Шелест 4

— А где мы теперь живём-то? — поинтересовался я у Суханова.

— Выделили нам вполне себе приличный домик. Мы там прежним составом обретаемся, с Елизаветой Анисимовной и холопами.

— Не холопы отныне, а бойцы, по имени или по прозвищу, — заметил я.

— Ясно, — чуть не хором ответили они.

— Значит так, идите домой, и ещё раз подумайте над этим вопросом, а то глядишь с горяча чего-то там для себя решили, а я второй раз помирать, чтобы дать вам вольную не собираюсь, — напоследок заметил я.

Когда вышел во двор, скрывающийся от посторонних глаз за высоким глухим забором, и массивными воротами, приметил четвёрку бойцов. Они расположились в тени под балконом, к которому тянулся густой плющ, образующий эдакую закрытую террасу.

— Дымок, знаешь где расположился Тайный приказ?

— Знаю.

— Проводишь меня. Остальные, идите домой, да присмотрите за своими командирами. Если решат освежиться кружечкой пива…

— Увольте, Пётр Анисимович, — взмолился Клим, Хруст который, — от плетений их нас «Панцири» прикроют, но они же и драться выучились почище нас, да и плетения с узорами им в помощь, раскидают как щенков. Было уж. Как же мы их удержим?

Я глянул на компаньонов, с невинным видом рассматривавших что-то там на крыше. Мол мы не мы, и хата не наша, и вообще мы не виноватые.

М-да. Хорошо хоть они никогда особой агрессией не отличались, а то ведь и впрямь могли набедокурить. Или их, героев недавних событий, никто толком не задел и не пытался всерьёз урезонить. Но бойцам они похоже уши всё же накрутили. Швецов, кстати, бросил на Хруста мимолётный взгляд, мол, сдал, засранец. Тот же в свою очередь сделал морду кирпичом. Ну чисто дети.

— То они уже в подпитии были, а чего к пьяному под руку лезть. Сейчас же трезвые. Так что беды не будет. Всё, пошли Дымок.

Мы вышли на улицу через калитку, находившуюся под охраной десятка бойцов, во главе с одарённым десятником. Без понятия как устроена охрана дворца, ну или дома коменданта. Знаю только, что пистолеты десятника заряжены пятикаратными «Пробоями», чтобы гарантированно свалить одиннадцатый ранг.

Я вовсе не собирался забывать как сам появился во дворе каланчи, а после туда же прыгнула парочка байрактаров, и о пятерых одарённых возникших посреди редута у брода, тоже забывать не следовало. Вот и тут могут появиться, и на этот случай лучше бы быть готовым. А вообще, не мешало бы подумать над системой охраны, а Марии Ивановне обзавестись личной гвардией. К слову, парочка офицеров с сильным даром уже имеется. Угу, я о боярышнях.

— Дымок, что парни говорят о пропавшем узоре? — поинтересовался я у молочного брата.

— Думают и гадают, как ты поступишь.

— Но на поводок опять не желают, — сделал я вывод из тона, каким это было сказано.

— Не желают, — подтвердил Илья.

— М-да. Жаль.

— Опять взнуздаешь?

— Взнуздаю, брат. Не по злобе, а потому что знают они слишком много. Если где взболтнут, хотя бы то, что я сам алмазы делаю, так на меня настоящая охота начнётся.

— А как же господа? Они и без дыбы, по пьяной лавочке сами всё разболтают.

— С ними проще. Они попросили восстановить им узоры.

— Ну ладно, взнуздаешь ты парней, а со мной как же?

— За тобой одним присмотреть куда проще, чем за четверыми.

— Это да, — согласился он.

Вообще-то, Дымок одним из первых обзавёлся «Поводком» и был на особом контроле у слухачей Успенского. Я ему конечно же верил, но страховка никак не помешает. Поэтому не пожалел под это дело трёхкаратного бриллианта, ещё до того, как научился их синтезировать. Ну и подзаряжаю время от времени, чего он конечно же не замечает.

Глава 6

Азов это крепость с многотысячным гарнизоном, который, к слову, нужно не только снабжать продовольствием. Солдатам много чего нужно от починки сапог и шитья одежды, до посиделок в кофейне или мейхане, турецком питейном заведении. Ну и конечно же хаммам, турецкие бани, как же без них. И это далеко не полный перечень. Поэтому здесь имелось несколько гражданских кварталов.

Это и ремесленный, и самый обширный, свыше сотни дворов, рыбацкий. Как уже говорилось, донская рыба поставлялась в метрополию, и местная чёрная икра в частности. В торговом квартале наличествовали различные лавки и купеческие дома, от совсем небольших, до весьма представительных. В наличии караван-сарай, базар и невольничий рынок.

Впрочем, город в пределах крепостных стен невелик, всего-то чуть больше четырёх сотен дворов. Поэтому чтобы пройти его насквозь нужно менее десяти минут. Так что к нужному двухэтажному каменному дому, ранее принадлежавшему богатому купцу, а теперь ставшему резиденцией Тайного приказа, мы с Дымком дошли быстро.

Забор по обыкновению высокий и глухой с дубовыми воротами из массивных плах, не вдруг и тараном возьмёшь. В одной из створок врезана закрытая калитка. И правильно, нечего посторонним взирать на происходящее внутри. С боков два грибка, рядом с которыми стоит по часовому, это уже новые хозяева постарались. Чуть дальше, запертая дверь в лавку, широкие окна которой забраны ставнями.

Меня в полку все знают в лицо, как и то, что я всюду имею неограниченный доступ, поэтому пропустили без проблем. Открыв калитку я оказался в довольно просторном дворе. Не соперник комендантскому, но две большие купеческие повозки тут развернутся без особого труда. Со стороны улицы высокий забор, по периметру П-образный дом, с балконом по всему второму этажу, где расставлены кадки с растениями. Двор мощёные каменными плитами, несколько широких дверей, вероятно ведущих в складские помещения.

За оградой меня встретили ещё трое охранников, во главе с десятником, у которого на бедре и животе обнаружились кобуры с пистолетами. Наверняка так же заряжены «Пробоями». Впрочем, об опасности появления одарённых я уже говорил…

— С выздоровлением, Пётр Анисимович, — приветствовал меня Успенский, едва я вошёл в его кабинет.

Иван Артёмович поднялся из-за стола, и пройдя ко мне навстречу протянул руку. Интересно, это он сейчас играет, или и впрямь рад видеть меня в полном здравии. Ведь не может же не понимать, что сейчас идёт буквально по лезвию бритвы, и стоит мне почувствовать фальшь, как он поплатится за это своей головой.

Увы, но как бы теперь я не пытался нанести ему «Повиновение», у меня ничего не получится. Они с «Верностью» являются взаимоисключающими.

— Благодарю, Иван Артёмович, — пожимая руку, ответил я, глядя ему в глаза.

— Если позволите, Пётр Анисимович, сначала расскажу я, а после уж вы станете спрашивать.

— Я слушаю, — опускаясь на стул, сделал я приглашающий жест.

— Чаю? В кладовой дома обнаружился отличный чай, замешанный на различных травах и кусочках сушёных фруктов и ягод, просто великолепный вкус.