Шаморский гамбит

Кидаю еще четыре, импровизированные гранаты, как башня сотрясается от сильного удара. Стену рядом со мной сносит. Точнее сносит сначала защиту башни, а потом часть стены.

— Уходим! Берем ящики! — показываю на полные ящики батарей. Это мой трофей. Причем хороший. Сам же в ту сторону, откуда прилетело отправляю снаряды. Мне неплохо видно. Какой-то круг из колдунов с толстяком посередине. В него летит все. Что можно? Нужно не дать ему нанести выстрел и разрушить настил. Мой магомётчик и башенник из города, так же начинают лупить в ту сторону, если получится, хотя бы серьезно ранить их колдунов, то это серьезно сдержит их наступление. Наши действия ни к чему не приводят. В нашу сторону летит заклинание, но мимо гранаты подняли облако пыли и ничего не видно.

— Уходи! — отдал я команду магомётчик. Тот подхватил последний ящик с батареями и поспешил назад. В город. Докидываю последние гранаты в сторону колдунов.

Есть еще одна идея. Да сейчас я слаб. Даже как у ритуалиста, хватит меня скорее всего на один слабый амулет. Но вот сейчас мне нужно не строить, ломать. Соединяю два цилиндра к указателю стрельбы. Как только кто-то это сделает, произойдет замыкание полей и будет взрыв. Надеюсь, противник не выкинет такую нужную вещь. Последние силы уходят, на то что бы это сделать и я несусь со всех ног. Огонь попадает в легкие, они горят. Дым выедает глаза, но я бегу, ведь мои перед этим смогли пробежать. Чувствую еще один мощный импульс силы и опять мимо. Как закончился навес, я не заметил. Раз и нога вместо опоры встречает пустоту, на всей скорости лечу вниз. Но меня буквально в последний момент успевают схватить.

Вокруг все пространство в солдатах. Неужели наведенный сон прошел? Да и к тому же. Здесь много других воинов, побывавших в схватках за сегодня. Все в крови и вмятинах.

— Этот?! Последний?! — спрашивает властный взрослый голос.

— Да, лэр. — Отвечает давешний усатый капитан.

— Спасибо сынок. — Говорит мне все тот же властный голос принадлежащий двухметровому шкафу с метром в плечах и он стискивает меня в своих стальных объятьях.

Краем глаза вижу, как в сторону нашей башни летят заряды с Магомёта, а потом осадная башня взрывается.

Хух, надеюсь закончили. Владелец стальной хватки повел меня прочь от остальных.

Глава 19

Сэр Влад эл Бояр

— Знаешь, Генрих, мне кажется, что это первая крупная наша победа… — говорил один старый воин другому.

— Какая победа? — нагло перебил его собеседник. — Мне кажется, что ты просто забываешься… Какая победа может быть, если ты только защищаешься. Мы отбили только одну первую атаку с наскоку. И что? Ты думаешь, что это достаточно серьезный критерий оценки нашей боеготовности? Ты все-таки спятил! Тот удар орка не прошел бесследно…

— Да иди ты в Бездну…

— Да не был бы я с тобой знаком всю жизнь, так точно вызвал бы на дуэль. За такие слова.

Старые пьяные воины поднялись из-за стола в закуточке, где сидели уже с полчаса и пошли прочь, недовольные друг другом.

Хух. Наконец-то ушли. Я сидел сбоку от них, на скамейке за цветком с большими листьями, надежно скрывающим меня от случайных взглядов.

Это была оранжерея в замке у местного графа. Сознание так и рисовало картины, как сюда забегает дочь графа со своими фрейлинами, и они садятся и сплетничают о красивых стражниках или богатых принцах. Губы сами собой растянулись в улыбке.

Откуда этот бред у меня в голове? Я сделал глоток и против обыкновения это не вино, а вкусный вишневый сок или что-то на него похожее. Я опять с удивлением в который раз за вечер рассматривал свою новую руку.

