Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона

— Вы как-то раз сказали, что мне следовало бы взорвать ту поганую машину, капитан.

Сайлас остановился как вкопанный.

— А вы можете это сделать?

Вот что всегда удивляло Макмиллана: месопотамец был докой во многом, а в элементарных вещах, связанных с военным делом, — дурак дураком.

— Угу. Бомба сделает свое дело, но вам оно надо?

— Надо! Надо, черт бы его побрал! Но учтите, Макмиллан, никто не должен пострадать. Взлететь на воздух должен только проклятый автомобиль Ту. Взорвите его! Отправьте его в лучший мир, в автомобильный рай, если такой существует!

— Минутку, мистер Хордун, хотелось бы выяснить, правильно ли я вас понял. Вы хотите разнести вдребезги автомобиль бандита Ту, но чтобы, когда я буду это делать, никто не пострадал. В этом фишка?

— Угу, как вы говорите, Макмиллан.

— А угробить автомобиль маленького гаденыша вы желаете по причине того, что его номерной знак — на единицу короче, чем ваш. Так, капитан?

— Кто привез в этот город первый автомобиль, Макмиллан?

— Вы, капитан.

Тогда почему бандит Ту ездит под номером «один», а я — под номером «два»?

«Потому, — подумал Макмиллан, — что Ту — китаец, а ты — маленький месопотамский язычник, а еще бандит подкупил чиновников, а еще это Китай, и, в конце концов, кого может волновать такая ерунда?»

— Да, и впрямь несправедливо, капитан, — произнес шотландец.

— Так вы это сделаете?

— Да запросто. Может, вы еще хотите, чтобы перед тем, как отправить машину Ту к Царю Небесному, я снял бы с нее номерной знак «один»?

— Если это не составит для вас большого труда, — обдумав предложение, ответил Сайлас. — А еще снимите с моего автомобиля табличку с номером «два» и оставьте ее на видном месте возле его… останков.

— Поменять его номерной знак на ваш? — Эта мысль Макмиллану не понравилась. — Но тогда он сразу поймет, кто взорвал его автомобиль!

Сайлас лишь улыбнулся.

Макмиллану хотелось высказать все, что он думает о глупых язычниках, но вместо этого он проговорил:

— Впрочем, какого черта! Автомобиль-то не мой!

— Нет, мистер Макмиллан, не ваш.

— Ну и ладно. Значит, никаких проблем. Утром получите табличку с номером «один». Что-нибудь еще?

— Нет, Макмиллан. Вы — хороший человек, очень хороший.

Макмиллан вышел из конторы и направился в старый китайский квартал Шанхая, а Сайлас стоял у окна и наблюдал оживление, царившее внизу, на улице Кипящего ключа. Кого только на ней не было! Велосипеды, рикши, такси Хэнсома [18] , повозки, конные экипажи и повсюду — люди, люди, люди.

Сайлас не сомневался в том, что Ушастый Ту ответит на взрыв, устроенный Макмилланом, поэтому он взял лист бумаги, перо и написал Чарльзу Суну записку, предложив зарезервировать в газете место для репортажа о событии, которое случится в ближайшие три-четыре дня и «станет настоящей бомбой».

18

Такси Хэнсома — разновидность кэба, сконструированная в 1840-50-х гг. английским архитектором и изобретателем Д. А. Хэнсомом. (Прим. ред.)

Он отдал записку секретарше, которая отправила ее адресату с одним из шести мальчишек-рассыльных, постоянно дежуривших в ожидании поручений.

Сайлас вновь сел за письменный стол. Он рассчитывал на то, что Макмиллан совершит свой подвиг либо этим же вечером, либо следующим. Затем Ту нанесет ответный удар, и вся пресса будет писать только об этом. А в результате каждый в Городе-у-Излучины-Реки только и сможет думать, что об автомобилях. Это был первый шаг задуманного Сайласом отвлекающего маневра — заставить всех и каждого думать лишь об автомобиле, о том, как он работает, как его можно взорвать и почему это может кому-то понадобиться, как его защитить и, наконец, как на нем ездить.

Сайлас улыбнулся, потом вызвал секретаршу во второй раз.

— Выкиньте эту гадость, — протянул он ей пепельницу с наполовину выкуренной сигарой. Потом повернулся и вновь посмотрел на запруженную улицу.

«Как много глаз! — размышлял он. — Как много любопытных взглядов! И если я хочу без помех вывезти «большой изогнутый предмет» Май Бао из Города-у-Излучины-Реки, их всех нужно заставить смотреть в другом направлении».

Его взгляд упал на стол, где лежала открытая газета. Это было первое и самое популярное издание Чарльза Суна, рассчитанное на вкусы весьма невзыскательной публики.

«А подобная публика, — подумалось Сайласу, — составляет наибольшую часть огромного населения Шанхая».

Перевернув страницу, он наткнулся на опубликованное там письмо куртизанки. Сайлас смотрел на него, не читая. Его не волновало, на кого жалуется шлюха — на свою хозяйку, клиента или уличный шум. Он думал о другом: это письмо прочитают шесть миллионов человек, а потом перескажут его еще двадцати миллионам. И глаза всех этих миллионов, отвернувшись от насущных проблем, обратятся к проблемам одной-единственной шлюхи.

Сайлас взял стоявший на столе телефон и приказал, чтобы его автомобиль с номером «два» выгнали из гаража и оставили на улице.

— Да, — сказал он, — прямо под открытым небом. Позаботьтесь только о том, чтобы он находился подальше от людных мест.

Затем он повесил трубку, а в голове у него вертелось окончание фразы: «Чтобы никого не задело, когда он взлетит на воздух».

Наконец Сайлас отправился домой и, вернувшись, велел позвать к нему Май Бао, которая явилась с вопросительным выражением на лице.

— Знаешь ли ты кого-нибудь, кто пишет для газет? — Жена попыталась было протестовать, но Сайлас оборвал ее: — Я знаю, в твоей жизни был период, когда ты была очень… — он поколебался, подбирая слово, — близка к пишущей братии. Сохранились ли у тебя какие-нибудь знакомые, которые ухватились бы за эксклюзивную новость?

— Это связано с моей просьбой? — спросила она.

— Разумеется. А теперь ответь на мой вопрос, Май Бао.

После еще нескольких безуспешных попыток увильнуть от ответа Май Бао призналась в том, что она действительно была знакома с несколькими журналистами.

— Хорошо, — проговорил Сайлас. — Тогда передай им: если они хотят получить первоклассную историю, пусть послоняются неподалеку от склада, где бандит Ту держит свой автомобиль с номером «один».

— Думаешь, они знают, где находится это место?

— Если они настоящие журналисты, то узнают.

* * *

Взрыв, устроенный Макмилланом, вышвырнул из кроватей нескольких людей бандита Ту, спавших на чердаке над гаражом, а все здание заходило ходуном. Когда же Ту наконец добрался до ангара, в котором хранился его ненаглядный автомобиль, он был потрясен, увидев, что его гордость, его радость превратилась в груду почерневших, дымящихся и совершенно бесполезных кусков металла. Резиновая груша его любимого клаксона расплавилась и висела бесформенной черной соплей.