Шаман-гора

«И стал этот острог как кость в горле для маньчжуров с противоположного берега. Не единожды подступались они к крепости с желанием уничтожить русский дух на берегах Амура. Но Албазинский острог, словно птица феникс, был сожжён и вновь поднялся из пепла. В 1686 году прислал тогдашний воевода Сибири Иван Власов семьсот служилых людей для восстановления и обороны крепости на берегах Амура. И вновь обложили острог маньчжурские полчища. Пять месяцев длилось Албазинское сидение, от семи сотен казаков в живых осталось лишь сто пятьдесят человек, но и врагов полегло немало. Лишь мир, заключённый в Нерчинске, спас казаков от полного уничтожения. Двести лет прошло, а казаки до сих пор чтят подвиг своих прадедов 6 ».

6

Нерчинский договор был заключён Ф.А. Головиным 27 августа 1689 года. Он устанавливал мирные отношения между Россией и Цинской империей, а также разграничивал территории. Граница стала проходить по реке Аргуни. Таким образом, и Китай, и Россия отказывались от своих притязаний на Нижний Амур и Приморье. Албазинский и Аргунский остроги были сожжены самими русскими.

Я думаю, что и нам бы не грех вспомнить кровь, пролитую нашими прадедами во славу отечества. Не ту кровь, времён Гражданской войны, когда брат резал брата, а сын – отца. А ту кровь, которую пролили русские солдаты, освобождая другие народы от рабства и расширяя границы государства Российского.

– Ну, ты, Стёпка, даёшь! По истории родного края шпаришь как по писаному, – польстил я парню. – Неужели про все местные события знаешь?

– Про всё не всё, а вот про историю своего рода знаю немало, – ответил он гордо.

– И чем же у тебя родова такая примечательная? Неужто боярских кровей кто подмесил? – хитро поинтересовался Болдырев.

– Ну, насчёт боярских кровей имеются некоторые сумления, а вот персиянских есть трошки, – Стёпка гордо расправил плечи.

– Эвона как? – удивлённо присвистнул Ефим. – Ну и как же ты эвто сподобился?

– А эвонного деда мерин с персиянской кобылой амуры крутили, – пошутил Зимин Филипп.

– Ну вот, дядька Филипп, вам бы всё шутить. А ведь вопрос-то сурьёзный, об роде-племени моих родителев.

– Ты не серчай на Филиппа, Степан. Рассейскому человеку не пошутить всё равно что одной меркой водки душу попытаться утолить, – успокоил Степана Ефим.

– То верно Ефим изрёк, – заулыбались довольные мужики. – Сказывай ужо, Стёпушко. Дозволь насладиться слухом об истории твоего семейства. Всё обчество просит.

Степан разгладил усы и произнёс:

– Ну, раз обчество просит, тогда слухайте:

«Кровь моя на Сибири не просто так объявилась. Корни наши произрастают аж от самого Ивана Кольцо. Осужден он был царём-батюшкой Иваном Васильевичем Грозным на смерть. Но спас его Бог от погибели лютой. Пристал Иван к вольному гулящему люду – казакам. Через свою храбрость и воинское умение не последним атаманом он стал у казаков. Так случилось, что свела его путь-дорожка с другим казачьим атаманом. Атаман тот был дюже знаменит своей доблестью и разумением. Ермаком Тимофеевым прозывался тот казачий атаман».

– Эко хватил, – перебил рассказ казака Болдырев Яшка, – ужо не в того ты Ермака метишь, что Сибирь воевал?

– В того самого, Яшенька, в того самого, – невозмутимо подтвердил Степан свои слова, сворачивая самокрутку.

Сидящие вокруг мужики резко зашикали на молодого парня:

– Ты пошто эвто, сопля, в мужчинский разговор вяжесси? Нишкни!

– А ты где эвто должон быть, Яков? А ну марш на правило, – прекратил разговоры Ефим.

Яшка уже и не рад тому, что дёрнул же его чёрт за язык, и, огорчённо сопя, побрёл к кормовому правилу. А Степан меж тем продолжал:

– Так вот, значит, братцы, раз дюже неверующие удалились, можно чего и сбрехать. Как обчество будет на это глядеть?

– Да чего уж тамотка, Степан Северьянович. Дитёнок он и есть дитёнок. Его только к бабской сиське подпу- щать и можно.

