Шепчущий череп

– Думаешь, этот проход ведет в лабораторию Бикерстафа?

– Возможно. Видишь, много лет назад ее взламывали – одна петля отвалилась. Думаю, мы должны войти.

Когда мы толкнули дверь, она открылась и просела под углом, потому что ее верхний прогнивший край отвалился от петли. За дверью открылся узкий проход, ведущий в глубь дома. Лунный свет туда не проникал. Локвуд включил свой фонарик-карандаш и быстро обвел им вокруг. Проход оказался узким, пустым и заканчивался другой дверью. Очень сильно пахло сыростью и плесенью.

Прежде всего мы измерили температуру, прислушались и только после этого осторожно протиснулись внутрь (Локвуду пришлось пригнуть голову, настолько низкой была притолока) и двинулись по короткому проходу. Шли медленно и осторожно, останавливаясь и прислушиваясь через каждую пару шагов. Ничего подозрительного. Температура упала, но лишь на самую малость. Пятен свечения смерти Локвуд не обнаружил. На грани слышимости у меня ушах пульсировал звук, такой слабый, что я не могла разобрать, что это. На потолке и пыльном полу тут и там попадались пауки, но их тоже было слишком мало, чтобы бить тревогу. Осязание, как и Слух, ни о чем мне не сообщало.

А вот Джордж как-то сник. Он медленно двигался, мало говорил, упустил несколько отличных возможностей съязвить, что было совершенно на него не похоже. Когда Джордж слегка отстал, я тихонько поделилась своими наблюдениями с Локвудом. Он это тоже заметил.

– Как ты думаешь, что это? – спросила я. – Мелейз?

– Возможно. Правда, сегодня Джордж попал в обладающее экстрасенсорной силой место впервые после того, как увидел костяное стекло. Нужно внимательнее присматривать за ним.

Из четырех обычных признаков приближающегося появления Гостя (остальные – это холод, миазмы и ползучий страх) мелейз можно считать самым коварным. Попав под его воздействие, человек начинает чувствовать тяжесть на душе, впадает в меланхолию, становится вялым и пассивным. В этом состоянии он может не заметить призрака, пока тот не приблизится к нему практически вплотную, а если и заметит, у него зачастую просто не хватает силы воли, чтобы поднять рапиру. В этом случае мелейз переходит в призрачный захват, который зачастую оказывается смертельным. Вот почему опытные агенты постоянно следят за поведением своих партнеров, именно поэтому работают командой, а не в одиночку.

Аккуратно, не привлекая к себе внимания, мы с Локвудом перестроились так, чтобы Джордж оказался между нами. Теперь мы могли защитить его с обеих сторон.

Мы подошли к двери в конце короткого коридора. Я взялась за ручку. Ладонь и предплечье пронзило ледяным холодом, и я уловила отзвук жарко споривших мужских голосов. Почувствовала аромат сигарного дыма, к которому примешивался резкий запах химикатов. Секунда – и эхо пропало.

– Уловила следы, – сказала я.

– Всем стоять очень тихо, – раздался за моей спиной голос Локвуда. – Смотрим и слушаем. Дверь не открывать.

Мы подождали в полном молчании минуту, может чуть больше.

Наконец Локвуд дал отбой.

– Хорошо, – сказал он. – Мы готовы, Люси.

Это был сигнал для меня. Я глубоко вдохнула, вновь взялась за ручку, открыла дверь и вошла в комнату.

Меня окружила непроглядная тьма. Я сразу почувствовала, что нахожусь в большом пустом пространстве. Как всегда, было искушение включить фонарь, но я переборола его и тихо стояла, прислушиваясь. Услышала, как легко закрылась за моей спиной дверь. Локвуд и Джордж молчали, но я уловила чуть слышное шарканье их ног, чувствовала их присутствие рядом с собой в темноте. Они стояли очень близко ко мне – ближе, чем обычно, – но я не винила их за это. Если честно, я была благодарна им за то, что они рядом. Боже, какая же беспросветная чернильная тьма была вокруг!

Я смотрела в темноту, но ничего не видела. Я вслушивалась, но улавливала лишь едва заметные, моментально гаснущие колебания воздуха. Я ждала, когда Локвуд даст команду включить свет.

