Шанс
Шрифт:
– Таких укромных мест целая Америка – продолжает она фразами из моей головы, словно она не отдельный человек Альма Пирстон, а плод моего воображения, оглашающая мои же фразы.
Понимаю, что я настолько устал, что она выбесит меня даже намного раньше, чем обычно, и потому все точно закончится скандалом. Потому лишь рассеянно оглядываю холл в поисках дочери, и окликаю ее:
– Гретта, милая, ты еще хочешь пончики?
Дочь тут же показывается из гостиной с горящими глазами:
– Да!
– Пошли – киваю ей – сейчас только пальто достану, а то задубею тут.
Альма возмущенно взмахивает руками:
– Генри, мы не
– Я обещал ей пирожные – невозмутимо замечаю – сходим купим, заодно найдем ближайший к дому магазин, осмотрим город, что да как. Думаю, это более продуктивно, чем обсуждать то, что уже сделано.
– Ладно, тогда достань пальто и мне.
Ну уж нет. Идти с ней вместе сейчас – это просто перенести мозготрах из дома на улицу. Я хмурюсь, пытаясь придумать вескую причину:
– Слушай, не думаю, что это хорошая идея. Ты лучше осмотри дом, распредели комнаты, разложи немного вещи. Добавь уюта, ты же это умеешь. А мы принесем продукты и сможем уже сразу что-нибудь приготовить. А то толку от того, что будем ходить цыганским табором?
Альма скептично смотрит на меня, продолжая держать руки скрещенными. Наконец, достаю свое черное драповое пальто, накидываю его и, подойдя к жене, кратко целую:
– Ну же, детка. Так мы все успеем и я смогу приступить к работе уже сегодня, если повезет. Мы ведь за этим здесь.
Наконец, она смягчается, вздыхает и размыкает руки (финальный атрибут победы). Поправляет мне ворот пальто, после чего черную прядь волос, упавшую на лицо:
– Ладно. Только смотрите осторожно, а то эти бездомные..
– Да брось – усмехаюсь – «этих бездомных» штук по двадцать в день встречаются нам в Нью-Йорке, так же напиваясь под ночь и просыпая весь день. Просто там нам их не обрисовывают как таинственную угрозу. Думаю, здесь просто все настолько гладко с преступностью, что несчастные бомжи для них стали самой главной опасностью.
Я подмигиваю ей, щелкнув по носу, и она наконец улыбается мне в ответ. Вытаскиваю бумажник из карманы ветровки и запихиваю в карман пальто, после чего открываю дверь и даю Гретте выйти первой. Альма окликает меня:
– Только не давай ей есть пирожные на улице.
– Есть, мэм! – шутливо прикладываю ладонь к виску в корявой версии военного приветствия, но едва отворачиваюсь спиной, как все признаки веселья сходят с моего лица.
Я так чертовски устал.
И вместо того, чтобы уже сейчас заняться работой, опробовать это «новое место», как то сделал бы любой сценарист, отчаянно желающий не кануть в бездну истории – я иду за едой с дочерью, как то сделал бы обычный среднестатистический папаша, стараясь этим самым избежать мозготраха от моей жены, как в любой американской семье.
Почему бы мне просто не послать Альму на хрен, сказать, что да, я влупил такие деньги за эту аренду по причине того, что сюда стекаются люди, которые уезжают под весну с шедеврами, и что я не собираюсь это даже обсуждать, потому что это не ее долбанного ума дела. Потому что деньги в нашей семье вот уже больше десяти лет зарабатываю только я, и мне самому решать, куда и сколько этих своих денег я вкладываю. Что она сама выбрала посвятить себя семье вот пусть и идет сейчас с Альмой за ее сраными пончиками, а я достаю ноутбук, сам выбираю себе рабочий кабинет из комнат, которая понравится мне больше всего, и приступаю к работе сейчас, и что если они начнут шуметь, то уедут обратно в Нью-Йорк, в дом, который у нас все еще есть,
потому что я приехал сюда не для того, что бы перевезти этот шум за собой, а для того чтобы работать, и не для того, что покупать пончики, а для того, чтобы работать, и не для того чтобы сглаживать конфликты с ней, а для того чтобы работать-работать-мать-твою-работать..БУХ!
Дверь за мной захлопывается раньше, чем я решу и впрямь так сделать.
Потому, глубоко вздохнув, понимаю, что мне ничего не остается как спустится и пойти искать ближайший магазин вместо того, чтобы достать из чехла ноутбук.
– Пап, я хочу клубничные пончики – заявляет Гретта – купишь клубничные?
– Если ты не будешь вести себя как ребенок – заявляю я – и если здесь вообще будут хоть какие-нибудь. Лично мне уже начинает казаться, что даже такое изобретение, как капсулы для посудомойки – для них все еще неосвоенное новшество будущего.
Гретта выбегает на тротуар и, дожидаясь меня, оглядывается по сторонам, после чего изрекает уже более нормальным голосом:
– Мрак. Мне суждено всю зиму провести в своей комнате.
– В школе дети точно будут – достаю сигарету и зажигаю.
Ловлю на себе пристально-хитрый взгляд дочери.
– Ни слова маме о том, что я курил при тебе – говорю.
Она улыбается и поведя плечом, вкрадчиво замечает:
– Конечно, зачем мне сдавать того, кто купит мне целых две коробки пончиков. Я вообще не в курсе, что ты куришь.
– У тебя ничего не слипнется?
– А мама говорит, что от сигарет бывает рак легких – невозмутимо замечает Гретта – и что он может появиться даже если просто вдыхать дым курящего рядом. И мне кажется, что мне уже трудно дышать.
Хмыкаю:
– Ладно, будет тебе две коробки. Маме скажешь, что вторая бесплатно шла по акции, иначе я в жизни не объясню, какого черта купил тебе две.
– Ура! – она вновь подскакивает.
– Ты поняла?
– Да. Коробка по акции, а ты не курил.
Она оглядывается в обе стороны от дома. Совершенно однотипные и совершенно пустые улицы с домами-домами-домами одинаковых блеклых цветов. Гретта рассеянно вскидывает брови:
– И где здесь магазин?
– Если бы я знал.. – достаю телефон и пытаюсь набить этот город. Несколько приложений просто отказываются признать существование этого нароста на члене Массачусетса, но одно из них все-таки выдает корявое расположение домов и улиц в виде схематичной карты.
Вглядываюсь внимательнее, после чего изгибаю бровь:
– Да быть не может.
– Что там? – Гретта заглядывает мне через плечо.
– В этом городе всего один магазин. И это не кей-март, уол-март или севен-элевен 5 .
– А что?
– Какая-та хибара по типу «у дядюшки Шона». Господи, куда я встрял..
Убираю телефон обратно в карман.
Это будет стоить того (цена аренды, захудалый единственный магазин, убогая обстановка дома и города), только если я здесь напишу второе Черное Окно. А если я отдал едва ли не последние деньги (о чем тоже не знает Альма) лишь за то, чтобы эти три месяца писать в худших, но притом более дорогих условиях – то этой зимой я познаю новые глубины своего отчаяния.
5
Популярные сети супермаркетов Америки.