– Да, такого токмо подпусти, – заржали мужики, – всех обрюхатит.

– Вы щё, мужики? Я же в умственном понимании эвтого слова, – вконец запутался Ефим и махнул рукой.

– Давай, Северьяныч, глаголь далее. А не то эвтих жеребцов хлебом не корми, дай токмо непотребное обсмеять, – утихомирил всех Зимин.

Степан, всё ещё улыбаясь, продолжил:

«Так вот, свела судьбинушка Ивана Кольцо да Ермака Тимофеева. Были с ними и прочие славные атаманы – Никита Пан, Матвей Мещеряк, Яков Михайлов. Прослышали про тех атаманов богатые предприниматели и купцы Строгановы. Знатно торговали они на Сибири, но постоянно беспокоил их татарский разбойный люд хана сибирского Кучума. Сговорились Строгановы с атаманами, во главе с Ермаком, о помощи. Более пяти сотен привели с собой с берегов Волги и Дона атаманы. И вот тут- то и пошла потеха. Отряды в несколько десятков казаков оборачивали в бегство тысячные войска татар. От души повеселились наши деды, ужо отлились татарве слёзы Батыевских нашествий. Много жёнок хакасских понесли от казачьего племени. А мой пращур Иван Кольцо взял в бою на саблю персиянскую принцессу. У самого Кучума она в плотских услужениях состояла. Ну и случилась меж ними любовь. Вот с тех пор и пошёл род наш».

– Выходит, не брехал ты, Степан, про княжну перси- янскую?

– Брешет соседской кумы кобель. А нам это не за надобностью, – сплюнул за борт Степан.

– А как же далее всё происходило?

– А что далее? Поубивали, паря, всех татары да местные хакасы. Где обманом, где подлостью…

– Стало быть, и пращура твово сия чаша не минула? А ты бы поведал, как эвто случилось. Всё одно время ка- ратать.

– Я вам поведаю, мужики. Как на берег на ночлег встанем, так и покумекаем. А покамест на свой плот мне надобно. Случай мой ноне на правило становиться, – ответил Степан и ловко прыгнул в привязанную к плоту лодчонку.

До ночлега оставалось не так уж и долго. Отцы- командиры уже стали высматривать удобное место для остановки каравана. Я стоял на переднем правиле, с удовольствием подставив распахнутую рубаху свежему ветерку. Весь сплав обычно держался недалеко от нашего берега. Это во избежание ненужных и случайных эксцессов с маньчжурами. Хоть два года назад и был подписан Ай- гунский договор 7 , но сами знаете – тайга закон, медведь хозяин. Случается плыть и китайской стороной – отмели и косы делают своё дело. Тогда приходится быть предельно внимательным и оружие держать наготове.

7

28 мая 1858 года в г. Айгунь между Н.Н. Муравьёвым и китайским представителем Шанем был подписан мирный договор о торговле и территориальном разделении между Китаем и Россией, за что Муравьёв был возведён в графское достоинство с добавлением к своей фамилии приставки Амурский и произведён в генералы.

Глядя на своих случайных товарищей и односумов, я думал о том, как схожи и не схожи сами пионеры и условия освоения Дальнего Востока и Америки. Схожи климатические условия, бескрайние просторы и суровая природа диких земель. Не схожи способы и приёмы их освоения.

Ведь из западных вестернов мы знаем всё или почти что всё о борьбе за свою независимость индейских племён. По сути это была захватническая война одного народа другим, война на полное истребление, что впоследствии цивилизованный мир назовёт геноцидом. Не русские и не немцы придумали концентрационные лагеря. Их придумало самое демократичное государство в мире – Америка и назвала резервациями для коренного населения. Не правда ли очень демократично и гуманно? Не оттуда ли пошла печально знаменитая поговорка: «Хороший индеец – мёртвый индеец»?

В древние века к нам со своей бедой пришли угнетаемые хазарами болгары. И что же? Они получили землю с миром и любовью, где и организовали первое славянское государство. Так и сейчас, в продолжение вековых традиций, наши переселенцы несли с собой положительный прогресс и добрососедские отношения. И местные народы это поняли. Они потянулись к нам с большим удовольствием и верой. Они видели в русских людях то, что видели все угнетаемые страны и народы всей Евразии и Востока. Они увидели своих защитников и освободителей. Вот только водкой поить их не следовало.