Шахматный порядок

Яксли развернулся и, взяв желтый кленовый лист, начал нетерпеливо теребить его пальцами.

— Ты отказываешься от борьбы? Не ожидал от тебя, Ада…

— Можно просто жить и наслаждаться тем, что мы имеем, — пожала плечами девушка.

В темноте сгустилась осенняя дымка, плавно переходящая в туман. Сейчас он скрыл вершины хогвартских башен, оставляя только свет оконных огней на самых вершинах.

— Но в том-то и дело, что мы ничего не имеем! Никто из нас. Ада, пойми, еще не все потеряно! Ал довольно умен для своих лет и прекрасно видит эту несправедливость, однако недостаточно для того, чтобы что-то предпринять. Нужно просто добавить ему информации, заинтересовать.

— Зря ты в это вникаешь, — покачала головой Эйвери. — Я не вижу в этом ничего хорошего. Просто… По-человечески не вижу. Но для мистера Яксли, приславшего эту жуткую книжонку, всё может обернуться меньшим, чем для тебя, в случае чего.

— Пока, как видишь, все обошлось, — спокойно возразил Дерек.

— Я не за себя волнуюсь, пойми ты наконец. Не надо ввязываться в подобное. К тому же, вы ничего не добились: Поттер сдал книгу, — махнула рукой Адель.

— Ну, как сказать, как сказать… — Дерек посмотрел в сторону Запретного леса, скрытого осенними сумерками. — Капля камень точит, не забывай… Сегодня отдал, но что-то закралось в душу. Завтра отдал, но заглянул из любопытства… А послезавтра…

— То есть, будут еще попытки? — изумилась Эйвери.

— Милая, все только начинается. Мы ждали девятнадцать лет! Ночь кончается. Приходит рассвет! Как пишет она, — в глазах Дерека появилось почтительное выражение, — «Свеча гаснет в лучах наступающего утра!»

— Но если всё-таки удастся, как говоришь, заинтересовать Альбуса, никто не знает, что из этого получится дальше, — на последних словах Адель лукаво улыбнулась. — Хотя… Может, и я попробую кое-что… — в изумрудных глазах слизеринки мелькнул огонек.

Многим нравилась ее улыбка. Искренняя и открытая всему миру, хотя он далеко не безоблачен и светел.

— Афродита, — нежно улыбнулся парень, после чего неожиданно подхватил девушку на руки и закружил, чем вызвал счастливый звонкий смех.

Глава 8

На следующий день после Хэллоуина должен был состояться первый матч по квиддичу. Альбус не особо волновался по этому поводу, но и не особенно радовался. Просто было интересно посмотреть, как пройдет игра, хотя он относился к ней без фанатизма, в отличии от своих многочисленных родственников. Зато многие его однокурсники уже с вечера удовольствием обсуждали предстоящий матч. Альбус слышал, как «гриффиндорское трио» в составе Эльзы Лонгботтом, Молли Роббинс и Марины Эйкин вовсю обсуждало игру Джеймса Поттера. Альбус скривился: похоже, его беспутный брат уже стал настоящей знаменитостью Гриффиндора, как лучший игрок в квиддич.

Не меньший энтузиазм проявляли к предстоящему матчу и слизеринцы. В гостиной и на уроках только и шли разговоры, что о матче и о вступлении в квиддичную команду. Отборочные туры, правда, прошли в начале сентября, так что планы можно было строить только на следующий год. Больше всех кипятился Скорпиус, доказывая однокурсникам, что его отец как раз начал играть за Слизерин со второго курса. Его вечный вассал Винсент Гойл с удовольствием слушал Малфоя, кивая в знак согласия. У других, включая Альбуса, слова белобрысого вызвали смех.

— Меня следует опасаться! — важно изрек Скорпиус, раздувая ноздри. Затем, взяв какую-то вещицу со столика, покрутил ее и положил себе в карман.

— Не джентльмен, а мелкое жулье, — шепнул Альбус Эрику.

— Конечно жулье: Малфои строят из себя чистокровных, а сами с магглами всегда якшались, — подтвердил Нотт.

