Шепчущий во тьме

…До сего дня я не могу понять, почему так покорно повиновался указаниям Айкли. Да и считал ли я его безумцем? До того вечера я, вероятно, был готов к чему угодно, – но пантомима с машинами настолько смахивала на причуды изобретателя-самоучки, что в моей душе вновь зародились сильные сомнения. Все, о чем разглагольствовал мой собеседник, выходило за грань человеческого разумения… но разве иные вещи, еще дальше выходящие за эту грань, не кажутся менее нелепыми только ввиду отсутствия конкретных осязаемых доказательств их существования?

Пока эти хаотичные мысли роились в моем мозгу, я обратил внимание на странное урчание и поскрипывание трех машин, которые я подключил к металлическому цилиндру, – но вскоре эти звуки стихли, агрегаты заработали совершенно бесшумно. И что должно произойти? Услышу ли я человеческий голос? И если да, то как определю, что это не хитрый трюк со встроенным радиоприемником и не голос спрятавшегося где-то человека, который тайком наблюдает за всем происходящим в кабинете? Даже теперь я не могу сказать с полной уверенностью, что там слышал и на самом ли деле имел место феномен, свидетелем которого я стал. Впрочем, нечто и впрямь произошло.

Попросту говоря, машина с трубками и со звукоусилителем заговорила, причем столь осмысленно, что у меня не было ни малейшего сомнения: говорящий и впрямь присутствует здесь и видит нас. Голос был громкий, монотонный, безжизненный и, судя по тембру и интонациям, абсолютно механический. Он скрежетал, мертвенно-неспешно выбирая слова, на одной ноте, не выражая никаких эмоций:

– Мистер Уилмарт, надеюсь, я не испугал вас. Я такой же человек, как и вы, хотя мое тело в этот момент пребывает в безопасном месте в недрах Круглого холма, в полутора милях к востоку отсюда, и получает надлежащие питательные вещества для поддержания его жизнедеятельности. Я же – с вами, в этой комнате, и мой мозг заключен в цилиндре; я могу видеть, слышать, говорить с помощью электронных диполей. Через неделю я отправлюсь в космическое путешествие, как уже не раз бывало в прошлом, и надеюсь иметь удовольствие совершить его в обществе мистера Айкли. Буду рад, если и вы к нам присоединитесь, – я знаю вас и вашу репутацию и внимательно следил за вашей перепиской с нашим общим другом. Я, разумеется, один из тех, кто заключил союз с внеземными существами, прибывшими на нашу планету. Сначала я встретил их в Гималаях и оказал им некоторую любезность. В знак благодарности они даровали мне возможность познать то, что ведомо мало кому из людей.

Я смог побывать на тридцати семи небесных телах: планетах, темных звездах и совсем неописуемых объектах, включая восемь космических тел за пределами нашей галактики и два – за пределами искривленного пространственно-временного континуума! И все эти путешествия не нанесли мне ни малейшего вреда. Мой мозг был изъят из тела путем клеточной фрагментации – столь тонкой, что было бы несправедливо назвать эту виртуозную операцию хирургическим вмешательством.

Пришлые существа обладают методами, благодаря которым такие изъятия просты и почти обыденны. Тело, из которого изъят мозг, не подвержено процессу старения, и сам мозг остается практически бессмертным при сохранении его механических свойств – даже в условиях скудного потребления питательных веществ (их доставляют в него при регулярной смене жидкости, в которой он хранится).

В общем, я искренне надеюсь, что вы решитесь отправиться в путешествие вместе со мной и мистером Айкли. Пришельцы стремятся ближе познакомиться с учеными вроде вас и готовы показать им великие бездны, о которых многие из нас могли бы лишь грезить в своем мечтательном неведении. Встреча с ними поначалу может вас озадачить, но я уверен, что вы сумеете преодолеть все предубеждения. Думаю, к нам присоединится и мистер Даннет – тот, кто привез вас сюда на автомобиле. Уже многие годы он является одним из нас. Я полагаю, вы узнали его голос – он ведь звучит на фонографической записи, которую вам присылал мистер Айкли.

Я вздрогнул – и говорящий осекся на мгновение, а затем продолжал:

– Итак, мистер Уилмарт, решение за вами. Мне остается лишь добавить, что такой человек, как вы, с вашей страстью ко всему необычному и с вашей любовью к фольклору, не должен упустить столь редкую возможность. Вам нечего бояться. Все перемещения совершенно безболезненны, и ощущения от пребывания в механическом состоянии даже окажутся весьма приятны. При отключении электродов вы просто уснете и будете видеть невероятно яркие и фантастические сны.

