Шепчущий череп
Шрифт:
Дальше она пустилась в рассказ о разновидностях коры и грибов, которые ела в лесу. Лишь гораздо позже Мери Дюлак вернулась к Байкерстаффу.
В нем жила тьма! Тьма таилась в его волчьих глазах. Он впадал в дикую ярость по малейшему незначительному поводу. Никогда не забуду, как он сломал руку Лукану, когда тот уронил свечи, или как спустил с лестницы Мортимера. Не забуду! Мы ненавидели и боялись его. Тем не менее, его голос изливал мед. Он очаровывал нас разговорами о своем замысле и том, чего мы добьемся, если постараемся. С помощью своего слуги, хитрого и злого мальчишки, который видел
— Что же видно сквозь зеркало Байкерстаффа? — спросила я. — Вряд ли, небо.
— Абсолютно согласен. Мы рассуждали верно. Компания Байкерстаффа пытались увидеть то, что запрещено для всех. Они хотели заглянуть за смерть, узнать что, по другую сторону. Бийкерстафф и остальные, — он мотнул головой в направлении банки с привидением, — в их числе и наш призрачный друг, сошли с ума.
Лицо за серебреным стеклом широко улыбалось, точки света горели в глазницах.
— Он в замечательном настроении сегодня, — сказала я. — Не перестает лыбиться, с тех пор, как мы вошли. С чего бы это…. А злой мальчик, про которого говорила Мари Дюлак…. Что если….
— Кто может точно знать? — Локвуд хмуро посмотрел на череп. — Но я бы не удивился. Повезло, что у нас есть зеркало, и эта история скоро закончится. Уверен, Байкерстафф хоть имел планы и грандиозные идеи, но не спешил их реализовывать, а просто использовал других. Вот его призрак и был таким жутким, и благодаря тебе отведал серебра — поделом.
— Когда я слышала его голос на кладбище, он и правда очаровывал, как описывала Дюлак. Некое гипнотическое действие. Знаешь, что нельзя, а все равно хотелось подчиняться ему. Джорджа и Джолина этим затронуло, хотя ничего конкретного они не слышали. Зато застыли у гроба, как истуканы.
— Идиоты, — проворчал Локвуд. — Люси, если Джордж не вернется в ближайшее время, я начну беспокоиться. Можно найти Фло и узнать, где она его оставила.
— Он придет. Знаешь, ведь, Джордж медлительный. А я уже почти дочитала.
Да, я убила человека. Но убийство ли это? Нет! В Судный День, клянясь всем дорогим, я буду утверждать, что я оборонялась, спасала свою душу! Эдмунд Байкерстафф сошел с ума! Он открыто требовал мою жизнь, словно приставил нож к горлу! Его кровь на моих руках, но вины на мне нет.
Уилберфорс умер. Мы все видели как: посмотрел в устройство и погиб. Началась паника. Мы бежали к нашим экипажам, прочь от этого проклятого места, пообещав отказаться от Байкерстаффа навсегда. Но он не позволил. Уже через час он и его слуга были в моем доме, принеся с собой устройство. Я боялась, но впустила их. Доктор волновался. Буду ли я молчать о смерти Уилберфорса? Мог ли он доверять мне? Я уверяла его, но он впал в ярость и осудил меня. Чтобы доказать веру и преданность, я должна посмотреть в стекло! Мальчик возник у меня за спиной и скрутил руки. Байкерстафф достал устройство и поднял перед собой. Я потеряла себя, чувствовала, как крошится мой рассудок, тело похолодело.
Все бы так и кончилось, но на столе лежал револьвер моего отца. Я высвободила руки и взяла его. Байкерстафф вцепился в меня, крича. Я выстрелила. Пуля попала ему прямо в лоб. Я выстрелила и в мальчика, но он, как угорь, ускользнул. Иногда,
да простит меня Бог, я невыносимо сожалею. Как я осмелилась на такое. Не буду рассказывать, как мы избавились от трупа доктора и о его идеях при жизни. Мы очень боялись, что другие могут повторить нашу глупость и станут искать знаний, которые им не предназначены. Мы запечатали устройство наилучшим образом. Оно никому не причинит вреда.— Вот, значит, как Байкерстафф умер, — я закрыла это маленькое сочинение. — Мери Дюлак застрелила его и вместе с друзьями похоронила на кладбище в Кенсел Грин. Теперь даже это ясно.
Я безмятежно взяла тарелку, собираясь отнести ее в раковину, но остановилась, глядя на стол.
— Мери Дюлак не сообщила, что все хотели заполучить зеркало, — сказал Локвуд. — Не терпелось узнать великие тайны. И притом, что оно, кажется, убивало всех, кто в него смотрел. Коллекционеры на аукционе готовы были заплатить бешенные тысячи. Барнс так и светился. Джолин достал нас. Джордж…да и он не лучше их! Кстати они чем-то похожи. Даже очки одинаково протирают. А я упомянул, что думаю, это Джолин стащил подставку под зеркало из гроба Байкерстаффа? Они с Сандерсом были единственными с доступом к часовне. Такую вещь Джолин не мог…. Люси? Что с тобой?
Я продолжала смотреть на стол. Умная скатерть была исписана разными заметками и разрисована разными художествами. Но никто из нас особо не приглядывался к ней.
— Локвуд, — кровь отхлынула у меня от лица.
— Что?
— Это было здесь раньше?
— Да. Карикатуре уже несколько месяцев. Ты не видела? Я говорил Джорджу, что такое не следует рисовать, мы все-таки едим за этим столом. Думаешь, поменять скатерть?
— Да причем карикатура?! Я про запись! "Ушел увидеться с другом по поводу зеркала. Скоро буду. Дж."
— Наверное, это написано недавно? — Локвуд посмотрел на меня.
— Когда?
— Без понятия.
— Смотри, вон и ручка рядом, которой он писал.
— Но это означает, — Локвуд поколебался. — Конечно, нет. Невозможно.
— Друг, — прошептал я. — Ты ведь понимаешь, о ком он?
— Он не станет.
— Он пришел сюда, но не дождался нас, а отправился к Джолину
— Не может этого быть! — пробормотал Локвуд в смятении. — Не верю! Я же ему все объяснил.
Воздух завибрировал. Слабо и глухо. Я обернулась к банке с призраком. Лицо в ней смеялось.
— Призрак! — воскликнула я. — Он же был здесь!
Лишь стояло повернуть крышку, как вырвался леденящий душу хохот.
— Кого-то потеряли? — издевался призрак. — Или пенни за шкаф закатился?
— Рассказывай, что видел! — рявкнула я.
— По моим расчетам вы должны были догадаться минут за двадцать! Я слишком многого от вас ожидал! Даже два тупых тупицы поняли бы скорее!
— Что случилось? Куда ушел Джордж?
— Ну, лично я полагаю, что малыш Джордж направился в кладовую неприятностей, — радостно сказал череп. — Он сделал нечто непоправимо глупое. Хотя моих переживаний он не дождется, после того, что вытворял со мной!
Страх скачками рос в груди. Руки и ноги одеревенели. Я неразборчиво передала слова призрака. Локвуд проскочил мимо меня, схватил банку и шандарахнул ее об стол, так что тарелки попадали.
— Эй! Аккуратнее! Что с плазмой делаете? — лицо вжалось носом в серебреное стекло.
— Скажи ему, что бы отвечал нормально! Если он не скажет, что здесь было, то мы….
— Что вы? — хихикнул призрак. — Я уже мертв.
Я повторила. А потом щелкнула пальцами по стеклу:
— Ты не любитель жары. Мы в состоянии сделать твою потустороннюю жизнь чуть теплее!