Шарлотта

Леди Денхэм в девичестве была богатой мисс Бреретон, наследницей большого состояния, но не получившей образования. Ее первым мужем был некто мистер Холлис, человек, владеющий значительной собственностью в провинции, куда входила и большая часть Сандитона с огромным роскошным особняком. Мистер Холлис был уже в годах, когда она вышла за него замуж, ей же к тому времени сравнялось тридцать. С расстояния в сорок лет трудно понять, что подвигло ее на такой брак, но она так хорошо ухаживала за мистером Холлисом, так умела угождать ему, что после смерти он оставил жене все свои поместья в ее полное и единоличное владение.

Пробыв несколько лет вдовой, она вновь решилась выйти замуж. Покойный сэр Гарри Денхэм, происходивший из округа Денхэм-парк неподалеку от Сандитона, сумел убедить ее переселиться вместе с ее значительными доходами в его владения, но ему не удалось таким образом обогатить свое семейство, которое он содержал. Она была слишком осторожна, чтобы выпустить из рук принадлежавшее ей, и, когда после смерти сэра Гарри леди Денхэм вернулась в свой дом, то говорили, что однажды она похвасталась подруге:

— Хотя я и не получила от его семьи ничего, кроме титула, но зато и ничего не отдала за него.

Ради титула, как предполагалось, она и вышла замуж. И мистер Паркер признал, что теперь это стало настолько очевидным, что может считаться вполне естественным и правильным.

— Бывают моменты, — сказал он, — когда она слишком уж важничает, впрочем, это не выглядит оскорбительно. Временами ее любовь к деньгам заходит чересчур далеко. Но она — добросердечная женщина, очень добросердечная, обязательная и любезная соседка, жизнерадостная, независимая, цельная натура, а ее недостатки можно всецело объяснить отсутствием образования. Она обладает природным здравым смыслом, к сожалению, неразвитым. У нее острый ум, она находится в отличной форме для семидесятилетней женщины и взялась за дело превращения Сандитона в процветающее место с пылом, достойным восхищения. Хотя время от времени ее ограниченность дает о себе знать. Она не может далеко заглядывать вперед, как мне бы того хотелось, и приходит в неописуемое волнение из-за нынешних пустяковых расходов, не думая о том, что получит через год или два. То есть я хочу сказать, мы думаем по-разному и по-разному смотрим на вещи, мисс Хейвуд. Хотя, конечно, следует с осторожностью внимать тому, кто рассказывает свою собственную историю. Когда вы увидите нас вместе, то сделаете собственные выводы.

Леди Денхэм и впрямь оказалась выдающейся личностью, даже не по местным масштабам, поскольку ее завещание включало многие тысячи ежегодного дохода, и три разные группы людей искали ее расположения: ее собственные родственники, снедаемые вполне понятным желанием разделить между собой ее начальные тридцать тысяч фунтов, официальные наследники мистера Холлиса, которые, наверное, больше рассчитывали на ее чувство справедливости, поскольку сам он таковым не обладал, и те члены семейства Денхэмов, ради которых ее второй муж и пошел на сделку.

Все эти люди преследовали ее в течение долгого времени; говоря о них, мистер Паркер, не колеблясь, заявил, что родственники мистера Холлиса пользуются наименьшим сочувствием, а наследники Денхэма — наибольшим. Первые, по его мнению, очень навредили себе тем, что выказали неоправданное и очень неумное негодование в момент смерти мистера Холлиса; вторые же, имея то преимущество, что они были последними представителями союза, который она, без сомнения, ценила, присоединились к тем людям, которых она знала с детства, и всегда находились рядом, чтобы иметь возможность вовремя напомнить о своих интересах.

Сэр Эдвард, нынешний баронет, племянник сэра Гарри, постоянно проживал в Денхэм-парке, и мистер Паркер нисколько не сомневался в том, что он и его сестра, мисс Денхэм, которая жила с ним вместе, будут непременно упомянуты в завещании. Он искренне надеялся на это. У мисс Денхэм имелся очень незначительный доход, а ее брата вообще можно было считать бедняком для человека его общественного положения.

— Мы всегда рады видеть его в Сандитоне, — сказал мистер Паркер, — и, будь у него власть, его правление было бы таким же либеральным, как и его сердце. Из него выйдет благородный коадъютор! Как бы то ни было, он делает все, что в его силах, управляя премилой небольшой загородной гостиницей на клочке пустоши, который подарила ему леди Денхэм, и я уверен, что у нас не будет отбоя от желающих поселиться там еще до окончания нынешнего сезона.

