Шеф

– У тебя слишком длинная шея, – съязвил Олег. Девушка обиженно заморгала. Мгла раскололась молнией на полнеба, и Олег ясно увидел за пропастью, посреди долины, со всех сторон окружённой лесом, большую белую церковь с золотым куполом без креста. Около неё кто-то был.

Темнота вернулась без незнакомки. Гору всколыхнул гром, потом наступила мёртвая тишина.

Олег глубоко задумался. Не о церкви. О девушке. Где и когда он мог её видеть? Ему казалось, что это было недавно. Совсем недавно.

Она опять подошла к нему со спины, опять прикоснулась и отступила на шаг, прижимая к телу почти оторванный лоскут платья. В серебряном луче месяца, просочившемся сквозь белёсую, отощавшую тучу, её глаза казались усталыми и печальными. Некоторое время она не сводила их с глаз Олега, а вслед за тем повернулась и пошла вниз по лесному склону горы. Олег на сей раз поспешил за нею, задавшись целью любой ценой добиться от неё объяснений. Однако странное дело – хотя невеста шла не спеша, а Олег летел со всех ног, её силуэт, белевший среди деревьев, не приближался. Это досадное обстоятельство не ошеломило Олега – он за последние два часа чего только не увидел, но озадачило. Он счёл за лучшее сбавить скорость, чтобы не тратить силы впустую, и попытаться наладить с висельницей контакт.

– Ты куда летишь-то? – весело крикнул он, слегка отдышавшись. – Ты погоди! Стой, говорю, дура!

Сие любезное предложение было безмолвно отклонено. Невеста лишь обернулась, и её взгляд дал понять Олегу, что глотку драть смысла нет. Тучи, между тем, разошлись. На небе горели звёзды. Дул звонкий ветер. Перед холмом, где Олег оставил свою добытую кровью трость, девушка свернула направо. Олег был этому очень рад. Ему не хотелось ещё разок повстречаться с мужем Оксаны, даже остывшим. Путь был продолжен низинным смешанным лесом. Попадались прогалины, и на каждой Олег бросался вперёд, и всякий раз без толку – расстояние между ним и странной невестой не сокращалось. Вскоре он вдруг заметил, что его спутница взяла направление на Большую Медведицу. Желая проверить точность своего наблюдения, он стал смотреть на звёзды больше, чем под ноги, и споткнулся. Когда вскочил, невесты впереди не было. Она словно растаяла без следа. Постоял Олег, присматриваясь к кустам и деревьям, слушая ветер, и пошёл дальше на Большой Ковш. Через полчаса над лесом взошла заря, и он начал ориентироваться по ней. Ещё через полчаса холодное солнце залило небо дымчатой синью. Стали перекликаться птицы на мокрых ветках. Олег шагал очень быстро, чувствуя себя так, как будто он всю ночь спал. Нога не болела. Даже и не успев устать, он разглядел издали, находясь на высокой круче, знакомый овраг с избушками и кирпичным домом.

Спускаясь, вспомнил. И озарение было настолько ошеломляющим, что он чуть не свалился. «Тойота» с помятой крышей стояла на прежнем месте. Рядом валялась тумбочка. Дверь коттеджа была распахнута настежь. Всходя по узкой винтовой лестнице на второй этаж, Олег услышал за дверью гостиной глухой, прокуренный стариковский голос:

– Что ж, стало быть, за милицией надо ехать!

– Ты, дед, пошарил бы по лесу с карабином, – раздался голос Оксаны.

– Да по такому лесу пять лет можно шарить без толку, – возразил собеседник и, помолчав, прибавил: – Хоть бы один из них возвернулся! Видать, неблизко ушли они.

– Или замочили друг друга.

Это произнесла не Оксана, а женщина с куда более тоненьким голосочком. Первая сухо отозвалась:

– Твоими устами, Светочка, мёд бы пить!

Олег рванул дверь. Вошёл. Сразу за порогом остановился.

