Шанакарт. Дилогия + бонус

— Не могу тебя винить за игнорирование советов моего кузена. Меня печалит только то, что моих ты не слушаешь.

— Как тогда, с доверием? — мстительно припомнила она в очередной раз фарс с Шерри, не встретила ни малейшего раскаяния и покачала головой: — Эгоист…

— Все принцы в чём-то эгоисты, Шелара. Не всегда же нам думать о благополучии народов.

— Высокомерный эгоист! — увереннее подытожила девушка, в глубине души зная, что это не совсем правда. Какие бы мотивы им не двигали, но с первого дня знакомства он заботился о ней. И на мостовой Лерды, и в залах Шанакарта. Спасая от опасности, боли, смерти или скуки, он заботился о ней, был рядом всегда, в каком бы образе ни являлся. — Как же ты примешь мой отказ и далее участвовать в твоих авантюрах?

Альшер рассмеялся:

— С пониманием.

— И даже обойдётся без разбитого сердца на этот раз?

— Кажется, ты разбила уже все имеющиеся, — ожидаемо отшутился демон. — Я не стану лгать, что это будет совершенно безболезненно, но не солгу и о том, что не переживу разлуки. Виноваты в этом узы или, может, ты сама, но ты стала дорога мне, — он поднял ладонь и погладил костяшками пальцев высохшую мягкую щёку. В широко раскрытых синих глазах застыло жадное недоверие. — Ты очень юна, ещё слишком наивна, не знаешь и половины того, что знаю я, не видела практически ничего из того, что видел я. Ты так по-человечески хрупка и слаба, ты почти противоположность арши. И притом ты влюблена в жизнь и свободу, феноменально удачлива и упряма. Возможно, именно этого мне и не хватало, потому что ты делаешь мою жизнь удивительно осмысленной и увлекательной. Мне будет очень жаль потерять тебя. Но я приму эту утрату как свершившийся факт и вернусь к своей жизни.

Она слушала его спокойный голос, как завороженная, будто он говорил что-то важное и горькое, и думала, думала. Альшер действительно был готов проститься с нею, если потребуется — прямо сейчас. Да, он в силах встать с краешка её постели и сию же минуту уехать навсегда, даже не обернувшись. И переживёт это в сотни раз легче, чем она сама. И его жизнь станет прежней: Обсидиановый замок, интриги, кровь, балы, белые одежды, сталь и прекраснейшие из демониц. Он бессмертен и восхищающе живуч, не исключено, что однажды, пусть через сотню-другую лет, Шанакарт обретёт Ледяного Императора с ясными салатовыми очами. В его жизни было достаточно чувств, а будет ещё больше. Потерять голову он может только в бою… А рядом с ней его держало лишь отсутствие её ответа и то, что она ему действительно нужна.

Шелара улыбнулась:

— А если я соглашусь?

— Переживу и это, — пообещал демон, рассмешив девушку.

— Я не была бы так уверена на твоём месте.

— Почему же?

— Потому что я считаю своим долгом закончить работу, за которую мне так щедро заплатили, и поеду с вами в Гиблые леса. И тебе опять придётся меня от чего-нибудь спасать.

— Даже не надейся, — шепнул Альшерриан, целуя её губы, — оставлю в первом же бочаге!

— Врёшь, — убеждённо возразила Шелара, обнимая его за шею и придвигаясь ближе. — Тебе будет жаль потраченных усилий. И дружбы с Эженом, который потратил ещё больше Сил на моё возвращение с того света.

— То есть, ты думаешь, что тот лук, который ты подговаривала ему подарить, нашу дружбу не пошатнёт?

— А ты всё ещё не отдал ему лук? — Шелара с притворным неодобрением отстранилась от арши, не разжимая, впрочем, объятий.

— Подходящего момента не было.

— А спасение Принцессы Шанакарт? Чем не повод? Подарить в знак монаршей благодарности, — она высокомерно дёрнула бровью, и арши засмеялся.

— Да, а ещё золотой оттиск по всей длине сделать «За заслуги перед короной», и пусть только попробует повесить не в Приёмном зале Жемчужного дворца над троном! Так и представляю, как будут поражены все послы и просящие дивной щедростью семьи Шанакарт Астель.

— Нужно вам учредить Орден Кривого лука! За особую доблесть!

— Обязательно! Имени Принцессы Шелары! Пусть награждённые знают, кому они обязаны этой честью.

