Шальной вертолет. 1942

Мы тут же вошли в относительно просторное и хорошо освещенное помещение, посреди которого стол большой стол, сколоченный из досок, а на нем лежали карты, карты и карты. И несколько больших фотографий какой-то местности. Возле стола стоял крепкий человек в форме с погонами полковника.

– Так вот вы какой грозный Никитин... Наслышаны мы о вас.
– не дожидаясь доклада встретил нас командир штурмовой дивизии полковник Греськов.

– Так точно, товарищ полковник. Такой...
– с улыбкой ответил я - Прибыл для дальнейшего прохождения службы, в качестве поддержки штурмовых операций дивизии.

– Поддержка это хорошо. Но с одной машиной... Как-то трудно верится в ваши возможности, о которых мне писали.

– Они, конечно же, не бесконечны, но действительно велики.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Да, Алексей, говори...

– Лично видел ЧТО (!!!) вытворял с немцами Виталий. Поверьте, что все сказанное о нем правда.

– Вот завтра и проверим.

– Хорошо, Сергей Евменович [2].

– Разместили вас хорошо?

– Думаю, что да. Я там еще не был. Пока там мой второй пилот капитан Усатова обживается, а я с машины сразу к вам.

– Перекусить вам сейчас только не получится, столовая уже не работает.

– Ничего, у нас с собой.

– Надеюсь, не это?
– и комдив щелкнул себя пальцем по шее.

– Нет. Я, увы, не знал, что надо, а так бы привез.
– опять улыбнулся я в ответ, а Денисенко хохотнул.

– Шутник, однако. Но это хорошо. Шутки мы любим. Идите отдыхать. Но быть здесь в 4 утра.

– Есть!

***

И утром в 4 утра, уже не в летном комбинезоне, а в форме, докладывался офицеру в сенях. Он был другой - тот видимо отдыхал. Меня пропустили, я вошел и... Ну как «и»? Среди штурмовиков Героев Советского Союза в 1943 году было мало [3]. Но у меня Звезд Героя было две, плюс и иные ордена, да вдобавок я еще и живой. В их понимании за всю войну я сделал не меньше сотни боевых вылетов и вернулся, что в это время было большой редкостью [4]. Т.е. впечатление произвел.

– За что Героев получили, товарищ полковник?
– спросил Греськов

– За ратные дела на своем аппарате. Не могу сказать, извините.

– Понимаю... Ну ладно. На сегодня задача такова. Нам надо обеспокоить немцев в Крестах [5]. Вам, товарищ Никитин, предстоит провести разведку аэродрома, его зенитного прикрытия, а так же маршруты подхода и отхода. Как мне сообщили, с этим вы должны справиться на отлично.

– Справлюсь.

– С вами в прикрытие пойдет сразу шесть истребителей.

– Простите, товарищ полковник, но это лишнее.

Офицеры в блиндаже аж зашумели от моего ответа. Мол приехал тут выскочка (пусть и заслуженный, да...) и отказывается от того, от чего не откажется ни один штурмовик. Но Греськов, знавший обо мне больше, успокаивающе поднял руку:

– Тихо, товарищи, тихо! Вы уверены, товарищ Никитин, что прикрытие вам не нужно?

– Абсолютно. Мне и так работы хватит, чтобы еще и их прикрывать...

– Ну ты и наглец, полковник...
– не сдержал возмущения какой-то майор. Я не стал на него гавкать, мол майор полковнику не чета, субординацию типа соблюдай, но заметил:

– Я двух Героев и ордена не за танцульки получил, майор. И если говорю, то значит так оно и есть. Мне истребители будут только помехой.

– Ну, ну...

Греськов промолчал тоже. Недолго подумал, потом приказал всем, кроме меня, выйти и спросил:

– Каким маршрутом пойдете? Покажите на карте...

Я подошел к столу, посмотрел на карту и практически сразу в голове выстроился хороший и эффективный маршрут.