Ждала-ждала, а он все тянул и тянул время.

– Вы готовы, оба? – спросила я наконец. – Я ничего не улавливаю. А вы?

И вдруг я осознала, что не чувствую присутствия своих товарищей ни по одну руку, ни по другую.

– Вы готовы, Локвуд? – чуть громче спросила я.

Ничего. Затем откуда-то долетел и прокатился по комнате низкий мужской кашель.

Мне стало по-настоящему страшно. Негнущимися пальцами я вытащила и включила фонарь, принялась быстро водить его лучом во все стороны.

Передо мной была просто комната, еще одно унылое заброшенное пространство с голыми стенами и пыльными половицами и оконной нишей, заложенной кирпичами. В центре стоял массивный стол с обитой металлом крышкой.

Все это меня не интересовало, поскольку я была одна. Ни Локвуда, ни Джорджа в комнате не оказалось.

Я развернулась и рывком открыла дверь. Дрожащий луч моего фонаря выхватил их фигуры. Они стояли спиной ко мне, держа наготове свои рапиры, и всматривались в глубину коридора.

– Какого черта вы здесь делаете? – спросила я.

– Разве ты не слышишь, Люси? Шорох, – прошептал Локвуд.

– Похоже на крыс, – так же шепотом добавил Джордж. – Я думал, они приближаются, но… – Казалось, он только сейчас заметил, что я стою по ту сторону раскрытой двери. – О, ты заходила внутрь.

– Разумеется, я там была, – появилось ощущение, что кто-то провел ледяным пальцем вдоль позвоночника. – Вы тоже там были, разве нет? Вы заходили вместе со мной в эту комнату?

– Нет. Поверни свой фонарь. Ты светишь мне прямо в глаза, – попросил Джордж.

– Мы думали, ты здесь, с нами, Люси, – сказал Локвуд.

– Нет, я была за дверью. Вы уверены, что не заходили туда? – Я припомнила мягкие шаркающие звуки, чье-то невидимое присутствие рядом. – Я чувствовала, что вы стоите возле меня, – сдавленным голосом сказала я.

– Мы не заметили, как ты туда вошла, Люси. Нас отвлек этот шорох.

– Странно, что ты его не слышала, – сказал Джордж.

– Разумеется, я его не слышала! – сорвалась я. – Неужели вы думаете, что я оставила бы вас одних, если бы слышала?

– Все в порядке, – притронулся к моей руке Локвуд. – Успокойся. Успокойся и расскажи нам, что случилось.

Я глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь.

– Пойдемте внутрь, и я расскажу вам. С этого момента мы должны держаться как можно ближе друг к другу. И пожалуйста, постарайтесь больше ни на что не отвлекаться.

В потайной комнате, которая, как мы решили, была лабораторией Бикерстафа, не обнаружилось больше никаких экстрасенсорных следов. Локвуд положил фонарь на подоконник замурованного окна, и в его свете Джордж прошел по периметру комнаты, исследуя ее стены. Другого выхода из комнаты не было. Из голых оштукатуренных стен торчали ржавые крепления для старинных газовых рожков. Единственным предметом мебели в комнате был стоящий на привинченных к полу стальных ножках стол. Его железная крышка была покрыта пылью и мелкой крошкой осыпавшейся с потолка штукатурки. Под краями железной столешницы проходили глубокие желобки, заканчивающиеся выступающими наружу трубками.

– Желобки для стока крови, – сказал Локвуд, проводя пальцем по столу. – Анатомический стол для вскрытий. Середина девятнадцатого века. Я видел такие же в Королевском хирургическом университетском колледже. Похоже, именно здесь доктор Бикерстаф проводил свои опыты с принесенными с кладбища трупами. Жаль, что стол металлический, Люси, иначе ты смогла бы уловить здесь немало интересного.

Я в это время пила воду из принесенной в рюкзаке бутылки и жевала плитку шоколада. Меня все еще трясло от того, что я пережила возле двери, но сейчас мой страх перерос в нечто более сильное. Если те привидения, присутствие которых я уловила, хотели отпугнуть меня отсюда, это удалось им как нельзя лучше. Я отшвырнула в сторону обертку от шоколада и сказала: