Шамбала Сияющая. Мифы, легенды, афоризмы
Шрифт:
Для единения нужна любовь, а где она? Нельзя ли прибегнуть к другому, тоже прекрасному понятию – «сотрудничество», а за ним высится «содружество» («Тревожно»).
Улыбка есть знак близости («Сближение»).
«Сходятся старцы» – сойдется и молодежь («Русскость»).
Для себя или для мира поет птица? Не может не петь она каждое утро («Строитель»).
В любви процветут пустыни («Засуха»).
Лучшие
Не может быть сад без благоухания («Благоухание»).
Жизнь есть радость («Жизнь»).
Каждый предмет, источающий радость, уже представляет истинную драгоценность («Творчество»).
Не все ли равно, кто внес больше Красоты в многогранник нашего существования («Земля обновленная»).
Поистине, Красота величественна во всей своей многоликости («Панацея»).
Что есть счастье? Счастье есть радость, а радость – в Красоте («Счастье»).
Велика радость выпрямить согнутое и переплетенное веками («Скрыня»).
Натолкавшись и наблуждавшись, опять придут к Красоте… В Красоте – не сентимент, но реальность, мощность подымающая, ведущая («Счастье»).
На крылах Красоты обновляются силы, и взор владеет пространством («Счастье»).
Есть великий смысл в том, что люди, направленные к добру, часто оказываются рассеянными в мире. Получается незримая сеть добротворчества («Содружник»).
В часы напряжения человеку хочется быть с теми, в ком он уже уверен («Привет вам, дорогие друзья!»).
Нужно радоваться о переходах в мир лучший, но сердце по-земному трепещет, когда покидают здешний мир прекрасные люди («Доктор Ф.Д. Лукин»).
Люди определенно делятся на два вида. Одни умеют радоваться небесному зодчеству, а для других оно молчит, или, вернее, сердца их безмолвствуют («Небесное зодчество»).
Люди различаются на осуждающих и на творящих («Открытые врата»).
Недаром искусство называлось священным. Без него человечество не вышло бы из животного состояния («Сотрудники»).
Творчество радует энергетическими выявлениями («Долой осудительство!»).
Можно проследить, что человечество, когда наступали сроки обновления, возвращалось к так называемому реализму («Реализм»).
Истинный реализм – в передаче убедительного смысла виденного. Пусть зритель стоит перед действительностью, и нет ему дела, как она достигнута («Сантана»).
Правда
наиреальнейшая в том, чтобы без лукавых выдумок напомнить и цветом, и звуком о существующем («Тридесятое царство»).Наука в ее лучших открытиях оказывается уже искусством («Творчество»).
Воображение наше – лишь следствие наблюдательности («Небесное зодчество»).
В изобразительных искусствах синтез есть не что иное, как конденсация всех добрых возможностей («Творчество»).
Само искусство в сущности своей неделимо, и призрачны все разделы, нанесенные случайностями быта («Мир Искусства»).
Никакие ни географические, ни этнографические условия не могут разрубить древо искусства («Мир Искусства»).
Суждения народа о разных родах искусства всегда были задушевны. В то время, когда в высших классах профессия учителя и художника была под сомнением и усмешкою, народ уже любил художника («Сокровища Российские»).
Во времена упадка надевались всякие нелепые шоры, но возрождение всегда расцветало свободою творчества («Предрассудки»).
Феникс Культуры всегда жив. Из пепла восстанет («Море волнуется»).
Музыка – тоже беседа чувств («Слушайте»).
В песнях познается душа народа («Песни Монголии»).
Там, где природа крепка, где природа нетронута, там и народ тверд, без смятения («Чаша неотпитая»).
Один из самых полезнейших злаков – трава благая («Насаждения»).
Кто знает, почему каждому вверен дозор на том или ином месте? («Возрождение».)
Каждый странник хранит свою тайну («Странники»).
Случая почти не бывает, но всегда идет пришествие новых, уже когда-то сложенных возможностей («Порадуемся»).
Кто знает, где и в каких условиях сказанное принесет лучшую пользу («Посев»).
Судьбы в руках человечества («Судьбы»).
Словно заботливый врач, восстает целесообразность. Сделается так, как нужно («Синтез»).
Наиболее нужное встречает и наибольшие затруднения («Будущее»).
Часто само напряжение труда или жизненные препятствия выводят сознание на естественный путь («Естество»).
Горнило испытаний всегда открывало глаза на новые дали («Крылья»).
Не потому ли испытуется дух человеческий потрясениями, чтобы создать благотворные искры? («Искра».)