Шанакарт. Дилогия + бонус

— Перепортил, ты хотел сказать! — фыркнула Шелара.

— Не графское это дело! — поднял раскрытые ладони молодой граф.

— А почему на кухню отправили не тебя? — слегка удивился оригинальности наказания Альшер, чуть наклоняясь к девушке. Его рука расслабленно лежала на уголке спинки её стула.

— Потому что тогда перепорченной картошки было бы в разы больше! — мстительно сдал сестру Вельмир под общий смех.

Шелара охнула от досады и сделала вид, что сейчас кинет в пересмешника обглоданной косточкой с тарелки. Пересмешник отпрянул от стола и удобно откинулся на спинку стула.

— Вот тогда я зареклась спасать вас от приведений!

— Хвала Богам, с той ночи они нас и не мучили! Видимо, тоже зареклись иметь дело с Шеларой Карриан!

Под дружный смех виновница веселья закрыла лицо ладонями, что-то бормоча о том, что разум с той ночи графской семье тоже не сильно докучал. Крамольного высказывания никто, кроме понимающе хмыкнувших демонов не услышал, а Валей почти сразу увлёкся рассказом какой-то походной байки о неупокоенных душах на Приграничных полях, где они стояли пару недель. Как ни странно, интерес аудитории он к себе привлёк всецело, даже такой взыскательной, как арши. Они там в войну тоже часто бывали, поэтому демонам тоже было, что вспомнить и рассказать.

Шелара, которой дали временную передышку от всеобщего внимания, отставила кубок на стол и устало прислонила голову к дереву стула, вполуха слушая, как бесчисленные орды светящихся голубым светом призраков вновь и вновь шли в атаку и исчезали с рассветом, а их леденящие кровь крики будили по ночам солдат и заставляли напиваться до зелёных бесов, ибо только они могли справиться с ужасом тех видений.

— Тебе ведь будет их недоставать, — тихо шепнул ей Альшер, придвинувшись ещё ближе.

— Призраков? — томно повернула к арши голову девушка, глубоко вдыхая чарующий запах его волос.

— Семьи Карриан.

— Будет, — согласилась она и ненадолго замолчала. Потом взяла его руку и провела пальцами по двум красивым золотисто-белым кольцам. — Как не хватало эти два года. И я буду скучать и хотеть вернуться. Но это лучше, чем вернуться на самом деле и чувствовать себя не на своём месте.

— И где же твоё место, моя Принцесса? — прищурился арши.

Она уклончиво улыбнулась:

— Ещё не знаю, но обязательно попробую отыскать.

Альшерриан обвиняюще качнул головой на эту подначку и спросил:

— Когда ты скажешь им, что мы уезжаем на рассвете?

— Позже. Пусть он побудет счастливым ещё пару часов, — взор магнитом скользнул во главу стола. — И давай уедем отсюда до рассвета.

— До рассвета?

— Да. Я не хочу, чтобы Лоренс узнал об отъезде, — она болезненно вздохнула. — Иначе он обязательно попытается помешать мне, и я не вынесу ещё одной сцены.

— Мальчишка просто теряет голову от тебя, и я не могу его в этом винить, — тихонько рассмеялся демон.

— Альшер…

— Хорошо. До рассвета. Передам Эжену.

Тианшель обернулся и едва заметно кивнул. Шелара благодарно сжала пальцы Альшера в своей ладони и выдохнула с видимым облегчением.

— Спасибо. Так бы и поцеловала тебя!

Принц усмехнулся — она так говорит только потому, что не собирается этого делать, а бессовестно дразнит. Острая, колкая девчонка!

— И что же мешает?

— Может, правила приличия?

— Да-а, это определённо не Шанакарт.

Шелара насмешливо поцокала языком и вернулась к внимательному прослушиванию дядиных историй о героизме и доблести рода Карриан и его отдельных представителей.

Крови было так много, что в голову навязчиво лезла мысль — откуда её столько? Красной, подсыхающей уже тёмно-вишнёвыми, будто обугленными, разводами. Её влажные узоры, пространно пропитавшие дорогой мягкий ковёр, красиво вплетались в рисунок, дарили ему новые краски и тошнотворный кисло-металлический запах. Эльмирриан медленно, по-змеиному плавно, опустился на корточки, края светло-кремового кафтана легли на ковёр, жадно принялись впитывать густую, как кисель, свернувшуюся кровь.

До рассвета оставалось ещё несколько долгих и тёмных часов, но в комнате Карела Рушалина ослепительно горели все лампы, и было почти тесно от молчаливых незваных гостей. Весь небольшой отряд резерва личной гвардии Инниара, присланный им в защиту ценного информатора, вытянулся в одну линию, ожидая приказов. За исключением Триана Сара, стоявшего перед распростёртым телом Рушалина, словно тот надгробную речь произносить собирался. Всё пошло не по плану, бесы всё-таки дёрнули Теанора Ларнелла, вопреки приказу, заглянуть к Рушалину, но Триан не боялся. Всё было кончено задолго до его контрольного визита, и его арши успели скрыться и даже отмыть руки. Сдерживая улыбку, рвущуюся в уголки губ, Сар посмотрел на склонившегося перед ним, то есть, конечно, перед Карелом, Инниара.

Князь был сосредоточен и бесстрастен. Его взгляд скользил по безвольно развалившемуся в собственной крови Карелу, словно ощупывал, пробовал. Но лицо было невозмутимо и спокойно. Он запоминал и анализировал всё: развязную позу, бархатный халат, чистоту запястий и ладоней, остекленевшие безразличные уже ко всему белые глаза, приоткрытый рот, спутанные волосы на макушке. Чудилось, что Карел собирался сказать что-то, выпалить, вдохнул воздуха, да так и замер на вдохе. И алой улыбкой расцвело его перерезанное горло. Эта мысль, эта радостная улыбка смерти так рассмешила Триана, что он всё-таки испустил полузадушенный смешок, сразу привлекший внимание Эльмирриана.

Князь обратил красивое чистое лицо к капитану своей стражи и прищурился, как если бы смотрел на солнце в погожий денёк.

— Как ты объяснишь это, Триан? — голос спокойный и благожелательный. Так спрашивают совета.

— Я думаю, стоит спросить у Теанора, это было его дежурство. Вероятно, убийцы проникли через окно, — Сар кивнул в сторону занавешенного окна, одна из увесистых штор лежала на широком подоконнике, её край с кисточкой терялся за приоткрытой рамой.

Эльмирриан без интереса проследил за его жестом и, вернувшись к задумчивому рассматриванию своего дальнего родственника, встал на ноги.

— Ты точно не хочешь мне ничего рассказать, Триан? — вкрадчиво и тихо уточнил Князь, устало вдыхая кровавый воздух комнаты и выдыхая его почти с улыбкой.

Сар нахмурился, по его нутру скользнуло неуверенное чувство опасности. Неужели он что-то знает? Нет, это невозможно, каждое действие было отточено до совершенства. Овладев собой, Триан повинно опустил взгляд в пол, наткнулся на остывшего Карела, поморщился и гордо поднял голову.

— Я не могу сказать ничего определённого без тщательного следствия.