Альбус не сдержал смех: Малфой в самом деле вернул ему хорошее настроение. Накануне он получил холодное письмо от матери. Миссис Поттер сдержанно хвалила сына за то, что он отдал книгу по темному волшебству профессору Уизли, но удивлялась, что Альбусу вообще ее послали. «До того дня, как мой сын поступил в «змеиный колледж», в нашей семье никто слыхом не слыхивал о темной магии! Задумайся, с чего бы это?» — писала она. У мальчика на душе словно заскребли кошки. Еще противнее было думать, что профессор Уизли тотчас докладывала его семье обо всем, что происходит с ним в школе.

— Я тоже мечтаю стать членом команды по квиддичу! — неожиданно раздался голос Эрика. После обеда уроков не было, и ученики сидели в гостиных, ожидая скорого матча.

— Первокурсников не принимают, — тоном учителя напомнила Кэтрин. Она до сих пор, похоже, не могла до конца сдержать улыбку, время от времени поглядывая на Малфоя.

— Да? А Гарри Поттер? — Нотт решительно не желал сдаваться.

В гостиной повисло неловкое молчание. Главу аврората недолюбливали, как Альбус понял уже давно. Хвала Мерлину, эта нелюбовь, похоже, не перешла на него. Камин вспыхнул ярче: после Хэллоуина школу переводили на зимнее отопление, особенно слизеринские подземелья.

— Чистая случайность. Все знали, что он Избранный, кроме него самого, вот и старались создать всяческие удобства, чтобы он привязался к школе, — с усмешкой произнес неизвестно откуда взявшийся Дерек Яксли.

— Там было особое решение Макгонагалл, — уточнил Альбус, стараясь пресечь конфликт вокруг его отца.

— Вот именно! — Дерек, видимо, счел это поддержкой. — Молодец, Ал! В отношении нас с вами Макгонагалл так не решит. А вот если она, — кивнул на Адель, помогающую Кэтрин с домашним заданием, — пройдет смотр в следующем году, то её ждёт карьера в одной из профессиональных квиддичных команд.

— Так что, Малфой, мечтать не вредно, — прыснула Кэтрин.

— Мы не хуже, спустись на землю, Забини, — высокомерно бросил Скорпиус, бросив быстрый взгляд на собеседницу.

— Если ждешь моей реакции, Малфой, по отношению к тебе она положительной не будет, — холодно проговорила Кэтрин, разбив надежды Малфоя в пух и прах.

Альбус даже восхитился, как сдержанно-вежливо Кэт умеет опустить неприятного ей человека. «С детства их учат, что ли?» — подумал с интересом Поттер.

— Не нужно ссориться, — твердо сказала Адель, встав с кресла. — Мы и не говорили, что вы хуже. Тебе, Кэтрин, не нужно хвастаться, а ты, Скорпиус, переставай завидовать, — после этих слов Эйвери поторопила Кэтрин и, пожелав удачи, изящно удалилась.

— Даже баллов не сняла, — радостно заметил Малфой, но его восторга никто не разделял.

— А не помешало бы, — ввернула Виктория. — Завидовать нехорошо.

— А почему это нехорошо? — хмыкнул Скорпиус. — С чьей это точки зрения оно хорошо или нехорошо? — глумливо прищурился он.

Однако желающих поддержать спор не было, и в гостиной повисла тишина.

— А насчёт спуска с небес — кто-то, помнится, неправильно сел на метлу. Но кто же? — прыснула Кэт.

— Группа поддержки, — с насмешкой протянул Скорпиус.

— Да помолчи ты уже, Малфи, — устало посоветовал Альбус, проследовав за остальными болельщиками.

* * *

Трибуны быстро наполнялись болельщиками. Алый цвет Гриффиндора мелькал намного чаще, чем зеленый Слизерина, но это ни в коем случае не умеряло пыл соперников. Альбус скривился: он в самом деле не ожидал, что все три колледжа будут болеть против них. Теперь он лучше понимал, почему слизеринцы всегда смотрели на других с каменными лицами: им приходилось жить во враждебном окружении. Альбус хотел что-то сказать Нотту или на худой конец Забини, но оба они махали зелеными флажками. А Моника Селвин, не имея флажка, использовала для этой цели слизеринский шарф.