Шанс

– Я знаю, что совершил ошибку.

– У меня что-то горит ... Пока.

Попытка закрыть дверь закончилась провалом - Артем протиснулся внутрь, но Моника уже шла на кухню. Разговаривать с человеком, так подставившим ее, не хотелось, тем более слабость не прошла - короткий сон не очень-то и помог.

– Моника, нам надо поговорить.

– По-моему, нам не о чем поговорить.

– Я действительно сожалею о своем поступке ... о том, что бросил тебя.

– Ты пьян? Или под кайфом? С чего это вдруг в тебе заговорила совесть?

– Не надо делать из меня чудовище!

– Я и не делаю. Я всего лишь констатирую факт.

– Но люди меняются ...

– Звонок моей мамы все так поменял? Скажи, зачем ты пришел.

– Просить прощения.

– О, да ...
– язвительно отозвалась Моника - от гнева, разбирающего ее, тряслись руки и в голове снова застучали молоточки, но на вновь накатившую слабость девушка не обратила внимания - ей хотелось высказать в лицо бывшему все, что накопилось.- Пришел просить прощения у умирающей душеньки? Думаешь, что я тут от радости прыгать буду, раз такая особа пожаловала ко мне домой? Проваливай.

– Моника, не начинай.

– Это не я начала ... Не я свалила утром, узнав, что моя девушка заболела! Это не я трусливо не брала трубку! Это не я делала вид, что не знаком с Моникой! Это не я на вопросы знакомых, о моем самочувствии, отвечал, что я замыкаюсь! Это не я сбежала от ответственности ...

Врачи предупреждали, что нервничать опасно в таком состоянии ...

Потом был приступ.

Уже где-то на грани всепоглощающей темноты и реальности, где боль будто тиски сковала тело и давила тяжестью на голову, Моника слышала, как Артем звонит в скорую ... И увидела, как рядом с ней присел ангел - его прохладные ладони коснулись лба девушки, и она ушла - течения во второй раз унесли ее в царство сновидений.

**************

На настенных часах длинная стрелка подбиралась к арабском девятке, а маленькая недавно миновала семерку. Час назад, как в больнице закончилось время посещений и в палатах воцарился тихий час. Только в одной поздний гость задержался: его, невидимого обычному оку, не спешили проводить к выходу медсестры, только что совершившие обход.

Он сидел, сгорбившись, на краю кровати. Эта ночь должна быть снежной и ветреной.

– Ты мне соврал ...
– голос Моники вывел ангела из раздумий - он тотчас обернулся. Девушка пришла в себя и сейчас смотрела на любовника усталым взглядом.

– Это не апрель,- продолжала говорить художница, пользуясь молчанием Марка,- не весна ... это январь. Я права?

– Конец.

– Значит, жить мне осталось от силы недели две.

– Я не сумел тебе сказать правду. Прости, даже для меня, это оказалось тяжело...

– Не надо,- вяло отмахнулась Моника,- твои извинения все равно ничего не изменят. А обижаться и злиться я не собираюсь ... ты не представляешь, какой глупостью кажутся все обиды, когда смотришь на них, оглядываясь.

– Представляю,- усмехнулся ангел грустно.

Моника молча обвела взглядом палату, где она находилась в одиночестве, и пришел ее черед усмехаться.

– Значит, Артем не поскупился на одноместную палату ... Ну, хоть какой-то от него толк.

Марк промолчал. Он снова был в своем истинном облике: на бледном лице застыла маска равнодушия, сложенные черные крылья, сцепленные в замок руки и мрачный взгляд карих глаз.

– Мы с тобой еще встретимся?

– Вряд ли.

Через несколько секунд последовал следующий вопрос.

– Ты всегда был Проводником?

– Нет. Когда-то я был человеком.

– Тогда почему ты не оказался на Той стороне?

– Таким, как я, туда вход заказан.

– Таким как ты?

– Самоубийцам,- ответил ангел и, поймав непонимающий взгляд девушки, объяснил.- Каждый человек заключает договор со смертью при рождении ... А Госпожа не любит, когда кто-то берет ее обязанности и самостоятельно отправляет себя на тот свет. Сделав это, становишься Проводником - проклятые Богом, отверженные людьми, мы несем свою службу, скитаясь между мирами. И ни в одном из них для нас нет покоя. Это своего рода наказание за то, что посмели наложить на себя руки.

– И ты ...

– Повесился еще в прошлом веке ... как оказалось, то война довела меня до ручки,- на тонких губах Марка заиграла кривая усмешка,- и вот, расплачиваюсь до сих пор.

Повисло напряженное молчание: ангел смотрел на девушку, пустой взор той был устремлен в невидимую точку на стене.

– Значит, я растворюсь в бесконечности,- пробормотала Моника,- навсегда ...

– Это вечный покой. И он ...

– К черту!
– вспыльчивость была одной из черт художницы, и болезнь довела нервы до крайности.- К черту этой вечный покой! К черту растворение! Не хочу покидать этот мир!
– она резким движением откинула одеяло, спустила ноги с кровати и поджала пальцы, коснувшись холодных плит.- Не хочу уходить! Не хочу тебя терять!
– решительно, печатая шаги, Моника направилась к окну.- Пошли вы все со своими заведенными порядками!

Не успел Марк и опомниться, как она распахнула окно, взобралась на подоконник. Вот, глянула вниз и поддалась вперед ...

– Слезь, сумасшедшая!
– раздался беспокойный голос за спиной.

Девушка обернулась - позади стоял Марк. Впервые, она видела его таким... испуганным. Обычно ангел умел держать себя в руках.

– Нет,- упрямо вздернула подбородок и сделала глубокий вдох, собираясь с силами для отчаянного поступка.

– Идиотка! Хочешь стать такой же как я?!
– он был в ярости, но подойти ближе и стащить ее с подоконника силой не решался - боялся, что если шагнет к ней, то Моника прыгнет. А она и вправду была готова расстаться с жизнью... Все равно жить осталось недолго.

– Зато мы будем вместе.

– Выброси из головы эти фразы из сопливых романов и слезь! Поговорим!
– в черных глазах бесновались огоньки гнева, граничащего с яростью. Она смотрела на него Марка не больше двух секунд. Кивнула, показывая, что согласна на его условия. Да и пыл, который захватил ее в начале их беседы, на холодном ветру остыл. Тем более, что палата находилась на пятом этаже и падать пришлось бы изрядно. Изрядно для того, чтобы передумать.
– Сле-зай!
– процедил сквозь зубы Марк.

– Хорошо,- она поддалась назад, однако внезапно мир перевернулся вверх ногами, перед глазами замаячили огненные всполохи, пальцы непроизвольно разжались.. и Моника выпала в объятия ночи, стремительно летя к влажному асфальту. Белая сорочка на фоне черной, приближающейся земли.

*************

Она летела ... но иллюзия полета испарилась, и открыв глаза, Моника поняла, что стремительно приближается к темноте, накрывшей улицу. От ветра, бьющего в лицо, брызнули из глаз слезы.