Шэмани

Когда Никодий отстраняется, я едва сдерживаю разочарованный стон. Тянусь, как слепой котёнок за его губами, и слышу прерывистый вдох.

— Что же ты делаешь со мной, маленькая? — хрипло шепчет, осыпая быстрыми поцелуями моё запрокинутое лицо.

О чём он? Это я тут забыла как думать связно и теперь вряд ли смогу сложить два и два.

— Нам сейчас нужно остановиться, иначе я отнесу тебе в свою кровать и не выпущу оттуда до утра.

Это угроза? Больше похоже на обещание. Облизываю припухшие губы, собирая его вкус, чтобы запомнить. И вижу, как пульсирует бешено жилка на виске, как вздуваются рельефно мышцы, когда он пытается держать себя в руках. Да, этот мужчина порой крадёт мою волю и контроль над собой, но впервые я задумалась, что возможно моя власть над ним не меньше.

— Я не уверена, что против. — признаюсь тихо и не узнаю свой собственный голос.

— Шэми, скажи, у тебя были мужчины? — ставит он меня в тупик новым вопросом.

— Нет. Это имеет какое-то значение? — непонимающе смотрю на него. Брови сами собой сдвигаются, образуя хмурую складку.

— Не в том плане, в котором ты могла бы подумать. Я хочу тебя независимо ни от чего. Хотя признаюсь, мысль о том, что до меня никто не прикасался к твоему совершенному телу, заставляет мои собственнические инстинкты, бесноваться в экстазе. Но я сейчас пытаюсь сказать не об этом.

— О чём же? — интересуюсь, затаив дыхание.

— О том, что наш первый раз будет не сегодня, не таким. Не тогда, когда ты едва на ногах от истощения держишься.

Он говорит об этом, как о чём-то решёном и неизбежном. И будь я менее возбуждена, наверное бы возмутилась тому, что он лишает меня выбора, но сейчас я не могу не признать, что если останусь в этом доме, рядом с ним, то этот первый раз точно состоится. И скорее рано, чем поздно. Слишком уж остро и сильно я реагирую на этого мужчину. Может это сказываются долгие годы принудительного одиночества?

— Ты устала, Шэми. Пойдём, я проведу тебя в твою комнату. Завтра мне нужно будет уехать, я разбужу тебя рано утром.

— Хорошо. — киваю согласно.

Но вместо того, чтобы отпустить меня, Никодий ещё раз целует, на этот раз в уголочек рта, нежно касаясь языком. И лишь когда мой разум снова начинает уплывать, всё-таки отпускает. Берёт за руку и тянет за собой.

Когда мы не повернули к моей комнате, а начали подниматься по ступенькам, я на миг подумала, что он передумал и ведёт меня к себе. Но Никодий сразу же развеял эту… надежду?

— Для тебя приготовили другую комнату. Рядом с Сэй. Подумай, что тебе нужно, я завтра всё куплю.

— Я бы хотела сама. — возражаю тихо.

— Это опасно.

— Нет. У меня есть резервные точки по всей Сеттавии. Несколько в торговых центрах. Никто о них не знает и отследить не сможет. И у меня есть свои деньги. Остались от родителей.

Я давно уже нашла папины счета и перевела их на себя, иногда тайком позволяя себе ходить на незапланированные вылазки, всегда находя для них аргументированные причины. Так что теперь, благодаря этой предусмотрительности, я в любом банке могу снять деньги, предъявив себя для считывания ауры.

Никодий останавливается и смотрит на меня прищуренным взглядом. Я вижу, что он взвешивает мои слова, хотя явно не в восторге от моего желания. Но мне важно это. Я не хочу чувствовать себя в клетке.

— Хорошо. Я пойду с тобой. Отправляемся, когда я вернусь.

— Вы не верите, что я вернусь. — кривлю губы в понимающей усмешке.

В его глазах беснуется гроза. Мужчина тянет меня к себе, склоняясь к моему лицу.

— Шэми, я пойду с тобой, так как не отпущу тебя одну без защиты. И платить тебе я не позволю.

— Я больше не собственность. Очень благодарна вам за всё, но принимать решения буду сама.

После этих слов я ждала чего угодно, но только не довольной улыбки.

— Мне очень радостно слышать это, маленькая кобари. Конечно, ты вправе принимать решения за себя. Но и я вправе решать за себя. Ты хочешь идти за покупками? Хорошо. Иди. Но я пойду с тобой. И прослежу за твоей безопасностью. Это называется компромисс.

И после этих слов, он выпрямляется и как ни в чём не бывало продолжает подниматься по ступенькам, всё так же держа меня за руку. Вздохнув, я решаю не заострять на этом внимание и следую за ним. Тело уже едва слушается от усталости и от одной мысли, что скоро я смогу лечь и расслабиться, нестерпимо хочется прибавить шагу. А ещё вспоминается, как носил меня на руках этот огромный демон. Но эту мысль я усердно гоню от себя. Нечего меня носить! Такой слабости я не должна себе позволять.

Новая комната оказалась гораздо больше предыдущей и намного красивей. Бледно лавандовые стены, белый потолок с изящной люстрой. Огромная кровать с кожаным изголовьем молочного цвета и серебристые подушки выглядывающие из-под белых простыней и лавандового одеяла. Невысокие тумбочки по бокам с ночниками и над ними два круглых зеркала в серебряных рамах. Здесь светло и уютно, а ещё гораздо более роскошно, чем положено телохранителю, или няне.

— Спальня Сэй напротив. Моя рядом. — рассказывает мне Никодий, наблюдая за мной. — Тебе нравится?

— Да. Очень. — ни капли не кривлю душой, с удовольствием рассматривая каждую деталь. — Спасибо!

— Отдыхай, Шэми. — велит он мне, но в этом непререкаемом тоне я уже отчётливо слышу заботу.

Поднимаю на него глаза и снова теряюсь в этом взгляде. Он подносит к моему лицу руку и нежно проводит пальцами по щеке, очерчивает губы, сбивая дыхание.

— Спустишься к ужину?

— Не знаю. — единственное, что мне сейчас хочется делать, это спать. — Скорее всего нет.

— Тогда, до завтра, маленькая. — обволакивает он меня бархатом своего голоса и снова целует. Нежно, едва касаясь губами и сжимая огромные кулаки.

После чего уходит, оставляя меня наедине с собственной растерянностью и странной тоской. Мне безумно хочется, чтобы он вернулся.

Я понимала, что вижу сон, но вырваться из его мерзких пут не могла, как не трепыхалось моё сознание. Холодное бездушное лицо Мессира кривилось от ярости и ненависти, тонкие губы не прятали острых клыков, отчего снова заныли давно зажившие запястья.

— Думаешь, сбежала от меня? Глупая зверушка, возомнившая, что свободна. Ты вернёшься ко мне.

— Нет!!! — шепчу, безумно тряся головой. — Никогда!!! Скорее ты сдохнешь, тварь!!!

— Наивная! — скалится он и подходит ближе, склоняется, обдавая своим тошнотворным запахом с металлическими оттенками.

Я бесполезно дёргаю руками, пытаюсь заставить ноги сделать хотя бы шаг назад, уйти, сбежать, спрятаться. Но ничего не получается. Заледенела, застыла, в ловушке.

— Вот видишь, ты ни на что не способна. Жалкая. Беспомощная. Тебе не хватает моей власти над твоим жалким умишком. — багряные глаза буравят меня, пытаясь снова перехватить контроль, поработить, но я мотаю головой, злорадно усмехаясь. Выплёвываю.