Шелест 4

Никакого иного способа остановить эту парочку Иван Артёмович не видел. Степан Иванович не задумываясь выполнит любой приказ государя, а тот в свою очередь слишком напуган возможностями великой княгини и её супруга, чтобы отступить. Не получится в этот раз, он станет пробовать снова и снова, пока не добьётся успеха…

Я ступил в вихрящееся марево, и под едва уловимый свист оказался в спальне погружённой в темноту. Сквозь полупрозрачные занавески сюда попадало какая-то толика света от факелов снаружи, но этого было явно недостаточно. Впрочем, мне ли сетовать по этому поводу, «Кошачье зрение» с лёгкостью обеспечивало мне обзор, пусть и в чёрно-белой картинке.

Императорская чета спала на вполне обычной, пусть и широкой кровати. Никаких балдахинов, богатой резьбы отделанной сусальным золотом, как нет и других изысков. Мебель конечно резная, но ничего особенного и просто покрашена в голубой цвет.

Разумеется во дворце имеется и парадная спальня, только там никто и никогда не спит. Всего лишь навсего, дань моде. Таковые непременно имеются в любой усадьбе именитого дворянства, и служат лишь средством демонстрации благосостояния. Как нет ничего особенного и в рационе императорской семьи. Изысканные блюда на столе появляются только в праздничные дни и на званых обедах.

В общем, если не брать во внимание происхождение, самая обычная семья, и самые обычные люди. Ну хорошо. Почти самые обычные. Всё же одарённых к их числу отнести можно только с большой натяжкой. И вот я пришёл за их жизнями.

Стоп! Ты ещё начни корить себя и уподоблять расстрельной команде в подвале Ипатьевского дома. Для начала, я пришёл за одной жизнью. И по факту бью в ответ, потому как первый ход царь батюшка уже сделал. Ему ведь даже «Повиновение» простилось. Да чего уж там, намерение отправить по нашу душу отряд одарённых, так же спустили на тормозах. Сколько можно!?

М-да. А ведь это во мне сейчас этот самый клятый узор говорит. Мне не просто совестно, меня буквально трясёт. Когда заявился чтобы подсадить «Поводки», было куда проще. Вот и пытаюсь отвлечься от главного. Обстановку рассматриваю, да рассуждаю о всякой всячине. На деле же даже шага ещё не ступил. Как вышел из портала, так и стою не шелохнувшись.

Наконец собрался с силами, и коря себя самыми последними словами приблизился к кровати. Императрица спала на правом боку, и мне не составило труда поднеся пальцы к затылку отправить её в нирвану. Вообще шикарная анестезия. Государыне сейчас можно хоть самую сложную операцию проводить, ничего не почувствует.

С Петром Ивановичем такой номер не провернуть. Эдак он уйдёт во сне с безмятежным выражением лица. Не то чтобы я хотел его помучать. Просто при сердечном приступе безболезненно не умирают. И опять меня буквально прострелило чувство вины, аж затрясло от отвращения к самому себе.

Да пошло оно всё! Плевать, что он хотел убить меня! Он решил покончить с Марией и нашим не рождённым ребёнком!

Моя ладонь зависла над его грудью, и я активировал модифицированное плетение. За основу взял то самое, с помощью которого формировал шарики заготовки для изготовления алмазов. Не касаясь тела императора я несильно сжал его сердце заставляя остановиться. Можно было бы и всмятку, но не хотелось оставлять следов. Всё должно было выглядеть естественно.

— Хк-к-к!

Он дёрнулся и выгнулся дугой уставившись на меня выпученными глазами. Схватил себя за грудь, скребя её ногтями в кровь. Меня уже натурально трясло от напряжения. Я едва сдерживался, чтобы не выхватить пистолет и не вышибить себе мозги, до того мне было плохо. Глаза застила мутная пелена, по щекам побежали дорожки слёз. Да сколько можно!!!???

