Шанс (сборник)
Шрифт:
– Не стойте, садитесь. Будьте как дома…
Тем временем Анатья положила на стол два горшочка с едой и исчезла в одной из комнат. Малыш вздохнул и поплелся за ней.
Я присела на стул и отодвинула крышку с ближайшего горшочка. Оттуда поднялся пар, взлетел к моему лицу, и растаял, оставив в напоминании о себе лишь приятный аромат.
Я откинулась на спинку стула и только теперь осмотрела комнату. Она была довольно-таки большого размера. Справа от входа, занимая чуть меньше половины всего пространства, стояла печь и несколько шкафов, а также вырезанные в стене полки; слева – стол, напротив которого находились две двери, наверняка ведущие в спальни.
Послышались шаги на крыльце, потом
Я взяла ложку и черпанула каши. Вкус оказался очень даже недурным.
Отец воспользовался моим примером так, что когда из комнаты показалась принарядившаяся Анатья, мы были сыты как никогда. Я попросила ее нагреть воды, и она снова загремела посудой.
Через четверть часа ванна была готова. Я взяла свежую одежду и хотела отбыть в указанном направлении, как в дом вошел Манди. Обрадовавшийся открытой двери, ребенок рванул к ней и случайно задел горшок с цветком. Ну и шуму было…
Дом, который показал Манди, нам понравился сразу: одноэтажный, с небольшим двориком и садом подходил и по цене и по размеру. Правда внутри дела обстояли хуже, но Манди пообещал саморучно помочь и даже настоял на временном жилье у него, пока не закончатся работы, чем еще раз доказал, что он настоящий друг. Ну мы, конечно, сначала отпиралась (больше для приличия), мол, можем пожить и на постоялом дворе, а клопы нам и вовсе не мешают, но Манди возразил, что пока он жив, не будет его друг («С дочерью», – мигом поправила я) спать на постоялом дворе. Тогда мы вздохнули с облегчениям и начали готовиться к переезду.
Глава 2
Прошел месяц – самый длинный и в тоже время самый короткий в моей жизни. Я познакомилась почти со всеми жителями деревни. Люди они оказались отзывчивыми и добродушными, ибо охотно нам помогали, беря в плату лишь пару придуманных мною баек за чашкой чая. Я же многое узнала о традициях и праздниках Марро. К моему удивлению, их оказалось немало.
Больше всего меня удивил праздник День Рубина. Его отмечали поздней осень, как раз после сбора урожая. Проводили же его в старой часовне, которая находилась на западной окраине деревни. За несколько дней до праздника селяне украшали часовню, приводя ее в торжественный вид: стены расписывали красками и украшали цветами, балки на потолке обвешивали лентами, в узкое помещение в ряд ставили столы. Еду на праздник готовили тоже селяне, точнее селянские женщины. Главной особенностью торжества являлся Рубин. Его подвешивали в центре часовни, на стенах же устанавливали множество свечей, да только не просто, а в специальном порядке, что бы отражая их свет, Рубин будто бы загорался, а стены озарялись сотней алых отблесков. Жители деревни верили, что после такого вечера следующий год будет урожайным. Так и было много лет, пока драгоценный камень таинственно не исчез.
– А где вы его хранили? – заинтересовалась я.
– Видела столб в центре деревни? – Вместо ответа спросила Сима.
– Конечно, – столб как столб, невысокий, деревянный, – причем здесь он?
– А притом, что Рубин на его верхушке и устанавливали.
– И кто же его охранял?
Как мне показалось, девушка слегка удивилась моему вопросу.
– Зачем же его охранять?
– Зачем охранять? – поразилась я. – Значит, вы хранили драгоценный камень на какой-то ветхой деревяшке, без охраны и еще удивляетесь, как он пропал? Да любой проходящей мог бы его сцапать и скрыться в первой подворотне. Что скорей всего и сделал.
Девушка сначала недоуменно хлопала глазами, а потом залилась смехом.