А теперь, если не возражаете, мы прервем нашу беседу до завтра. Доброй ночи. Чтобы погасить свет, просто поверните все выключатели в крайнее левое положение – проделать это можно в любом порядке. И не забудьте: последней надо выключить машину с линзой. Доброй ночи, мистер Айкли, будьте добры к нашему постояльцу! Ну что, готовы повернуть выключатели?..

На том наше общение закончилось. Я бездумно повиновался и повернул все три выключателя… Этот странный монолог заставил меня усомниться в реальности происшедшего. Моя голова все еще шла кругом, когда я услыхал шепот Айкли, просившего меня оставить всю аппаратуру на столе. Он никак не прокомментировал то, что произошло, но, по правде сказать, мое воспаленное сознание вряд ли было способно воспринять какой-либо здравый комментарий. Шепотом он попросил меня забрать с собой в спальню лампу, из чего я заключил, что ему хочется побыть в темноте. Наверное, для него настала пора отдыхать, так как его пространная речь, с которой он обратился ко мне днем и вечером, могла бы утомить даже физически крепкого человека. Все еще пребывая в сильном волнении, я пожелал моему хозяину доброй ночи и поднялся наверх с лампой, хотя с собой у меня был мощный карманный фонарик.

Я был рад наконец покинуть кабинет Айкли, где витал странный затхлый запах и ощущалась легкая вибрация, однако не мог избавиться ни от обуявшего меня ужаса, ни от чувства скрытой опасности и космической ненормальности происходящего, когда думал о фермерском доме и о потусторонних силах, с которыми мне пришлось здесь столкнуться. Лесистый склон Темной горы, который почти вплотную подступал к дому, затерянному в безлюдной глухомани Вермонта; загадочные следы на дороге; неподвижный больной, шепчущий из тьмы; сатанинские цилиндры и машины и – самое жуткое! – приглашение подвергнуться уму непостижимой хирургической операции и отправиться в непостижимое путешествие… все эти необычные события слишком внезапно обрушились на меня, буквально парализовав мою волю и почти подорвав физические силы.

Особенно сильным потрясением для меня стало известие, что мой провожатый Даннет был соучастником чудовищного древнего обряда, записанного на восковом валике, – хотя я и раньше отметил смутно знакомые омерзительные нотки в его голосе. Другое сильное потрясение я испытал, проанализировав свое отношение к Айкли. Если раньше, ведя с ним интенсивную переписку, я чувствовал к нему симпатию, то теперь он был мне неприятен. Его болезнь вызывала не жалость, а отвращение. Он был так неподвижен и пассивен, так похож на живой труп, – и его нескончаемый шепот был таким мерзостным и… нечеловеческим!

Этот шепот вовсе не напоминал скрипучие сиплые голоса, которые мне доводилось слышать; несмотря на странную неподвижность его губ, прикрытых густой щеткой усов, в нем угадывалась скрытая сила и энергия, вряд ли присущая жалкому астматику. Я слышал все сказанное Айкли, сидевшим в дальнем углу кабинета, и раз или два ловил себя на мысли, что тихое, но отчетливое звучание его голоса – продукт не столько бессилия, сколько намеренного усилия! Но для чего он тщился приглушить голос – это так и осталось для меня загадкой… С самого первого момента, едва до меня донесся шепот из тьмы, его звучание вызвало в моей душе некую необъяснимую тревогу. И теперь, пытаясь вновь все осмыслить, я понял: меня подсознательно встревожило знакомое звучание этого голоса – то же самое меня беспокоило в голосе Даннета. Но где и когда я встречался с обладателем этого знакомого шепота, я ума не мог приложить.

Одно для меня было несомненно: я проведу здесь только одну ночь, не более. Мой научный азарт улетучился под влиянием страха и отвращения, и меня обуревало лишь одно желание: поскорее высвободиться из жутких силков сверхъестественных откровений. Я узнал достаточно. Возможно, так оно и есть: некая необъяснимая космическая связь существует… но нормальный человек не может иметь с этим ничего общего.

Богомерзкие силы, казалось, опутали меня своей паутиной, мертвой хваткой впившись в мой разум. О том, чтобы заснуть в этом доме, даже думать не стоило, поэтому я просто затушил пламя лампы и не раздеваясь упал на кровать. Конечно, это было глупо, но я приготовился к любому развитию событий. Я сжал в правой руке револьвер, который захватил с собой из дома, а в левой – карманный фонарик. Снизу не доносилось ни звука, и я представил себе Айкли, сидящего во тьме неподвижно, точно труп.