Шанс на независимость

Ради того же святого любопытства выбрал два спутника: Европу — принадлежащую семейству Юпитера, и Титан — спутник Сатурна, второй по величине спутник в Солнечной системе после юпитерианского Ганимеда.

Диаметр Европы достигал трёх тысяч ста двадцати километров. Она была открыта ещё Галилеем в тысяча шестьсот десятом году. Атмосферы почти не имела, зато всю её покрывал океан глубиной до ста километров, который был накрыт десятикилометровой ледяной корой. Базу там ставить было негде, поскольку ледяная кора Европы постоянно трескалась и двигалась, подогреваемая изнутри океаном, однако спутник был очень интересным, и Роман увлёкся его исследованием.

Сориентировался, вспоминая, в каком созвездии в настоящий момент находится Юпитер, представил саму материнскую планету, спутники вокруг, нашёл Европу — мысленно, конечно, представляя её как жидкостно-ледяной шар.

Однако скоплений «ментальной тьмы» ни на её поверхности, ни в глубине океана не обнаружилось. Планетка казалась девственно чистой, сияя в лучах далёкого Солнца первозданными льдами как гигантская жемчужина.

Тогда Роман, глотнув чайку, принялся изучать Титан.

Спутник Сатурна был открыт голландским астрономом Гюйгенсом в тысяча шестьсот пятьдесят пятом году и входил в число самых больших спутников Солнечной системы. Его диаметр превосходил пять тысяч сто километров. В отличие от Луны он имел плотную атмосферу, в полтора раза превосходящую земную, хотя состояла она в основном из азота с примесями метана и этана.

Поверхность спутника была твёрдой, хотя пролетающие мимо земные аппараты открыли на ней множество метановых озёр и криовулканов. Температура воздуха в приповерхностном слое атмосферы держалась в границах от минус ста семидесяти до минус ста восьмидесяти градусов Цельсия. То есть находиться на поверхности Титана без скафандра человек не мог.

Зато при первом же «ментальном облёте» спутника Роман наткнулся на две «чёрные дыры», обследовал одну из них и понял, что нашёл одну из рептилоидских баз. Причём, судя по «ментальному шевелению», действующую. Количественный состав «населения» Волков устанавливать не стал, прикинул только, что людей на базе (живых существ, если быть точным) около двух десятков.

Вынырнув из астрального путешествия в собственном теле, Роман встретил взгляд жены.

Юна в халатике сидела на диванчике рядом (для удобства он устроился на нём лёжа) и смотрела на мужа, сдвинув брови.

— Извини, — смутился он, приподнимаясь.

— Лежи! — строго сказала она. — Где был?

— На Титане.

— Где?!

— В космосе, на спутнике Сатурна.

— И что ты там делал?

— Искал… — он замялся.

— Базы Поводырей?

— Да, — признался он.

— Значит, вы с Алтыном собираетесь туда лететь?

— Нет, вовсе нет, — запротестовал он. — Стало интересно. С Луны они базы убрали, надо же знать — куда. Я хотел поискать, на всякий случай. Не сердись.

— Я не сержусь, — улыбнулась Юна. — Это твоя работа, и никто за тебя её не сделает. Я горжусь, что ты умеешь путешествовать по звёздам.

— Правда?

— Не задавай лишних вопросов. Нашёл что-нибудь?

— На Титане есть базы. А на Европе нет.

— Европа — это…

— Спутник Юпитера, удивительная планетка! Океан покрывает её всю! А сверху ещё лёд километров десять толщиной! Представляешь?

— Самой бы увидеть… Пойдём спать? Или ты ещё попутешествуешь? Могу заварить свежего чаю.

— Не надо, я сейчас лягу.

Юна ушла.

Он допил холодный чай, разделся и нырнул под одеяло к жене. А так как из одежды на ней оказалось только одеяло, уснули они лишь через час.

Однако выспаться ему не дали.

В три часа с минутами Романа разбудил мысленный вызов Ылтыына:

«Спишь, висв?»

«Догадайся с трёх раз».

«Просыпайся, поедем к Лейбористу в гости».

«К кому?»

«Вставай, я жду внизу, в машине».

Вылезать из-под одеяла не хотелось.

Роман прислушался к спокойному дыханию Юны, тихонько встал, оделся, спустился во двор.

— Доброе утро, — пожал ему руку эскимос, прохаживающийся возле серой «Тойолады».

— Ночь ещё.

— Раз встали, значит, утро.

Выпал снег, подморозило, и при каждом шаге раздавался скрип.

Роман поёжился, полез в машину.

Ылтыын посмотрел на его смурное лицо, достал мобильный:

— Верный-три, как обстановка?

— Нормально, — ответили ему.

— Смотрите в оба.

Ответа Роман не услышал, но, судя по взгляду Ылтыына, ему посоветовали не в своё дело не соваться.

— Их тут пятеро, — проворчал эскимос, явно желая успокоить друга, — не волнуйся за неё.

— Я не волнуюсь, — меланхолично ответил Роман, давно просканировав окрестности и вычислив всех дежурных охранников квартиры.

Через полчаса они въехали на территорию базы.

Там их встретил Бальзам, экипированный так, словно собирался сопровождать Романа вместо Ылтыына.

Он и в самом деле был настроен решительно.

— Есть предложение, — заявил командир спецгруппы, входя в знакомый круглый зал с диванчиками. — Вы берёте с собой меня.

Ылтыын глянул на Романа сквозь прищур.

— Троих В-портал не потянет, — сказал Роман.

— Но вы же возвратились из Европы втроём?

— Это была…

— Нештатная ситуация, — закончил Ылтыын.

— А одного меня послать нельзя?

Роман хмыкнул.

— Можно. Только обратно вам придётся добираться самому.

— На перекладных, — добавил Ылтыын бесстрастно. — Если, конечно, выпустят оттуда живым.

— Чёрт! Я хотел посмотреть.

— На что?

— Где установлен этот хренов портал.

— Как правило, его маскируют под душевую кабину, мы уже убедились. Хотя, наверно, могут использоваться и туалеты, и телефонные будки, трансформаторные будки и колодцы. В зависимости от места установки. — Ылтыын повернулся к спутнику. — Где в Лондоне стоит В-портал?

— В здании Воксхолл Кросс.

— Это новое здание или старое?

— Не знаю, — признался Роман. — Выглядит в ментальном плане как геометрически правильная гора. Какое это имеет значение?

— Ладно, предложение снимается, — сказал Бальзам с сожалением. — Вот телекамера, снимите там всё, что можно. Ждём возвращения.

Он подал Ылтыыну пластину-геккон с глазком посредине.

Эскимос шлёпнул её себе на грудь: камера крепилась к любой поверхности с помощью нано-ворсистого слоя.

— Бомба. — Бальзам подвинул по столу чёрную коробку с крышкой. — Взрыв сферически ограничен, в радиусе двух метров разнесёт в пыль всё, но дальше даже бокал с вином со стола не упадёт.