Шашлык из козла отпущения
Шрифт:
– Что у вас стряслось? – спросила она Лиду. – Что ты звонила-то?
– Да вот… – Лида кивнула на диван.
– Это ты чего на новый диван завалился? – с ходу заверещала Аня. – Да он дороже тебя в десять раз стоит! Весь в грязи как свинья, а туда же! И ты меня из-за этого вызвала? – набросилась она на Лиду.
– Я думала, он ногу сломал… – слабо отбивалась та.
– Да ничего он не сломал, я доктора встретила! – орала Аня. – А вы что вылупились? Мигом тут прибрать, и пошли на рабочие места! Хозяин завтра приедет – всем вломит! А мне первой – за то, что не уследила! Пошел вон с дивана!
Она даже замахнулась на
– Врачи называется, – хмуро ворчал он, – должны пострадавшего на «Скорой» до больницы довезти! А он говорит – сам придешь… А если я идти не могу?
– Иди-иди, – крикнула ему в спину Аня, – все равно никакой с тебя работы. Неделю на своих козлах проваландался – ничего толком не покрасил. Ох, влетит мне завтра! А вы что хотели? – с неудовольствием обратилась она к Надежде.
Надежда отвернулась и собралась идти к себе в номер, но спохватилась, что не видит рядом сумки с фруктами. Она развела руками и сообразила, что сумка осталась на улице перед входом. Надежда поставила ее на ступеньки, чтобы передохнуть, а потом отвлеклась на суматоху с пострадавшим маляром. Никогда на нее не находила такая забывчивость, это уж чересчур.
Сумка стояла там же, никто не польстился. Надежда наклонилась к ней, а когда разогнулась, то нос к носу столкнулась с Валерой. То есть буквально столкнулась, впилившись носом ему в плечо.
– Смотреть надо, куда идете! – прошипела она сердито.
Манеры у Надежды Николаевны в этом городе сильно ухудшились. Видимо, хамство заразительно. Носу было больно. Валера, однако, не стал скандалить. Он отвел глаза и буркнул что-то неразборчивое, но явно нелестное, а сам поскорее нырнул в сторону. Надежда поглядела ему под ноги. Показалось ей или нет, что один ботинок у него был вымазан в розовой краске?
Галка встретила ее радостно, хотя обед давно остыл. Надежда с отвращением откусила холодную резиновую сосиску и поморщилась. Вот за какие грехи ее бог наказывает такой бурдой?
– Надь, ты извини, давай фруктов поедим, – виновато сказала Галка.
– И то верно, – повеселела Надежда, – для здоровья полезней!
Остаток дня прошел спокойно. Надежда ела груши и яблоки и читала детектив, завалявшийся в тумбочке. Детектив был без начала, но это все же лучше, чем без конца. И только было она собралась лечь пораньше, как Галка запросилась на прогулку.
– Ну, идем, – вздохнула Надежда, – а то ты и правда зачахнешь. Только недолго.
Галина надела темный плащ с высоким воротником, закрывающим нижнюю часть лица, как у грабителя банков, да еще обмоталась шарфом, так что остались видны только глаза. После этого взглянула в зеркало и тяжело вздохнула:
– Ничего не помогает! Душераздирающее зрелище! Мне остается только ходить в парандже!
– Галка, прекрати стонать! – оборвала ее Надежда. – Ты мне напоминаешь ослика Иа из мультфильма. Вспомни, какая ты всегда была живая, жизнерадостная! От тебя можно было мобильники заряжать!
– Так это когда было! – отмахнулась Галина и взяла сумку.
– А сумка тебе зачем? – недоуменно спросила Надежда. – Мы же идем всего лишь на прогулку!
– Ну как же! У меня здесь только самое необходимое: тональный крем, тот самый спрей для маскировки синяков,
который ты купила, увлажняющие салфетки, компактная пудра, расческа, зеркало…– Зачем тебе зеркало? Ты что, мазохистка? И потом, на улице темно, – Надежда заглянула в Галкину сумку. – Паспорт-то тебе зачем? Его уж точно выложи, ночью он тебе не понадобится.
– Паспорт ладно. Но ключ от номера я обязательно возьму!
С этим Надежда не стала спорить, и подруги вышли из номера.
Проходя мимо ресепшен, Галина как можно выше подняла воротник и отвернулась.
– На прогулочку? – осведомилась вновь заступившая Аня.
Была она спокойна и доброжелательна, коса аккуратно уложена вокруг головы. Аня улыбнулась и напутствовала их заботливо:
– Смотрите, осторожнее, по вечерам здесь хулиганья хватает!
Подруги вышли на улицу.
В сентябре темнеет рано, и городок уже давно погрузился в глухой осенний мрак, который рассеивал только свет из окон пансионата. Кое-где светили тусклые фонари, но они освещали только маленький пятачок пространства, за пределами которого темнота становилась еще гуще и непроницаемее.
Чуть в стороне от пансионата светилась призрачным светом стекляшка круглосуточного магазина, похожая на аквариум с экзотическими рыбами. Возле нее толклась небольшая группа молодежи, видимо, решая, куда направиться.
Галина резко свернула в другую сторону – даже в темноте она хотела избежать любых встреч с людьми.
Пройдя пару кварталов, подруги оказались у ограды старого парка.
Воздух сразу стал свежее и вкуснее, в нем запахло палой листвой и грибами. Мощные купы деревьев казались в темноте сгустками еще более густого мрака. Изредка по ним пробегал порыв ветра, и деревья оживали, испуская глухой печальный вздох.
Надежда подняла голову и увидела над собой в разрывах стремительно бегущих туч горстки серебряных звезд.
– Хорошо! – проговорила она взволнованно. – В большом городе и неба-то не увидишь!
– Это тебе только с непривычки здесь нравится, – проворчала Галина, кутаясь в шарф. – За неделю знаешь, как все осточертеет! И вообще этот парк скоро вырубят.
– Вырубят? – расстроилась Надежда. – Да кому же он помешал? Ах да, мне уже говорили…
– Кажется, дорогу здесь будут…
Галина не успела договорить, потому что таинственная тишина ночи внезапно раскололась, разорвалась, как холст, ее разрушил оглушительный рев, и из темноты вырвалось огромное чудовище с единственным ослепительно пылающим глазом. Надежда не сразу поняла, что это мотор, а одноглазое чудовище – несущийся на них, ревущий, рыкающий мотоцикл.
– Берегись! – вскрикнула Надежда Николаевна и потащила подругу в сторону. Галина же от ужаса впала в совершенное оцепенение. Сдвинуть ее с места оказалось труднее, чем памятник Порфирию Камчадалову на привокзальной площади.
Надежда уже думала, что в следующую секунду мотоцикл собьет их с ног и расплющит в лепешку, точнее, в две лепешки – но тот в самый последний момент притормозил и слегка изменил направление, промчавшись меньше чем в полуметре от оцепеневших подруг.
Однако Надежда не успела осознать, что чудом избежала гибели, и порадоваться этому несомненному успеху. Проезжая мимо них, мотоциклист протянул руку, схватил Галинину сумку и дернул на себя. Галина попыталась ее удержать, но силы были явно не равны, и сумка оказалась в руке мотоциклиста.