Шанс дается раз

— Для достоверности, — ляпнула я первое, что пришло в голову. Нехорошие огоньки в глазах Змея намекали, что и этот ответ его не слишком-то удовлетворил. Но времени на проявления его дурного настроения у нас, увы, не было, потому я быстро проговорила:

— Сменим тему. Позже расскажешь мне, что думаешь — сейчас нужно поспешить.

Бросив на меня недобрый взгляд, Эйтан все же разжал пальцы, нехотя выпуская меня на свободу. Выражение его глаз вызвало странное томление во всем теле: не было сомнений, что, если я выживу, ночью он мне припомнит произошедшее…

Возбуждение смешалось с остальными эмоциями, заставляя кровь бежать по жилам все быстрее. Возможность играть, драться, любить и рисковать пьянила, а смерть, нависшая надо мной, словно топор палача, не казалась чуждой, безликой и жестокой силой. Я свыклась с ней, как свыкаются проклятые с призраками, следующими за ними, и начала упиваться бешеным током крови по жилам, подарить который могла только опасность. Чем дальше, тем больше хождение по краю возбуждало меня, пьянило, словно изысканное вино.

И с каждым разом мне хотелось все большего.

Улыбнувшись своим мыслям, я решительно шагнула по направлению к похрапывающему телу, разум которого в тот момент витал где-то в небесных сферах. Судя по мечтательному выражению лица Лиса, видения, посетившие его, были весьма и весьма приятными.

Присев возле него, я быстро откинула в сторону длинный рукав, обнажая кисть, и принялась деловито рассматривать перстни, коими были буквально унизаны толстые короткие пальцы.

— На безымянном, — подсказал Эйтан, и голос его звучал на редкость недовольно. Я принялась разглядывать нужное мне украшение, подавив горький вздох.

Когда за несколько часов до описываемых событий я, переполненная энтузиазмом, поведала Эйтану о своих планах, он, выслушав, холодно бросил: «Нет!»

Переубедить его оказалось непросто, однако, к счастью, логика была на моей стороне: у Эйтана не было возможности самому решить проблему. Скрепя сердце, он согласился, но пожелал присутствовать лично там, где сможет. Мне эта идея не понравилась по понятным причинам, но тут Змей оказался абсолютно непреклонен — оставлять меня наедине с братом он категорически не желал. И где-то там, в глубине души, я искренне радовалась этому…

Однако тянуть далее было бессмысленно. Оставив праздные размышления, я быстро сняла с пальца Лиса Перстень Доверенного, не давая себе времени на сомнения.

Тут, думаю, мне следует кое-что пояснить. Перстень Доверенного, или, в просторечии, кольцо доверия — печатка, которая в обязательном порядке была у каждого пэра. Предъявитель сего украшения имел ровно те же права и привилегии, что и его хозяин, потому к подобным безделушкам относились крайне серьёзно. Охраняла перстни мощная родовая магия, не позволяющая никому, кроме членов семьи, снять их с пальца пэра — остальные могли получить их только из рук хозяина. Мы же рассчитывали, что амулет, висящий на моей шее, должен был свести на нет родовую защиту и позволить мне забрать на время кольцо… хотя полной уверенности, конечно, у нас не было.

Именно потому я затаила дыхание, гадая: прожжёт ли магия мою руку до кости, или овал, спасавший меня в особняке Ящериц, не подведёт и теперь? Пульс бешено бился, отсчитывая секунды. Ничего не происходило.

Снять украшение мне удалось на диво легко, но расслабляться раньше времени не стоило: боль все же пришла. Конечно, не та, что сжигает плоть, но все же — вполне ощутимая, разрастающаяся по телу, как опухоль. В общем-то, это было не так уж страшно — я, как и большинство муэти, не слишком боялась боли — привыкла. Потому принц получил от меня в ответ на вопросительный взгляд улыбку, кажущуюся вполне искренней.

— Все в порядке, — улыбнулась я Эйтану, с силой сжимая перстень в кулаке, — Дай мне плащ.

Не говоря ни слова, Змей повиновался. Набросив капюшон на лицо, я направилась в ту сторону, откуда явился Лис, небрежно кивнув принцу на прощание.

— Омали? — догнал меня его голос.

— Что? — я изумлённо обернулась и наткнулась на странный взгляд Змея, тревожный и словно бы неуверенный. Мне даже на миг показалось, что с его уст почти слетело что-то глупое вроде: «Будь осторожна». Однако, когда Наследник заговорил, услышала я нечто иное.

— Ты что, действительно любишь такху? — уточнил он с серьёзным лицом.

— Ненавижу, — призналась я, — А ты?

— Расскажу, когда вернёшься.

Отворачиваясь, я глупо улыбалась, чувствуя, как обжигают кожу противоборствующие амулеты.

Такой стимул был мне определённо по душе.

Маршрут, который Джиада повторила для меня раз семь, по меньшей мере, ровной гладью ложился под ноги. Я покинула Павильон Цветов через одну из тайных лазеек, ведомых только Свахе, и миновала таким образом евнухов, стоявших на охране. Выход из узкого хода, скрытого от посторонних глаз густой растительностью Павильона, располагался в одной из ниш дворцовых коридоров, аккурат за статуей, изображавшей Эцила Бесчестного, коего сложно было с кем-то перепутать из-за внушительного горба, уродовавшего фигуру. Этот Император, чрезвычайно умный и жестокий человек с садистскими причудами, правил Ишшаррой почти полвека и обожал представления цирков уродов, бои людей с дикими животными, девственниц лет тринадцати и просторные, развевающиеся одежды. Последнее обстоятельство, надо сказать, было мне весьма на руку.

Надёжно скрытая от посторонних очей складками каменного одеяния, я, стараясь не высовываться, осторожно осмотрелась по сторонам.

Высокий коридор-веранда, одну из стен которого занимали раздвижные окна, был отделан в разных оттенках синего, жёлтого и золотистого цветов. Каждая отдельная деталь роскошного интерьера по праву могла бы считаться изысканнейшим произведением искусства, но возможности насладиться его созерцанием у меня не было: треклятая боль, парализовавшая руку, все усиливалась. Рискнув разжать пальцы, я увидела безобразное алое пятно, расползающееся по ладони. Кровь, правда, не текла: защитная магия стала в этом моим союзником, прижигая рану.

Отчаянно хотелось перебросить кольцо в другую руку, как пресловутый «горящий орех» в знаменитой детской игре, но я обуздала неуместный порыв: сделать это можно было только перед постом охраны, ведь стражи, увидев обожженную рану на коже пэри, не могли не заподозрить подвох.

Безумно хотелось бросить кольцо либо спрятать в карман, но вместо этого я только сильнее сжала кулак: если разорвать контакт магии с голой кожей, защитный амулет на шее может ослабнуть и дать сбой. Подобное окончилось бы для меня весьма плачевно.

Опустив голову, я пошла в нужном направлении так быстро, как того позволяла роль. На счастье, коридоры Дворца ночью были пустынны, тем более что находилась я не в жилой, а в административной части здания. Несмотря на это, несколько служащих, кажется, секретарь и двое уборщиков, все же встретились мне на пути. Скопировав горделивую осанку пэров, я спокойно миновала их, не оборачиваясь и не ускоряя шага.

Как и рассказывала Джиада, последний поворот вывел меня к относительно широкой каменной лестнице, винтом уходящей вниз. Не останавливаясь, я двинулась по ней, осторожно придерживаясь ладонью за холодную стену.