– Ты деньги не потерял? – спросила сидевшая за столом Оксана, встретив вошедшего небольшим движением бровей вверх. На ней были блузка, юбка и бриллианты. Бок о бок с нею сидела любовница её мужа. Напротив них громоздился дед-бородач в защитного цвета куртке, брезентовых шароварах и сапогах. За его спиною на спинке стула висел охотничий карабин. Оглядев Олега словно змею, упавшую с чердака, блондинка и дед пытливо уставились на Оксану.

– Я спрашиваю, ты деньги не потерял? – повторила та, хлебнув из стакана водки.

– И это – первое, что ты хочешь знать? – поинтересовался Олег.

– А об остальном тебя менты спросят, не беспокойся! Даю совет – верни то, что взял, иначе я с ними так пообщаюсь, что ни один адвокат даже не возьмётся тебя отмазывать от пожизненного! Понятно, сволочь?

Олег вдруг снова почувствовал, что на нём не осталось ни одного квадратного сантиметра, не испытавшего жгучей боли во время милой прогулки по лесу. Опустившись на стул, стоявший у двери, он произнёс:

– Ты лучше заткнись…

Оксана, смолчав, взяла сигареты и закурила. Она при этом демонстративно переводила глаза с одной вилки на другую, а их лежало на столе несколько. Присмотревшись к блондинке, которую звали Света, Олег про себя отметил, что у покойника был, как ни странно, хороший вкус. Она пила джин. Старик хлестал водку, как и Оксана. Курил он, судя по зловонному дыму, медленно уползавшему в форточку, самосад. Круглый стол трещал от бутылок, фруктов, колбас, сыров, салатов и пицц. Очевидно, всё это было извлечено из «Тойоты».

– Джеймс Хэдли Чейз неплохо бы заплатил за такой сюжет, – пафосно похлопал Олег в ладоши, – одна притаскивает любовника, вторая же – её мужа. Один из них другого точно убьёт, потому что оба – придурки. Будет ли муж убит или же в тюрьме его грохнут, поскольку он – бывший мент, Оксаночка – в шоколаде. Одних счетов, поди, на два-три зелёных лимона! И это – примерно сотая часть от всего наследства. Оксаночка, верно я говорю?

– Как? Одних счетов – на два или три миллиона долларов? – изумлённо переспросила Света, хлопнув глазами и поглядев на Оксану. Та, потушив сигарету, сделала бровки домиком и дурашливо пропищала, от слова к слову владея собой всё хуже:

– Не угадал! На пять миллионов. Но вряд ли стоит завидовать – эти деньги достались мне не задаром. С ублюдком спать – не сгущёнку жрать. Я не про него, про тебя! Ты думаешь, мне приятно было с тобою трахаться? Спроси Светку, сколько она меня умоляла обречь себя на этот кошмар! Ты уже успел посчитать мои деньги, мразь? Посчитай-ка лучше, сколько тебе впаяют за то, что ты меня тут насиловал и моего мужа убил – если я тебя, конечно, сама сейчас не убью, а лишь изуродую!

Чуть не с пеной у рта Оксана упёрлась в стол кулаками и поднялась. Её закачало. Света и дед, вскочив, схватили её и с большим трудом усадили.

– Я этой твари глотку перегрызу! – хрипела она, рвясь в бой. – Пустите меня, пустите!

Правую её руку держал старик, в другую вцепилась Света.

– На, подавись, – сжалился над ними Олег. С усилием встав, он вытащил из кармана пачку американских денег и бросил её на стол. Оксана мгновенно утихомирилась, и её отпустили.

– Где мой любимый муж? – спросила она, пересчитав деньги и запихнув их в бюстгальтер. Олег ответил:

– На дереве.

– То есть как?

– Вот так.

– Ты чего городишь? На каком дереве?

– На дубу.

Оксана хихикнула, выразительно поглядела на старика и Свету. Те молча сели. Присел за стол и Олег.

– Вот как? НА дубу? И что он там делает?

– Разлагается.

У Оксаны дрогнули губы. Следя за ней, Олег закурил.

– Ты придурок, что ли? – спросила Света.

– Я? Почему? – не понял Олег.

– Ты что сделал с ним?

– Да я вообще его не касался! Близко не подходил к нему! У меня, конечно, есть чувство юмора, но подвесить живого человека за шею – это уж слишком.