Император в последний раз прохрипел суча ногами, и наконец разом опал, испустив последний вздох. И меня сразу же отпустило. Вот только что в душе бушевала самая настоящая буря эмоций, а через мгновение я уже взираю на труп с полным равнодушием. А нет. Злости во мне на десятерых. Но обращена она лишь на покойного. Проверил его вместилище и не ощутив его, удовлетворённо кивнул. Бог весть, насколько хорошо с империей сумеет справиться его старший сын, но о содеянном я не жалею.

Отступил на шаг и открыл портал. Здесь всё кончено, остался ещё один. Благо никаких распоряжения отдать он не успел. Лишь вызвал на завтра какого-то там экспедитора. Похоже чистильщика Тайной канцелярии. Не суть важно. Главное, что он пока ещё не получил никакого приказа. Так что, со смертью Шешковского, все ниточки оборвутся.

Время в запасе ещё имелось, поэтому я переместился в рабочий кабинет дьяка, и изучил все его последние записи. Увы, но получать картинку пока ещё не получалось, а потому я понятия не имел, делал ли тот какие-либо записи. Он конечно обладал хорошей памятью, но бумага, оно как-то надёжней.

Ни на рабочем столе, ни в ящиках и на полках я не нашёл никаких упоминаний о готовящемся убийстве. Хотя кое-какие бумаги относительно Азовского княжества, и меня с Марией в частности, всё же обнаружил. Сгрёб их в мешок, и у нёс с собой, постаравшись оставить после себя порядок. Так-то я запомнил содержание документов, но к чему с ним знакомиться кому-то иному.

Переместившись к дому Шешковского, оставил мешок в кустах, а сам опять ушёл порталом прямиком в его спальню. Покопавшись в одежде дьяка обнаружил записную книжку, больше похожую на тетрадь в твёрдом переплёте. Конфисковал от греха подальше. С утра он конечно заподозрит неладное, но скорее всего решит, что где-то забыл. Мне без разницы, потому что предпринять тот всё равно ничего не успеет.

Я присовокупил книжку к бумагам в мешке, и присев в кустах стал терпеливо дожидаться когда из ворот усадьбы появится экипаж Шешковского. Этого я решил валить внаглую, а после уходить огородами. Почти. Ага.

Ворота его усадьбы открылись в семь утра, и экипаж не выехал на улицу, а выметнулся, под звучный хлопок хлыста. Похоже стало известно о смерти императора и зама начальника Тайной канцелярии оповестили особо. В принципе, чего-то подобного я и ожидал. Но мне оно без разницы.

Я ещё с ночи выяснил, что на Шешковском «Панцирь» в тысячу люм. А потому и соответствующее «Ледяное копьё» приготовил. Единственно посредством «Поводка» уточнил он ли в карете, да с помощью «Поисковика» прицелился точно во вместилище, потому как в салоне его было не рассмотреть.

Хлопок! И плетение полетело вдогонку экипажу стремительным росчерком льдистого трассера. Убедился в том, что вместилище погасло, свидетельствуя о смерти дьяка. После чего подхватил мешок с документами и метнулся из кустов на пустырь, где вломившись в высокий бурьян открыл портал прямиком в мой рабочий кабинет в Азове.

Глава 28

Орудийные выстрелы слились в непрекращающийся грохот. В ответ со стороны города доносятся глухие разрывы фугасных гранат, рвущихся за городской стеной. Появились в нашем арсенале и бронебойные снаряды, вгрызающиеся в каменные стены и взрывающиеся уже внутри, разрушая при этом каменную кладку. Бризантность у пороха конечно слабая, но это куда лучше полнотелого ядра или снаряда.

Я мог бы наблюдать за происходящим с земли, благо батареи расположились на возвышенности в паре вёрст от укреплений. Когда крепость только строилась, это было достаточно большим расстоянием, чтобы не заморачиваться по поводу господствующих высот. Но всё течёт, всё меняется, и то, что прежде не брали в расчёт, сегодня играет против обороняющихся.

Однако, в плане наблюдения окрестные высоты не идут ни в какое сравнение с высотой птичьего полёта. Вот я и устроился в привычной подвесной воздушного шара, взмыв ввысь, и вглядываясь в детали с помощью «Дальнозоркости».