Представив толпу осчастливленных доблестных демонов, девушка дрогнула. От хохота.

Отсмеявшись, утёрла выступившие слёзы и откинула за спину подсохшие спутанные волосы:

— А Эжен нас за это точно не убьёт?

— Обязательно попытается! — с удовольствием прищурился Альшер. — Но от монаршей благодарности ещё никто не уходил!

Шелара покачала головой и попыталась встать с покрывала, но была ловко поймана за руку и усажена обратно:

— Куда это ты?

— Собиралась одеться, — пожала плечами девушка, поворачиваясь обратно к демону. От его улыбки, изменившейся неуловимо и ясно, дыхание мгновенно сбилось. Как и сердцебиение. — К ужину.

— Нет-нет, ты всё делаешь неправильно, — категорично качнул он головой и легко стащил с её талии обернувшуюся два раза змейку пояса. — Для начала нужно раздеться.

— Так, покажи как, — она подняла руку и медленно расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.

— Да и зачем тебе вообще этот ужин?

Дождь начался час назад, ещё до того, как они нашли похожие на склеп обломки чьего-то каменного дома. Мерзкий, унылый, тягучий, он идеально дополнял безрадостную картину гиблого лесного пейзажа. Немудрено, что леса так и зовутся. Иного слова и не приходит на ум, когда входишь под сень этого проклятого места. Айшариль поглубже натянула капюшон плаща и ещё придвинулась к яркому жаркому костру, но ничто не уменьшило холода, который терзал её нутро. Ей было тревожно и одиноко, сгустившийся в сумерках лес будто нашёптывал в унисон с дождём, что она одна, что выхода отсюда нет, их никто не найдёт. Скрючившись под покосившейся серой стеной, в паре с обломками другой стены образовавшей некое подобие пещеры, демоница изо всех сил пыталась держаться на краю своих страхов, убеждая себя, что завтра всё изменится. Дождаться бы рассвета. И не спать. Что-то, не ровен час, женская интуиция, подсказывало, что спать нельзя, нельзя спать. По коже пробегали мурашки каждый раз, когда уставшие от напряжения глаза вылавливали из хаоса ветвей чей-то мимолётный светящийся взгляд или неосторожное движение. В стуке капель таились шорохи и хрусты. Воображение это или нежить? И что страшнее?

Шейлирриана подобные мысли не беспокоили. Он стоял, расслабленно прислонившись левым плечом к противоположной стене, всё ещё прямой, но до самого неровного обрушенного верхнего края заволоченной мягкими зелёными мхами. В руках его было походная серебристая фляга, а в глазах — туман не отступающих раздумий.

— Я чувствую, что ты боишься меня, — неожиданно проговорил он, не поворачиваясь к девушке. — Почему?

— Я боюсь леса, — соврала Айша, протягивая замёрзшие руки к огню, но холод был не физическим, и огонь не согревал. Зато отгонял тьму.

— Боишься, — подумав, согласился Принц и подошёл к костру. — Но и меня боишься тоже. Я чувствую твой страх с самой Саи.

— Меня пугают твои решения, Шейлирриан, — поколебавшись, всё-таки призналась бывшая советница. — Ты безрассуден и жесток. Вернее, стал таким. Я не узнаю тебя.

Он только усмехнулся:

— Безрассудным ты называешь меня только потому, что я не посвящаю тебя в свои планы? А жестоким — потому что приказываю моим планам следовать?

Арши поджала губы и ещё плотнее закуталась в длинный плащ. Наследник сделал шаг к огню и наклонился, протягивая спутнице фляжку. Айша вначале хмуро глянула на подношение, но потом всё-таки выпростала руку из-под складок бархата и взяла серебристый сосуд. Внутри был обжигающий и такой успокаивающий ром. Прокатившись по пищеводу горячим шариком света, он унял изматывающую дрожь озноба, плечи её расслабились.

Шейлирриан присел напротив, на разложенное на сырых, покрытых мхом и ветками, камнях покрывало. В глубине их каменного укрытия ритуальной чёрной свечой стоял шатёр. Для двух места здесь не хватило. Наследник рассеянно поднял с плит сухой съёжившийся лист, покрутил в пальцах и отправил в огонь. Айша зачарованно проводила его жест взглядом.

— Я не стану выносить на Совет свои подозрения, Айша. Не против тебя.

В её лице проскользнуло болезненное выражение. Или это тени так причудливо легли?