Шанс на счастье

Стрелка оказалась на «Знакомствах», Алевтина Сергеевна нажала на мышку, и на экран выплыла заставка. Надпись утверждала, что на этом сайте зарегистрировано тридцать миллионов пользователей и тринадцать тысяч знакомятся прямо сейчас! Как человек трезво мыслящий и к тому же экономист по специальности, Алевтина Сергеевна понимала, что эти цифры врут. Что в стране всего тридцать миллионов пенсионеров и не все же они на этом сайте. Но было любопытно посмотреть на тех, кто на сайте есть. Однако, не заполнив анкету, сделать это было невозможно. Алевтина Сергеевна несколько секунд колебалась, потом начала вбивать данные. Имя решила написать короткое: Аля. Свое полное имя Алевтине Сергеевне никогда не нравилось. Какой-то лев в тине. Полная белиберда. Возраст. Ей, конечно, никто не дает ее семидесяти трех, но врать она не будет. Семьдесят три.

Телосложение. Не худая, не полная, не костлявая, не пампушка. Значит: обычное. Рост: сто шестьдесят раньше был, давно не мерила. Пусть будет сто шестьдесят. Вес. Нормальный вес. Килограммов шестьдесят пять от силы. Летом меньше. Шестьдесят пять. Волосы на голове. Хорошее уточнение: на голове. Седые. Может, покрасить? В молодости была блондинкой. Потом красилась в рыжий. Потом перестала. Может, намешать хны с басмой и покраситься? Глаза будут смотреться ярче. Да, надо это сделать. Чтобы в суде не выглядеть совсем старухой. Решено: рыжий. Цвет глаз: серо-голубые.

Режим дня: жаворонок или сова? Жаворонок, конечно.

Соционический тип. Про такое она никогда раньше не слышала. Штирлиц, Гамлет, Достоевский ей не подходили. Горький, Драйзер и Дюма – тем более. Алевтина открыла описание Жукова: сенсорно-логический экстраверт. «Сила, власть, целеустремленность, упорство и настойчивость – основные программные ценности представителей этого типа» – да, это про нее. «Очень боится быть зависимым. Зависимость для него – показатель слабости» – ну да, именно, а вот Шурка этого не понимает. «Свою точку зрения он будет навязывать и доказывать наперекор общему мнению, используя для этого все допустимые и недопустимые формы ведения спора, ищет не истины – ищет победы». Ну, тут, пожалуй, она с Жуковым расходится, ей все-таки важнее истина, другое дело, что по жизни истина всегда была на ее стороне. «При своей внешней прямолинейности способен проявлять чудеса приспосабливаемости». Нет, это точно не про нее. Хотя, впрочем… Приспособилась же она в девяностые к новой эпохе. Да, главбухом быть отказалась, много тогда главбухов сажали и убивали, а ей жить хотелось больше, чем жить хорошо. А когда перестали платить зарплату и стало совсем голодно – пошла торговать, но чем? Книгами. В общем, она – Жуков!

Образование: высшее, конечно. Знание языков: русский.

Тип внешности. Славянский.

Профессия. Да какая профессия у пенсионерки с большим стажем? То, что знала, устарело, что не устарело – забыла.

Материальное положение: ежемесячная подачка от государства – вот ее положение. Адвоката нанять не на что. Есть кое-какие накопления на срочном вкладе, но об этом она писать-то не будет. То есть материальное положение скромное. Проживание: одна в трехкомнатной квартире. Муж еще прописан. Но главный квартиросъемщик – она! В этой графе лучше быть осторожной, и Алевтина Сергеевна написала: «В жилплощади не нуждаюсь». Дети. Выросли. Дальше шла графа «О себе». Да вроде бы все о себе сказала. Даже слишком.

Еще требовалось прикрепить фотографию. Свежих снимков у нее не было. Тем более – в цифре. И в любом случае – сначала нужно покрасить волосы. И одежду какую-нибудь нарядную для фото найти. Платье у нее где-то было красивое, серо-голубое, в цвет глаз, надо отыскать. А пока пойдет и без фото. Она же на свидание не собирается. Просто любопытно почитать, что люди о себе пишут, есть ли там мужчины или одни бабки себя предлагают.

Дальше шел раздел «Сексуальные предпочтения». Ориентация! «Правильная» – написала Алевтина Сергеевна. «Как часто вы хотели бы заниматься сексом?» Алевтина Сергеевна проверила название сайта. Сайт назывался «Знакомства для пожилых». Однако! Она не помнила, когда последний раз занималась сексом. Года за три до того, как ушел Лева, наверное. В общем: больше трех пятилеток назад. Теперь это было бы даже страшно. Она с трудом терпит гинекологический осмотр раз в год. «Секс не важен», – сформулировала она отсутствие потребности.

«Размер груди». У нее средний. И в хорошем состоянии. Не то что у некоторых в ее возрасте – сиськи висят, как уши у кролика. Но это уже перебор. А что же, у мужчин, значит, должны спросить размер члена.

