Шарлотта
Шрифт:
Факты, которые он бесхитростно изложил Хейвудам в беседе, свидетельствовали, что ему сравнялось тридцать пять, что он женат, причем очень счастливо, вот уже семь лет и что дома его ждут четверо очаровательных детишек; родом он из уважаемого семейства, обладающего небольшим, но достаточным состоянием; определенного рода занятий не имеет, поскольку как старший сын является наследником семейной собственности, которой владели и которую приумножали несколько поколений его предков; у него есть два брата и две сестры, все они люди свободные и независимые, а старший из его двух братьев по праву побочного родства также достаточно хорошо обеспечен.
Цель, ради которой он отправился на поиски врача, давшего рекламное объявление в газету, мистер Паркер также изложил просто и ясно. Вызвана она была
В целом же мистер Паркер производил впечатление добродушного семейного человека, заботящегося о супруге, детях, братьях и сестрах, и вообще добросердечного человека либеральных взглядов, воспитанного, непривередливого — человека-сангвиника, у которого сердце властвует над умом. А миссис Паркер, вне всякого сомнения, — нежная, мягкая, терпеливая женщина, самая подходящая супруга для человека, одержимого своей идеей. К сожалению, миссис Паркер была не способна охладить горячую голову мужа, в чем тот иногда нуждался, — она все время ждала, чтобы ей подсказали, как поступить, так что рисковал ли он своим состоянием или просто растянул лодыжку — миссис Паркер была тут в равной мере бесполезной.
Сандитон был для мистера Паркера второй супругой, которой он дорожил не меньше, чем своими четырьмя детьми. Он мог говорить о нем часами. Сандитон действительно занимал все его мысли; он олицетворял собой не только место, где мистер Паркер родился, не только собственность и дом, — он был его золотой жилой, его выигрышной лотереей, его карусельной лошадкой, его занятием, его надеждой и его будущим.
Он прямо-таки горел желанием свозить туда своих друзей из Уиллингдена, причем мотивы его в этом случае были одновременно благородными, бескорыстными и еще очень теплыми. Он хотел, чтобы они непременно дали обещание приехать, ему хотелось собрать в своем доме столько людей, сколько тот способен вместить, ему хотелось, чтобы они последовали за ним в Сандитон как можно скорее, и, хотя все они лучились здоровьем, он уже предвкушал, какое благотворное воздействие окажет на них море.
Мистер Паркер был твердо уверен в том, что ни один человек не может считаться здоровым, ни один человек (сколь бы ни пытался поддерживать здоровье всякими упражнениями) не может пребывать в постоянном здравии, без того чтобы не проводить по крайней мере шесть недель в году на морском побережье. Морской воздух и купание (вместе или по отдельности) представлялись ему панацеей от всех и всяческих недомоганий, будь то заболевание желудка, легких или крови. Они оказывали антиспазматическое, антисептическое, противожелчное и антиревматическое действие. На море никто не мог простудиться. На море никто не страдал отсутствием аппетита. На море у всех было доброе настроение. Вода и воздух излечивали, смягчали, расслабляли, укрепляли и благословляли, иногда вместе, иногда порознь. Если морской бриз не производил желаемого действия, на помощь приходили морские ванны, а там, где была бессильна вода, морской воздух самой природой был предназначен оказать свое целительное действие.
Красноречие
его, однако, пропало втуне. Мистер и миссис Хейвуд никогда не уезжали из дома. Они рано поженились и, обзаведясь многочисленным семейством, вынуждены были ограничить свои передвижения; постепенно привычка возобладала над возрастом. Если не считать двух ежегодных поездок в Лондон за дивидендами, мистер Хейвуд не переступал порога своего дома, а путешествия миссис Хейвуд заключались в том, что она изредка навещала своих соседей в старом экипаже, который был новым, когда они поженились, и в котором меняли обивку в тот год, когда их старшему сыну сравнялось десять.У них был чудесный домик, им всего хватало, и хотя их семейство трудно было назвать состоятельным, они вполне могли позволить себе жить, как подобает леди и джентльмену; им хватило бы и на новый экипаж и настоящие поездки, хватило бы и на то, чтобы один месяц в году проводить в Тенбридж-Уэллсе, лелея мнимую подагру, а зиму — в Бате.
Но содержание и воспитание четырнадцати детей требовало от них очень спокойного, уравновешенного и умеренного течения жизни и обязывало безвылазно пребывать в Уиллингдене, ведя здоровый и добропорядочный образ жизни. То, к чему сначала призывали благоразумие и осторожность, со временем превратилось в приятную привычку. Они почти никогда не уезжали из Уиллингдена и даже испытывали удовольствие, говоря об этом.
Но поскольку Хейвуды были весьма далеки от того, чтобы и своим детям желать того же самого, то с радостью делали все для того, чтобы дети знакомились с окружающим миром. Они сидели дома, а вот их дети могли выезжать в свет. И, одновременно занимаясь благоустройством дома, стараясь сделать его по возможности более уютным и гостеприимным, они в то же время приветствовали любые перемены, которые могли принести их сыновьям и дочерям необходимые знакомства.
Таким образом, когда мистер и миссис Паркер убедились в безнадежности своего намерения организовать семейный визит и перенесли усилия на то, чтобы взять с собой одну из дочерей, то не встретили на этом пути никаких трудностей. Все устроилось ко всеобщему согласию и удовольствию.
Их приглашение приняла мисс Шарлотта Хейвуд, очень приятная молодая женщина в возрасте двадцати двух лет, старшая из дочерей, которая под руководством своей матери старалась больше всего услужить гостям; она проводила с ними много времени и узнала их лучше других.
Обладая великолепным здоровьем, Шарлотта намеревалась принимать ванны, чтобы стать еще здоровее, если такое возможно; насладиться всеми удовольствиями, которые мог предложить ей Сандитон благодаря любезности тех, с кем она отправлялась в путь; приобрести новые зонтики от солнца, перчатки, новые броши для себя и своих сестер в библиотеке, которую с готовностью поддерживал мистер Паркер и где продавались подобные изящные мелочи.
Единственное, в чем удалось убедить мистера Хейвуда, так это в том, что он будет рекомендовать Сандитон любому, кто обратится к нему за советом, и ничто на свете не заставит его в будущем (насколько можно было вообще судить о будущем) истратить хотя бы пять шиллингов в Бриншоре.
Глава третья
В каждом месте должна быть своя знаменитость. Такой знаменитостью в Сандитоне была леди Денхэм, и во время их путешествия от Уиллингдена к побережью мистер Паркер более подробно рассказал о ней Шарлотте.
Ее часто поминали в Уиллингдене, поскольку она была его партнером в этом спекулятивном предприятии. Любой мало-мальски длительный рассказ о Сандитоне был невозможен без упоминания о леди Денхэм. Она была очень богатой пожилой дамой, схоронившей двух мужей, которая знала цену деньгам, к которой все относились с большим почтением и с которой жила бедная кузина. Все это были общеизвестные факты, но некоторые дополнительные подробности ее прошлого помогли скрасить скуку долгого подъема на холм или особенно неровного участка дороги, а также дать направляющейся в гости молодой леди необходимые знания о персоне, с которой ей, быть может, придется общаться ежедневно.