Как все-таки круто быть цельным. Даже не думал, что быть левшой настолько утомительно. Новая кожа была чуть белее, но здесь, в приглушенном свете, руки казались одинаковыми. Даже линии на ладонях совпадали, и знакомая родинка точно между большим и указательным пальцем осталась на своем законном месте. Кажется, маги как-то воздействовали на ДНК, иначе как объяснить этот факт. Да, кожа по-настоящему молодая, потому что все наработанные в сотнях схватках на ковре мозоли исчезли, оставив после себя вздувшуюся кожу.

Этот бой измотал меня. Я уже насытил себя и хотел уйти. Но не получалось. Многочисленные рыцари и элы, которые хотели со мной познакомиться, не могли меня удержать. Обычно я не против таких разговоров и знакомств. Но только не сегодня. Сон, отдых. Я был на волоске от смерти, уже в который раз. И теперь мне есть, что терять. Почему же я стремлюсь к Бездне в объятья? Нужно срочно что-то менять.

— А, вот ты где? Чего прячешься?

Громкий голос графа Ришео, того самого, что отводил меня от стены, прозвучал весьма неожиданно. Я вздрогнул и медленно вдохнул, ничего не сказав. Согласно этикету, на рауте, где меня представили, я должен быть сугубо до определенного времени. Хотя бы до второй смены блюд. Я надеялся скоротать это время тут и немного погодя, растворившись в людях, стремившихся выйти на воздух, испариться.

— Ну, чего молчишь?

Граф этот был фигурой своеобразной, судя по простоте, с которой он общался с окружающими, мне казалось, что все мы крестьяне в каком-то селе. Подобный сленг и говор были чужды данному сословию присутствующих. Подобные привычки и манеры вырывались на корню и уничтожались рыцарями из простых. Однако в случае с графом никто из снобов-дворян даже не поморщился.

— Устал я, граф. — Я привстал, что бы хоть как-то соблюсти этикет. Мне не хотелось ничего изображать, и я сказал как есть, хотя подобная прямота не поощрялась.

— Ну, это понятно, что устал, — протянул он. — Битва не то что бы тяжелая, хотя то, что я увидел, впечатлило… Вот… — помялся он, подбирая слова. — Важнее то, что ты принял решение и повел бойцов за собой. Ты не побоялся ответственности, нам нужны такие люди, если мы хотим победить. Там, вместе с тобой, были и другие дворяне. Однако все из них ждали, что придет кто-то и спасет их. Боялись, рискнуть и проиграть. Ты не из таких. А значит моя задача, по итогом боя поставить на должности достойных.

— Спасибо, эл. — Сказать, что я был удивлен это ничего не сказать. Было чертовски приятно, когда я это услышал.

— Не за что, — ответил он. — Хотя нет. Есть за что. Ты парень взрослый и понимаешь, что к чему. У нас там, — он показал на выход в зал, — слишком много молодых горячих дворян. Не все добились каких-то результатов и имеют правильное воспитание. Максимализм и комплексы, еще хуже те, что воспитывались по чести и доблести. Героические поступки и слава в воображении заглушают разум. Многие из них живут с предубеждением, что все лучшее для них и они лучшие. Но если так, то почему именно ты повел всех на приступ? Ответ прост, они боялись… Пусть смотрят, завидуют и учатся. Может, к чему и придут. И ты боялся, но пошел и сделал, а не они. Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, — ответил я.

— И вот именно поэтому, давай, мы еще раз пройдемся по залу, — приобнимая меня, произнес он. — А тут скоро вторые блюда подадут, и ты пойдешь отдыхать.

«М-да, вот тебе и говор крестьянина», — подумал я, и мы вышли в зал.

В то же самое время Олекс эл Лесли

Я сидел в кабинете у своего начальника. Рапорт о произошедшем был написан. А тот как вышел, так еще и не вернулся. Я баюкал раненую руку. Несмотря на принятое лекарство, легче не становилось. Целители еще так и не могли до меня дойти.