Шанс

Поверхностное понимание. Я будто сухо излагаю происходящее, как в гнилой пьесе, когда должен как следует отобразить характер персонажей, их чувства и мысли. Их бунтарство, покорность или напротив полный анархизм!

А у меня получается лишь какие-то пластилиновые фигурки, которые падают от любого порыва ветра и источают живости не больше, чем пластмассовые цветы. Думаю, Чарли Грейс, увидев этот сценарий (который ждет уже столько времени), отказалась бы даже поверить в тот факт, что его написал создатель Черного Окна.

Потому что создатель Черного Окна даже в своем самом страшном сне не смог бы создать такое дерьмо. Даже если бы очень постарался.

Правильно, что Барри мне вчера не дал Дикую Индюшку (до того, как за меня попросил Ронни). Я недостоин этого бурбона для талантливых ублюдков, которые приезжают сюда делать деньги. Мне и водки с соком будет много.

«Ну что Генри, с тебя хватит? Или помучаешь сраку еще четверть часа? Ха-ха, неужто думал, что одолеешь нас?».

Захлопываю крышку ноутбука с такой силой, что, опасаюсь, открой его – и увижу треснутый экран да сплющенную клавиатуру. Но нет, как то всегда и бывает, человеческое сознание многое утрирует. Когда я открываю его – нет даже царапины.

Вздыхаю и вновь заношу руки над клавиатурой.

Последующие час с небольшим становятся самыми мучительными за последние сутки. Даже столкновение с бомжом не было столь изнурительным для меня. Выхожу я из этой битвы помятым, побежденным и с одной написанной говеной страницей. Теперь их 28. 28 нестерпимо отвратительных страниц, которые прибавляют понемногу в количестве, но точно не в качестве. И какой смысл их писать, если эти 28, все равно что любое число, умноженное на ноль? 28 страниц умноженные на 0 качественного текста = 0 страниц сценария. Как тебе такая арифметическая задачка, Генри?

Ты как ветряная мельница – крутишь лопастями, но толку от этого совершенно никакого. Ты имитируешь деятельность, но при этом не делаешь совершенно ничего, не продвигаешься день ото дня ни на шаг, и ты об этом знаешь. Ты можешь искусно лгать жене, агенту, коллеге и остальным людям – это дар сценаристов, писателей, драматургов и всех, кто делает деньги на собственном воображении. Да, ты искусно можешь солгать кому угодно и о чем угодно. Но оборотная сторона этой медали – проклятие. Потому что лучше всего ты можешь лгать самому себе. Прямо-таки филигранно, виртуозно, взахлеб. И самое отвратительное – что ты не всегда это сам понимаешь. Ты на каком-то профессиональном уровне попросту этого не замечаешь, отметаешь этот факт, потому что суть твоей профессии – это вера в собственный вымысел.

Вот уже сколько времени ты считаешь, что пишешь отвратные страницы, медленно и очень плохо. Но знаешь, в чем самая главная ложь, которой ты себя тешишь и в которую успел поверить за это время? Хочешь знать, что это за ложь?

Что как бы ты не обзывал эти страницы, с какой бы скоростью их не создавал – ты раз за разом именуешь этот процесс словом «ПИШУ».

Но на деле ты не пишешь, Генри. Ты только имитируешь. И очень хорошо себе врешь.

Ты пишешь? Как здорово. А сможешь дать хоть одну из написанных страниц Чарли Грейс? Нет? Значит, ты не пишешь. Значит, сколько бы ты не написал – пока текст не задышит жизнью, у тебя все время будет оставаться 0 страниц, сколько бы не показывал в левом нижнем углу ворд.

Ноль страниц, Генри.

Так будет до тех пор, пока ты не починишь свою писчую машину.

Я едва не вскакиваю из-за стола, едва время подходит к полудню. Будто самый нерадивый сотрудник, я просто высиживал время до «конца рабочего дня», чтобы поскорее слинять это и забыть до следующего дня.

В холодном поту и с раскалывающейся головой, я закрываю ноутбук и бреду в спальню. Переодеваюсь в джинсы, кофту. Возвращаюсь в холл и снимаю с вешалки куртку (уже и не помню, кто и когда успел ее повесить сюда, ведь вчера я кинул ее на пол).

– Альма! – зову ее, глядя на лестницу снизу вверх – Альма!

Скрип двери и поспешные шаги. Она, откинув прядь волос назад, доходит лишь до половины лестницы, когда я говорю:

– Я пошел. Какой замок купить? Такой же засов, или по типу гаражных?

– А какой лучше?

– Оба неплохие. Какой тебе даст спокойно спать ночью?

Она неуверенно жмет плечами:

– Возьми какой-нибудь металлический и потолще.

– Ладно. Думаю, к двум точно буду, приготовишь что-нибудь на обед?

– Да, я думала запечь семгу?

– Отлично – улыбнувшись, целую ее в лоб – я быстро.

– Я могу спросить у соседей инструменты для того, чтобы врезать замок.

– Думаю, поищу и найду что-нибудь у Саманты – кричу уже с крыльца. И лишь когда выхожу на тротуар слышу хлопок нашей двери.

И три щелчка.

Раз, раз, раз. Каждый ознаменовывает новый поворот ключа.

Лишь пройдя половину пути до прачечной, понимаю, что она даже не спросила у меня об успехах в сценарии. Впрочем, логично. Если бы во мне вдруг пробудилось таинственное вдохновение Провинстауна, вряд ли бы я ушел за пальто ровно к полудню, и вряд ли бы мое лицо (даже с натянутой улыбкой) выглядело бы, как кислый лимон. Уж если бы дела пошли на лад – я бы сам сказал об этом раньше, чем она успела бы открыть рот.

Черт, да весь бы этот сраный городишка об этом узнал.

Когда захожу в прачечную, уже предусмотрительно уклоняюсь вправо и не получаю этой ерундовиной по голове – но от звона это все равно не избавляет. Заметив меня, Хельга улыбается:

– О, Генри, вы прямо как на поезд, минута в минуту.

– Надеюсь, не опередил состав? – усмехаюсь.

Смеется:

– О нет, мы всегда говорим время с запасом. Меня это бесит, но Майк настаивает. Говорит, лучше перемариновать клиента, чем сказать одно, а к означенному сроку оказаться неготовыми.

– Думаю, Майк прав – киваю – уж лучше прийти позже, но точно не зазря.

Она жмет плечами, как бы говоря «я своего мнения не изменю, сколько бы человек это не сказали»:

– Ну может быть – снимает один из весящих огромных пакетов за стойкой – как провели вечер вчера? Зашли к Барри?

– А то вы не знаете? – улыбаюсь.

Довольная моей смекалкой, она опять смеется:

– Да, вы правы. Я уже знаю. Даже познакомились с Ронни и Белль?

У них тут правда равно, что сарафанное радио.

– Ну, скорее они со мной. Оказывается, они тут постояльцы.

– Это да. Каждый год к началу ноябрю тут как тут. Если однажды они здесь не появятся, я сильно забеспокоюсь. Они уже как неотъемлемый ландшафт Провинстауна, понимаете?

Тактично киваю, ожидая, когда она уже отдаст мое пальто.

Наконец, получаю желанное и тут же его вытаскиваю.

– Думаете, просто запихнули в новый пакет?

– Нет, просто хочу переодеться.

Снимаю дворовую куртку (вынужденный атрибут) и теперь уже ее пихаю заместа пальто в пакет. А пальто натягиваю на себя, с удовлетворением замечая, как идеально оно садится.