Алевтина Сергеевна осознала, что у нее горят щеки. И уши. И пальцы подрагивают. Но она уже легко справляется с клавиатурой. И больше не воспринимает компьютер как злобного недруга. Значит, сегодняшний урок прошел успешно. А на сайт суда она сходит вечером, вместе с Антоном. Теперь нужно было замести следы. Она отправила анкету и закрыла сайт. Дальше можно было почитать про перспективу падения американской валюты, но Алевтина Сергеевна вдруг испытала потребность сейчас же найти свое нарядное серо-голубое платье…

Платье висело в дальнем углу шифоньера под мужниной шинелью. Да, в последний раз они выходили вместе, шинель и платье, в Большой театр. Перед Новым годом. Перед самой отставкой мужа. Давали «Щелкунчика». Приехали заранее. Купили в буфете бутерброды с красной икрой, шампанское и плитку шоколада «Вдохновение». Бутерброды и шампанское употребили сразу, а шоколад она взяла с собой. Алевтина Сергеевна помнила, как с почти детским волнением следила за поединком Щелкунчика и Мышиного короля, и жаждала победы добра над злом. Она всю жизнь жаждала этой победы… А после спектакля они с Левой шли пешком по улице Горького и грызли окаменевшее на морозе «Вдохновение», закусывая падающими снежинками… Наверное, у них с Левой все же была любовь. Просто командиром в их паре была она, Аля. А Леве тоже хотелось побыть главным, вот он и ушел к Кате. Оставив шинель. И китель. И ружье. И даже исподнее. И Алевтина Сергеевна все это до сих пор хранит. И не отпускает его. Как глупо. По-детски. Надо собрать все его барахло и передать через Шурку.

Алевтина Сергеевна попыталась натянуть на себя платье. Оно поддавалось с трудом. Молния на боку расходилась пирожком. Пуговицы на груди застегиваться тоже не хотели, но Алевтина Сергеевна была настойчива. Если хорошо выдохнуть и не дышать несколько секунд – для позирования этого достаточно. Однако тогда грудь выглядит меньше. И ей все равно нужно новое платье. Или костюм. Для походов в суд. Чтобы там ее не принимали за нищебродку.

Снимать платье оказалось еще труднее, чем надевать. Она чуть не вывернула плечо и в итоге все-таки порвала рукав под мышкой. Вешать платье обратно не стала, бросила в мешок со старыми простынями и дырявыми полотенцами, которые шли на тряпки. Алевтина Сергеевна снова облачилась в просторную рубашку с брюками и сунула руку под шифоньер, извлекла из-под днища завязанный в узелок клетчатый носовой платок. В платке у нее хранились обручальное кольцо и золотой перстень. Обручальное кольцо было толстое, похожее на бочонок. А перстень, большой, массивный, с рубином, Лева подарил на серебряную свадьбу. Алевтина Сергеевна была в шоке. Такие «шайбы» носили тогда директора продуктовых магазинов. Алевтина Сергеевна стеснялась его надевать – не торговка же она. Завтра сдаст золото в ломбард на лом. На адвоката этого, конечно, мало, но на обновление гардероба должно хватить.

Глава 7

Александра решила не предупреждать мать о своем приходе. Поэтому она приехала под вечер и открыла дверь своим ключом.

В квартире стояла темнота, что было нормально – Алевтина Сергеевна экономила электроэнергию, но телевизор молчал, что оказалось весьма необычным. Из-под двери бывшей детской пробивался луч света.

– Мама, это я! – предупредила Александра, но ответа не услышала. – Мама?

Тишина. Сердце у Александры заухало, ноги подкосились, она бросилась к двери в детскую и распахнула ее настежь. В комнате сидел какой-то бородатый парень в наушниках и пристально смотрел в экран одного из трех мониторов, едва умещающихся на поверхности небольшого стола.

– Вы кто?! – в ужасе закричала Александра.

Парень вздрогнул, оторвался от экрана и уставился на нее, открыв рот и не моргая. Через несколько секунд стряхнул с себя оцепенение и ответил:

– Я – квартирант. А вы, наверное, дочь Алевтины Сергеевны? Она еще не вернулась. Вы подождите ее на кухне. Я сейчас очень занят, простите.

Он снял наушники, торопливо поднялся, взял Александру за локоть, вывел из комнаты и закрыл дверь изнутри на ключ.

Александра почувствовала, как в ней клокочет ярость. По поводу квартиранта. По поводу ключа. По поводу того, что ее бесцеремонно выставили из ее же комнаты… Спокойно. Надо продышаться. Продышаться, а иначе это плохо закончится. Для ее здоровья и вообще. Сегодня она никак не могла позволить разразиться очередной склоке.

Александра торкнулась в спальню, потом в гостиную. Двери были заперты. Ничего не оставалась, кроме как идти на кухню. Александру подмывало позвонить матери и узнать, где она. Не случилось ли с ней чего. Но тогда вся внезапность ее прихода – коту под хвост. Тогда мать, если, конечно, с ней ничего не стряслось, придет домой в состоянии боевой готовности. А Александре она была нужна максимально расслабленной. Оставалось только ждать. Александра налила в чайник воды. Долго искала спички – зажечь плиту, но коробки нигде не было. Зато за трубу над горелками была заткнута специальная зажигалка – оранжевая с длинным черным хоботком. Александра усмехнулась. Раньше мать признавала только спички.