Шайтан Иван 2

— Что, тоже наложницу захотелось, — подначил Егор Лукич.

— Ну и захотел, что такого, это тебе жинка усы повыдирает, а мне пока можно, — не остался в долгу Трофим.

— Ладно, братцы, пойду домой, мыться, бриться и отдыхать, все завтра.

Хорунжий скромно стоял и улыбался. Когда все стали расходиться, попросил его задержаться.

— Ну, что, Андрей Владимирович, не передумали служить в сотне?

— Нет, Петр Алексеевич, наоборот, убедился, что сделал правильный выбор. Тяжело, не буду скрывать, не все пока получается, но все преодолимо.

— Как полусотня, никто не желает уйти?

— Что вы, все стараются, не за страх, а за совесть. Честно говоря, никогда не видел, чтобы так хотели служить, а после вашего рейда только и разговоров о нем. Вчера в казарме участники делились впечатлениями. Да я и сам удивлен услышанным. Петр Алексеевич, вы правда отрубили голову Зелим бею и забрали его жену себе наложницей.

— Голову отрубил, а Адалат сама попросила забрать её. Все хорунжий, право слово, устал. Поговорим позже.

— Да, конечно, командир, простите за мою непонятливость. — смутился Хорунжий.

— Бог простит, хорунжий, — я пошел к своему дому. У входа меня ждала Ада.

— Здравствуйте, господин. — Улыбнулась она.

— Я все приготовила для мытья.

Баня, как много в этом звуке, для сердца русского слилось.

— Ты мылась в бане? — спросил я.

— Нет, господин.

— Бери нижнее бельё или как там называется у вас? — ожидаемо, она ничего не поняла.

— Аслан, — позвал я. Он выглянул из двери.

— Объясни Аде, что она идёт со мной в баню мыться, пусть возьмёт с собой вещи.

— ЭЭ, господин, у нас так не делают, женщины отдельно моются, — растерялся Аслан.

— Я сказал, пусть собирается, со мной будет мыться, — настоял я.

— От услышанного Ада покраснела, но перечить не стала. — Пошла за вещами.

— Ещё чего, миловаться с не мытой, я и в той жизни терпеть не мог женщин с душком, да ещё не мытых, не известно сколько дней, неее увольте, лично буду мыть.

Вышла Ада с узлом, я собрал свои вещи, и мы пошли в ближайшую баню. Топили лично для меня.

В предбаннике без стеснений разделся и смотрю на Аду, которая уткнулась в свой узел и боится смотреть на меня. Взял у неё узел, осторожно за подбородок поднял лицо. Стоит как натянутая струна, зажмурив глаза, сцепив руки на груди. Нежно целую в губы, все лицо, шею и снимаю верхнюю одежду. Стоит не сопротивляется. Только когда осталась нижняя рубашка, она судорожно схватила меня за руку и открыла глаза, а потом как-то обреченно, опустила руки, давая возможность снять её. У меня радостно за колотилось сердце, стройное тело, маленькая, крепкая грудь, плоский живот и густая поросль кучерявых волосков на лобке. С трудом задавил в себе желание немедленно овладеть ею. Немытые оба, чувствую, как от меня несет потом. Дружок мой наплевал на все и торчит каменным изваянием, черт с ним, его проблемы. Про рану на плече забыл напрочь.

