Шаловливый дедушка
Шрифт:
И тут же едва не угодила в канаву.
— Ох, чует мое сердце недоброе, — сказала Мариша. — Если она и на даче с профессором будет так дрожать, то он мигом смекнет, что дело нечисто.
И ничего из него не вытянешь.
Но, должно быть, Лиде удалось взять себя в руки, потому что скоро шум двигателя сменили два голоса.
Один Лидии, а второй мерзкого изменника — профессора Зайцева. Услышав последнего, я почувствовала, как холодею от ненависти.
— Дорогая, как ты рано! — услышали мы. — Я ждал тебя только к трем часам. Случилось что-нибудь?
Мы замерли.
— Нет, все
— Конечно, пошли в дом, — сказал ей профессор.
Они прошли в дом и принялись перебирать драгоценности фараона.
— Нет никакого сомнения, это и в самом деле вещи из гробницы одного из Себекхотонов, — взахлеб рассказывал профессор. — Посмотри на этот головной убор. Не правда ли, он великолепен? Какая тонкая работа, потрясающее изящество линий!
И краски сохранились прямо-таки почти в первозданном блеске. Просто не верится! А эти браслеты со скарабеями. И чудесная роспись на ларце, в котором лежали драгоценности. И бронзовые фигурки крокодилов. А эта деревянная с позолотой статуя жены фараона. Разве не чудо? По-моему, она чем-то похожа на тебя, дорогая.
— Ого! — прошептала Мариша. — Не похоже, чтобы он собирался ее убить.
— Да, у нее твои глаза, — продолжал профессор. — А это золотое с эмалью и самоцветами нагрудное ожерелье. Примерь его! Умоляю, ты это заслужила.
Я всю ночь не спал, все думал о том, как оно будет выглядеть на тебе.
Похоже, Лида согласилась на просьбу профессора, потому что дальше слышались лишь его восторженные вздохи. Впрочем, восхищался-то он не красотой своей подруги, а драгоценной вещицей. Как бы то ни было, а рассудка он не лишился. Наконец его восторги поутихли, и мы услышали голос Лиды:
— Я боюсь, — неожиданно сказала она. — Зайчик, а что на самом деле случилось с той женщиной?
— С какой? — рассеянно спросил профессор.
— Ну, помнишь, ты рассказывал, что она пришла к тебе за консультацией. Еще удивлялся, откуда ей про тебя известно. Объяснила, что твоя давняя почитательница. Читала все твои статьи и решила, что ты лучший специалист-египтолог в стране.
— И она не ошиблась! Подтверждение тому лежит перед нами.
— Да, и еще она сказала, что ей нужно знать мнение о вероятности существования этого клада.
— Вот оно что. Вероника приходила к нему до нас, — прошептала мне на ухо Инна. — Понятно, почему он так хорошо был осведомлен о наших браслетах. А мы-то, дурочки, уши развесили. Он с самого начала все знал.
— Ты потом сказал, что ее убили, — продолжала Лида. — Как это случилось?
— Хочешь знать, как это случилось? — спросил профессор. — Я могу тебе рассказать. Но давай не будем об этом говорить здесь. Все мирские дела должны быть вынесены за порог этой комнаты. Ничто не должно оскорблять покой святынь. Давай прогуляемся, я устал сидеть тут. У меня голова раскалывается от бессонной ночи. Может быть, в лесу пройдет. Заодно я тебе расскажу, как было дело.
И можешь мне поверить, я поступил с кладом совершенно правильно. Тебе не о чем беспокоиться. Так пойдем?
— Пойдем, —
согласилась Лида.Они вышли из дома и направились к лесу.
— Третий, прием! — проговорил в рацию Дима. — Они направляются в вашу сторону. Будьте наготове.
— Слышу, спасибо, — ответила рация.
Затем снова заговорил магнитофон с дистанционным управлением, нацепленный на Лиду.
— Куда мы идем? — наивным голоском поинтересовалась Лида у Зайцева.
Честно слово, даже я не услышала в ее тоне ни капли нервозности.
— Сейчас узнаешь, любимая, — с каким-то нехорошим смешком ответил профессор. — Я тут приглядел чудесное местечко, как раз впору, чтобы отпраздновать нашу удачу. Увидишь, тебе понравится. Думаю, ты захочешь там задержаться. Ты же всегда любила природу.
— Когда же ты успел его найти? Вроде бы говорил, что всю ночь просидел над этими египетскими раритетами? И не опасно ли их оставлять в доме без присмотра? Вдруг, пока мы гуляем, какой-нибудь бомж случайно забредет к нам на дачу?
— Мы быстро, — заверил ее профессор. — Почти пришли. Так вот, ты хотела знать, что случилось с той женщиной? Я ее убил! Не пугайся, но у меня не оставалось другого выхода. Знаешь, что эта тварь хотела сделать с сокровищем? Она хотела продать его на черном рынке. И выспрашивала у меня имя какого-нибудь богатого коллекционера, желательно на Западе. Я не мог допустить подобного. Этим ценностям место в музее.
— Но сначала ты сделаешь на них карьеру? — усмехнулась Лида. — Только это тебя и волнует. Чтобы твоим именем пестрели научные журналы, чтобы тебя приглашали на всякие симпозиумы и конференции. Тебе нужна слава!
— Да что же тут плохого? — удивился Зайцев. — Кому-то же она должна была достаться.
— Но убийство! — воскликнула Лида. — Это уже чересчур. Я не согласна в этом участвовать.
— А тебе и не придется, — заверил ее профессор. — Я избавлю тебя от этого. Мы пришли, посмотри вон туда.
Нам не было видно, что там происходило. Но мы услышали испуганный Лидин крик, звук выстрела, а потом встревоженные голоса. Было похоже, что Лида использовала свой единственный заряд по назначению. Когда мы примчались в лес, профессора уже волокли под руки, он бормотал что-то себе под нос и чихал. Бороды, бакенбард и усов у него сегодня не было. Лида шла самостоятельно, все еще сжимая в руке бесполезный теперь пистолет. Увидев нас, она остановилась и произнесла:
— Он все-таки собирался меня убить, а я еще вам не верила. Даже могилу приготовил. И еще вот это, посмотрите!
И она протянула нам копье довольно странной формы, с богато украшенным коротким древком.
Должно быть, страшно древнее, но тем не менее очень острое.
— Египетское, — пояснила нам Лида. — Думаю, что оно принадлежало фараону, он им своих врагов пронзал или зверей на охоте. Надо же, столько тысяч лет прошло, а оно до сих пор острое.
— Должно быть, Зайцев тебя и в самом деле ценит, — сказала ей Мариша, желая утешить. — Даже копья для тебя не пожалел. Мог бы и просто дубиной по башке огреть. Эффект был бы тот же. А он, видишь, копье приготовил. Не плачь. Определенно, он тебя по-своему любил. Просто ты мешала ему. Стояла между ним и его будущей славой.