До последнего времени мистер Паркер считал, что у сэра Эдварда нет соперников и он имеет наилучшие шансы унаследовать большую часть собственности леди Денхэм, но теперь приходилось принимать в расчет и притязания еще одной особы — молоденькой персоны женского пола, некоей родственницы, которую леди Денхэм убедили принять в члены семьи.

Она постоянно возражала против такого рода прибавления, и многочисленные попытки ее родственников навязать ей в качестве компаньонки в Сандитон-хаусе ту или иную молодую леди ни к чему не привели, как вдруг на прошлый Михайлов день она привезла с собой из Лондона некую мисс Бреретон, добродетели которой позволили ей на равных соперничать с сэром Эдвардом в получении той части накопленной собственности леди Денхэм, претендовать на которую он имел полное право.

Мистер Паркер тепло отзывался о Кларе Бреретон, и, с появлением в его рассказе такого персонажа, Шарлотта слушала его с нешуточным интересом уже не только развлечения ради: она испытывала волнение и радость оттого, что он описывал Клару как милую, дружелюбную, благородную, великодушную, скромную молодую особу, которая вела себя со всеми сдержанно, с достоинством, обладала недюжинным здравым смыслом и, вне всякого сомнения, многочисленными положительными качествами завоевала благосклонность патронессы. Не нужно быть мужчиной, чтобы оценить красоту и благородство, бедность и нужду. За редким исключением, женщины относятся друг к другу открыто и с состраданием. Мистер Паркер поведал Шарлотте некоторые подробности появления Клары в Сандитоне, с тем чтобы продемонстрировать ей противоречивость натуры леди Денхэм.

После того как в течение многих лет она избегала Лондон, главным образом из-за этих самых кузенов и кузин, которые без конца писали ей, приглашали к себе и всячески досаждали и которых она намеревалась держать на расстоянии, ей все же пришлось отправиться туда на прошлый Михайлов день. Леди Денхэм предполагала пробыть там никак не менее двух недель и остановилась в гостинице, одна; проживала она со свойственной ей скромностью, дабы опровергнуть представление о предполагаемой дороговизне этих мест. Через три дня она потребовала счет, чтобы оценить свои расходы. Указанная в счете сумма оказалась таковой, что леди Денхэм вознамерилась незамедлительно покинуть гостиницу, не желая оставаться в ней и лишнего часа. Возмущенная, она собиралась в спешке, совершенно не представляя, куда направиться, однако намереваясь несмотря ни на что оставить гостиницу, как вдруг явились ее родственники — хитроумные и везучие родственники, которые непрерывно шпионили за ней, и убедили ее в столь драматический момент остановиться в их «убогом доме в самом отвратительном районе Лондона».

Она отправилась с ними, пришла в восторг от оказанного ей приема, от гостеприимства и внимания, которым ее окружили, обнаружив, что против ожидания ее добрые дальние родственники Бреретоны вполне достойные люди. В довершение ко всему, лично узнав о скудости их дохода и о денежных затруднениях, леди Денхэм была вынуждена пригласить одну из девушек провести с ней зиму.

Приглашение было сделано только одной кузине и только на шесть месяцев. Предполагалось, что затем другая девушка займет ее место, но вот при выборе этой самой одной кузины леди Денхэм продемонстрировала доброту своей натуры. Оставив без внимания настоящих дочерей семейства, она остановила свой выбор на Кларе, племяннице, которая более других показалась ей беспомощной и достойной жалости. Бедняжка была дополнительным бременем для многочисленного семейства, и, несмотря на все таланты и способности, положение ее в обществе было столь низким, что она, без сомнения, вряд ли могла рассчитывать на что-либо лучшее, чем карьера бонны или воспитательницы.

Клара вернулась вместе с ней, и теперь, судя по всему, благодаря своей рассудительности и прочим достоинствам завоевала расположение леди Денхэм. Шесть месяцев закончились давным-давно, но не прозвучало ни слова о замене. Она стала всеобщей любимицей, каждый ощущал на себе воздействие ее цельной натуры, скромного поведения, мягкого и доброго характера.

Предубеждения, с которыми ее встретили в некоторых семействах, быстро рассеялись. Чувствовалось, что она достойна доверия, что она оказалась именно тем человеком, кто сумел смягчить и даже направить леди Денхэм, кто расширил ее кругозор и приоткрыл ее кошелек. Она была столь же дружелюбна, сколь и красива, а после того как на нее стал оказывать благотворное влияние еще и бриз Сандитона, красота ее стала совершенной.