Завел в мыльную, набрал в деревянную шайку горячей воды и ковшом стал поливать Аду. Стоит красная по грудь. Намылил её и стал тереть мочалом, она немного отмерла и расслабилась. Вручаю ей мочало в руки и поворачиваюсь спиной. Сообразила, что к чему. Я развалился на лавке, давая возможность Аде мыть меня. Ополоснулись и я уже медленно, изощренно стал скользить по её телу, акцентируя движения на интимных местах, стоя у неё за спиной. Она прижалась ко мне и задышала часто, вздрагивая и еле сдерживая стон. Когда я опустился вниз и стал, ласкать её в самом интимном месте она, не смогла больше сдерживаться, судорога пробежала по всему телу, и Ада застонала. Я развернул её к себе и впился в губы, продолжая ласкать, медленно отходя к лавке. Все, сил сдерживаться не было и я, приподняв её, раздвинул ноги и медленно вошел в неё. Дальше не буду описывать в подробностях, единственное замечу, со мной она в первый раз испытала настоящий, полноценный, оргазм, да ещё, он у неё оказался мульти. Её так сильно накрыло, что она пришла в себя только после третьей волны. Обессиленно замерла, обняв меня за шею. Умерив свой пыл и сбросив часть напряжения, не стал форсировать события, а то у девочки крышу снесет. Потихоньку, полегоньку будем вводить в этот удивительный и такой сладкий мир секса, с моим то опытом будущей жизни. Боже, как хорошо быть молодым. Дома поужинали нашим кулешом и вырубились сразу.

Проснулся поздно, решил дать себе слабину. Ады рядом не было. Судя по темному окну опять ненастный день. Вышел в комнату, Ада и Аслан шепчутся. Увидев меня, они встали и поклонились.

— Ада говорит, что нет никакой котел, готовить не может, ложка нет, ничего нет. — Развел руками Аслан.

— Пусть Ада скажет, что надо, будем в Пятигорске, купим. Скажи вахмистру, может, он, что найдет. Пока с кухни будем питаться. Полез в свой сундук, достал мешок с мелким серебром.

— Скажи Аде, если надо на съестное, пусть берет отсюда, ну и то, что ей потребно, протянул мешочек. Всё, я в штаб.

В штабе застал вахмистра.

— Здравия, командир, — он встал.

— И тебе поздорову, Егор Лукич, кликни дежурному, пусть позовет Трофима и хорунжего. —

— Ежли ты насчет барахла, командир, то Рома все сдал по прибытию. Оружие трофейное Тихон принял, лошадей Кондрат забрал, разбирается с ними. Довольный. Мы с ним шесть меринов продали, хорошую цену взяли. А ты целый табун привел, да еще какой. Он так и сказал: — три лошади старые, а остальные хорошие, а два жеребца особенно хороши, аргамаки. Хоть сейчас, по 90 рублей уйдут.

— Тот, что вороной, чуть нас под монастырь не подвел, зараза, — вспомнил я, как он выдал нас в лесу.

— Что с деньгой делать, долги твому зятю закроем, ты еще заказ делал, или как по-другому соображать будем, — спросил Егор Лукич.

— Ты вот что, Егор Лукич, дорогое оружие отложи, на подарки, Тихон пусть посмотрит и в порядок приведет. Премии бойцам по пять рублей серебром. Осипу, Артему, Роме по семь. Савве и Эркену, я уже выдал. Если кто хочет лошадь взять, не препятствуй, десять штук можно отдать. Что по обмундированию для новичков?

— На всех пошили, к зиме готовы, на парадки нет материалу.

— Да то не к спеху. Как хорунжий, не чудит?

— То, ты, лучше у Трошки спроси, он с ним постоянно рядом. Да, начальство продукты подкинули, я закупил малость, так, что зиму переживем.

— Благодарю еще раз за дом, Егор Лукич, с Анисимом придумали?

— Ну да, говорит, что наш командир, хуже других, живет в каморке, как бедная родня. Вот и решили построить. Понравился дом-то?

— Замечательный дом, только вот помоги Егор Лукич с котлом, ложками, ну и всякой посудой. В Пятигорск поедем, там закуплю, а пока по минимуму.

— Чего?

— Да хоть по мелочи, не с котелка же нам с Адой есть.

— Ааа, понял, Петр Алексеевич, что-то недодумал я. Сделаем. Может, еще чего надо?

— Слушай, Егор Лукич, а где ковры можно купить?

— Ну, это у горцев. Ты у Азаматки спроси, у них в селении точно есть на продажу, а много надо?

— Штуки четыре ладно, не заворачивайся, сам решу.

Постучавшись, вошел Трофим.

— Здравия, командир, и тебе поздорову, Егор Лукич, — он сел за стол.

— Пойду я, Петр Алексеевич.