– Пересекаю Ильмень с выходом на тот берег у Лесной, продолжаю до Заполья и после пойду на дорогой Ленинград-Псков. И так до самого Пскова. Там все посмотрю, зафиксирую и обратно пойду на Сольцы. Оттуда на Шимск и муже оттуда пойду сюда. На круг около 500 километров. Топлива мне хватит, ПТБ у меня висят.

– План какой-то фантастический... Идти на виду у немцев? Ну, положим, над шоссе вам пройти удастся. Но уже на подлете к Крестам вас встретят зенитки. Пусть даже вы через них пройдете. Пусть получится удрать и даже долететь до Сольцев. Но в Сольцах у немцев еще аэродром с сотней истребителей. Меня, конечно же предупреждали, что относиться к вам нужно не как к обычным летчикам, но тут уж вы перегибаете палку.

– Сергей Евменович! Я понимаю ваше неверие, но, поверьте, я знаю, что говорю. Мои возможности, точнее возможности моей машины, это не меньше, чем штурмовой полк с прикрытием полком истребителей. Это очень серьезная техника. И Денисенко, очень непростой, кстати, товарищ, со своими волкодавами здесь не просто так.

– Мда... Не верить бумаге за подписью товарища Сталина я не могу. Хорошо. Идите тем маршрутом так, как сказали. Но прежде, я прошу вас написать докладную о том, каким маршрутом вы пойдете. И особо укажите, что его предложили его вы сами.

– Я вас понимаю, Сергей Евменович. Напишу, без проблем. Где взять бумагу и карандаш?

– У адъютанта...

Я прекрасно понимал зачем Греськов потребовал от меня такую бумагу - прикрывает себя же. Ведь совершенно естественно, что опытный, реально опытный боевой летчик не верит в то, что можно без сильного истребительного прикрытия идти тем маршрутом, что я обозначил. И если бы так пошел обычный штурмовик, да даже эскадрилья штурмовиков, то до Заполья они может и долетели бы без потерь, но уже над Лудонями их встретила бы целая толпа истребителей. Но это в их случае. А у нас с Олей было 250 снарядов по 30 миллиметров, 500 по 23 миллиметра и 40 ракет.

Да, это меньше, чем боезапас эскадрильи штурмовиков Ил-2, но при возможностях точного прицеливания на «Мишке» - это сила гораздо более мощная, чем даже полк штурмовиков! Ну и действенность трансляции «Вставай страна огромная» тоже нельзя списывать со счетов. А об этом я пока никому не рассказал здесь.

И еще о кое-какой задумке не рассказал...

– -----

[1] 281 Штурмовая авиадивизия (ШАД) одно время дислоцировалась в Крестцах Новгородской области. Не берусь утверждать детально, но нашел данные, что в начале 1943 года это было так.

[2] Греськов Сергей Евменович(1906-1978) - с 08.09.1942 командир 281 ШАД, а 18.03.1943 года ему присвоено звание полковник.

[3] Пилоты самолетов штурмовой авиации звание Героя в 1941 году могли получить за десять боевых вылетов. Но в 1941-м только лишь один пилот штурмовой авиации Николай Карабулин получил высшую награду, сделав тринадцать боевых вылетов до сентября 1941 года. До апреля 1942-го еще три летчика-штурмовика стали Героями Советского Союза за шестнадцать, восемнадцать и двадцать один боевой вылет. В 1942 году для получения звания Героя необходимо было совершить тридцать боевых вылетов, но реально давали за 40—50. После 1943-го надо было вылететь на задание и вернуться уже не менее восьмидесяти раз.

[4] Это действительно так! Ил-2 был самым сбиваемым немцами самолетом ВВС РККА. За всю войну ими было сбито в воздушных боях и зенитным огнем 10762 самолета. Ближайший к нему по печальной статистике был истребитель Як-1 - 3336 самолетов. Кстати, на Як-1 воевали и были сбиты Тимур Фрунзе (погиб) и Алексей Маресьев (тот самый) и оба они были сбиты в районе Демянского котла. Т.е. в местах, где вновь предстоит действовать героям этого повествования.