– Кто ж будет воровать Рубин?
Он же проклятый!– Бред какой-то. А как же удача, якобы им приносящая? Что получается, проклятый камень способствует урожаю?
– Да, – коротко ответила Сима, запутав меня окончательно.
– Что, да?
– Да, камень проклят и укравшему его надлежит проклятие, но он так же приносит удачу. Всего один день в году. В День Рубина.
Все вроде бы немного встало на свои места, хотя я не переставала утверждать, что это полная чушь.
С Симой я познакомилась в первый же день нашего приезда. Она и еще несколько девушек пришли вечером в дом Манди за якобы закончившимся сахаром (ага, у всех шестерых), но на самом-то деле им было просто интересно увидеть новенькую, то есть меня. Мы как раз испекли с Анатьей блинов и не спеша пили чай. Мужчин дома не было – они ушли отдавать заказы резчику по дереву. Гостеприимная Анатья пригласила девушек к столу. Они с радостью приняли приглашение, напрочь забыв о цели визита.
Я поначалу немного смущалась и была не многословна, но через часик, другой быстро освоилась. Больше всех мне понравилась Симония. Темноволосая девушка примерно моего возраста и роста, одета просто, с туго сплетенными волосами. Как я заметила, основной одеждой селянок были длинные, аж до пят, платья. Но к моей радости были и те, кто ходил в брюках, так, что мне не приходилось чувствовать себя «белой вороной».
Разогнать по домам разболтавшихся девушек пришел старший брат Симы, Лисан. Все наконец-то заметили, что уже десять часов и как бы не хотелось поговорить, нужно было идти. Попрощавшись со всеми, мы с Анатьей убирали со стола, при этом, не спеша, беседуя, и то, что я узнала, меня не на шутку встревожило. А началось все с моего невинного, на первый взгляд, вопроса:
– Наш дом выглядит таким заброшенным. Как долго в нем не жили?
Спокойная улыбка тут же сменилась грустным вздохом. Оставив недомытую посуду, она присела и только потом ответила:
– Уж не больше пяти лет прошло. С тех пор как Милахеля убили, дом и пустует.
– Убили? – удивленно воскликнула я и, забыв о работе, опустилась на соседний стул. – А как это произошло?
– Так напали на них.
– На них? Значит он жил не один?
– С дочерью своей, Анидой. Хорошие были люди. – Она смахнула, готовившуюся скатиться по щеке, слезу. – Помню, будто это вчера было, как мы, вот так же, как я с тобой, сидели на кухне и Анида говорила… – Анатья всхлипнула.
– Что говорила?
– Говорила, что, – она всхлипнула снова, – что…Милахель… и Манди… – женщина зарыдала окончательно, не в силах продолжать.
Проворные капли первого осеннего дождя застучали по крыше и быстро забрызгали подоконник приоткрытого окна.
Утешать расстроенную Анатью я не стала. Просто не умела. Я знала, что стоит мне сказать пару утешительных слов и она будет плакать до утра, ну а теперь, видя, что я не спешу ее успокаивать, она успокоилась сама, вытерла лицо передником и тихо продолжала:
– Все произошло в День Рубина. Почти все жители находились на празднестве. И Анида в том числе. Все знали о неприязни Милахеля к шумным торжествам и потому настаивать на его присутствии не стали. И вот он ушел в пустую деревню. Через какое-то время и Анида ушла, посмотреть как там отец. Ох, если б я знала, что ее ждет, то в жизни б не отпустила… К утру их нашли мертвыми. – Она чуть помолчала, словно заново переживая тот день. – А убийцу так и не нашли, как и не поняли цели убийства. Это не было ограблением – ничего не пропало. И врагов у них не было. Все в них души не чаяли. Единственная версия – это то, что, может, у Милахеля были неприятели среди гостей из других деревень. В любом случае эту загадку вряд ли по силам кому-либо разгадать.