Шелест 4

Разумеется Петра настораживало то, с какой лёгкостью великая княгиня и её фаворит управились с врагом. Однако это вполне объяснялось наличием в полку большого количества высокоранговых одарённых. Был ли он встревожен данным фактом? Вовсе нет. Ведь он контролировал Ярцева. Но затем одна за другой начали всплывать подробности, и вот тут-то он и усомнился в правильности своих действий. Когда же попытался взнуздать мальчишку, этот щенок огрызнулся.

Признаться, его ответ напугал императора. И вот этого он не мог простить Ярцеву особо. После его слов, Пётр решил было, что ничего страшного не случится, так как у него у самого есть более трёх десятков высокоранговых одарённых, способных свести на нет преимущество великой княгини. Однако, та ударила первой, разом лишив своего государя мощной силы, которая не так давно переломила хребет тройственному союзу.

Но то, что Долгорукова совершила на этот раз, не шло ни в какое сравнение с нападением на Беляевскую крепость и уничтожением государевых птенцов…

В дверь постучали. Романов обернулся, и опустившись в кресло за рабочим столом, глубоко вздохнул.

— Да, — разрешил он войти.

— Здравствуйте, ваше величество, — переступив порог, поклонился Шешковский.

— И тебе поздорову, Степан Иванович. Чем порадуешь?

— Сожалею, государь, но вести мои радостными не назвать.

— Сам знаю, — недовольно буркнул Пётр, с нарочитой аккуратностью перекладывая исписанные листы бумаги на столе. — Подробности есть?

— Так точно, ваше величество. Мой человек докладывает, что пехотный батальон усиленный артиллерией в течении длительного времени квартировал вне крепости, отбыв в поля на какие-то учения. Так оно оказалось и в действительности, однако сам характер, масштаб и цель учений стали ему известны только сегодня, по возвращении батальона в казармы.

— Считай, что с прелюдией закончил. Итак? — откинувшись на спинку кресла, потребовал император.

— Сведения поступившие из Турции изрядно преувеличены. В действительности Долгорукова перебросила к месту сражения не оба своих полка, а только один батальон при двадцати гаубицах, и всех своих соколов…

— Только? — покачав головой недовольно произнёс царь. — Ты хотя бы представляешь себе сколько для этого потребовалось порталов и какой был затрачен объём Силы? Только, — фыркнул он, и продолжил. — Я даже не представляю кому подобное вообще по плечу. А ещё, ты сказал, что они уже вернулись? То есть, Долгорукова сумела провернуть это дважды, и по факту получается, что она одномоментно может перебросить два своих батальона при серьёзной артиллерии. По штатам императорской армии это полноценный усиленный полк. Ладно. Продолжай.

— В течении часа Уфимцев не только перебросил усиленный батальон, но и успел развернуть его в боевые порядки. Что говорит об усиленной подготовке.

— Каков порядок переброски? — уточнил император.

— Сначала сам генерал в сопровождении Ярцева переправился к месту сражения, и с помощью этого его дельтаплана разведал местность. Затем они переместились в выбранную точку, и начали переброску высокоранговых одарённых, которые в свою очередь открывали порталы для перехода других. Как бахвалились в кабаке солдаты, грохот от порталов стоял, что твоя пальба. Но турки ничего не заметили. Только один разъезд обратил внимание на перестрелку в тылу, но когда попытался выяснить в чём дело, был уничтожен. Погибший командир отправил-таки донесение в штаб Османа-паши, но это не имело значения, потому что Уфимцев ударил раньше. Грады ударили прямо по скоплению пехоты, готовой к нанесению контрудара, а затем налетели дельтапланы. Как результат, турки не только не смогли контратаковать на своём правом флаге, но и побежали в панике. Персы же, совершенно неожиданно для себя, прорвали оборону и начали окружать противника. Бегущие османы вышли прямиком на огонь спешно окопавшегося батальона азовцев, понеся при этом катастрофические потери. Сражение, а вернее избиение, ещё не завершилось, когда Уфимцев начал уводить своих людей обратно в Азов не понеся при этом никаких потерь. Не случилось даже раненых.

— Ты хотя бы понимаешь что произошло? То есть, Долгорукова в любой момент может переправить полк куда ей заблагорассудится, и нанести сокрушительный удар. После чего спокойно уйти. А как показывает практика, её полки поднаторели как в полевых сражениях, так и во взятии крепостей. Испытывали ли их канониры дефицит в боеприпасах?

— Нет, ваше величество. Приказа экономить боеприпасы не было.

— А о восполнении запасов что-либо известно?

— Вот уже полгода как в Азове появился пушкарский двор, где наладили производство артиллерийских снарядов. Так же, в обеих полках имеются полевые мастерские, занимающиеся восполнением боекомплекта в полевых условиях. Так что трудностей с огневым снаряжением у полков не наблюдается.

— Вот так вот. То есть, и в боеприпасах сложностей у них никаких. И какой отсюда напрашивается вывод?

— Полагаю, что наша армия, это всё же не турки и уж тем более не татары.

— Только мы отчего-то продолжаем мириться с набегами на наши южные пределы, и угоном в полон наших подданных. Турецкая армия всё ещё грозная сила, с которой продолжают считаться и европейские державы. Но только не Долгорукова.

— Полагаю, что в свете открывшихся обстоятельств она представляет собой угрозу. Даже если сейчас и не умышляет против престола, — счёл нужным заметить Шешковский.

— Сомнительно, что не умышляет, узнав о том, как я обошёлся с её любимым. Надеюсь ты помнишь о том, что у них астральная близость? Вот то-то и оно. Даже если у неё нет умысла против престола, лично меня она ненавидит смертельно.

— Обоих? — многозначительно спросил Шешковский.

— Да, — коротко ответил Романов.

— Я понял, ваше величество.

— Сколько тебе нужно времени?

— Чтобы подготовить всё самым наилучшим образом, месяц, не меньше.

— Действуй…

* * *

— И что ты думаешь по этому поводу? — дождавшись когда Мария закончит читать, поинтересовался я.

— Мой первый наставник по фехтованию говорил, что если ты не можешь предотвратить драку, бей первым. Видит Бог, как мне этого не хочется, однако иного выхода я не вижу.

— Переживаешь по поводу того, что наследующий Петру Николай не блещет умом?

— А так же из-за того что он не пользуется авторитетом среди соратников императора. Даже батюшка нелестного о нём мнения. Мало того, боюсь, что вслед за смертью Петра Ивановича могут случиться волнения. Как бы до усобицы не дошло.

— Полагаешь, что всё настолько запущено, что может дойти и до прямого вооружённого столкновения?

— Я бы не исключала такой вариант. И уж тем более, если государя убьют.

— Насчёт этого не переживай. У него просто остановится сердце.

— И как ты это сделаешь?

— То есть, в том, что мне это под силу, ты не сомневаешься, — хмыкнул я.

— Это после того-то, как ты подсадил всему монаршему семейству «Поводки»? Ты меня за дуру держишь, что ли?

— Никогда даже мысли такой не было, — подняв руки, возразил я.

— То-то же, — ткнув в меня пальцем, произнесла она и закончила. — Я о способе.

— Как раз в этом-то ничего сложного. Вот только убедить Успенского в необходимости устранения императора будет не просто, — покачав головой произнёс я…

Как оказалось уговаривать Успенского не понадобилось. Он сам через час явился к Марии с докладом по прослушке Романова с Шешковским, и предложил их ликвидацию. Дьяк конечно же думал о благе империи, но из-за узора «Верность», в первую очередь заботился о пользе для рода. Намерения же императора никакой двойной трактовки не подразумевали.