Шепот бессмертных

– Сейчас разберёмся, – угрюмо пообещала я, входя в комнату.

Нас никто и не заметил. Мира и Таня стояли друг напротив друга у разных стен комнаты и наперебой обласкивали друг друга забавными, а порой и тяжёлыми эпитетами. Всё это сопровождалось легким потрескиванием воздуха и спокойным взглядом Грегора поверх книги, которую он читал.

– Что тут произошло? – Криспиан подошёл к брату, тот, мельком кинув взгляд на бушующих фурий, ответил.

– Как всегда. Чего-то не поделили.

– И ты не попытался их разнять? – Удивилась я, взглянув на Грега.

– Если попытаюсь разнять – буду крайним. Пусть сами разбираются.

Тут в диалоге проскользнуло «кошка безмозглая», а затем «ангельша-дура», и мой глаз дёрнулся.

– Хватит, – пока ещё шёпотом попросила я. Кто б меня услышал. Ну, хорошо.

Я призвала на помощь оставшуюся где-то в глубине моего существа силу. Сложила руки на груди в молитвенном жесте, а затем резко выстрелила ими в стороны. Вместе с тем, ссорящихся колдуний прижала к противоположным стенам.

– Минуту внимания, – проговорила я, тяжело глядя на одну, потом на другую. – Мира, – я «ласково» глянула на девушку с тёмно-русыми волосами, безрезультатно дёргающуюся под моей сапфировой сетью. – Я предупреждала, если будешь оскорблять тех, кто мне дорог, я из тебя душу вытрясу? Предупреждала. Не обессудь. – Следуя моей мысли, сапфировое облачко накрыло лицо оборотницы и та, сделав глубокий вдох, уснула. – Таня, – на подругу я посмотрела гораздо мягче, зато с укором. – Ты поддаёшься провокациям. Нельзя же так. Особенно сейчас. Мы должны быть едины, если хотим победить Боргезова! А ты…

Вздохнув, я бессильно опустила руки.

– Грегор, – я вяло оглянулась на чуть встревоженного целителя, который тут же оказался рядом со сползающей по стене Мирой. – Извини. Она уснула и проспит до завтрашнего утра.

– Ей это полезно, – чуть раздвинул губы в улыбке колдун. – Я понимаю.

– Тань, – я посмотрела на слегка испуганную подругу. – Тоже прости. Просто накатило, когда я вас тут увидела в такой глупой ситуации. А дальше меня назвали «дурой»… Не сдержалась.

– Ладно тебе, – кисло улыбнулась Таня. – Я б тоже не сдержалась. Пойду-ка я наверх. Никто не возражает? Вот и хорошо.

– Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, – произнёс Крисп, когда в который за сегодня раз мы остались один на один. – Вид, как у поганки.

– Знаешь, Криспиан. Я наблюдала за твоей речью и сделала очень интересный вывод. – Наклонив голову, я смерила его высокую фигуру насмешливым взглядом.

– И какой же? – Не удержался, спросил Крисп.

– Ты полностью обрусел.

– Чего-чего? – Я не смогла сдержать улыбки, когда лицо англичанина вытянулось.

– Грегор зачастую не понимает обычного русского юмора. А когда нервничает, то в его выговоре явственно проскальзывает акцент. У тебя не так. С тобой я разговариваю, не боясь, что ты не поймёшь моих речевых оборотов. Это здорово!

– Речевые обороты я понимаю, – прищурился Криспиан, – тебя же – вряд ли.

– Это очень сложная задача. Я сама себя иногда не понимаю. Неважно, – махнула я рукой, направляясь в кухню. – Пойду, чайку попью.

В этот раз Крисп за мной не последовал, а, судя по тихому шелесту шагов, направился наверх. Вот и славно. Сейчас мне, как никогда за все те дни после ранения, захотелось побыть в одиночестве. Таня в таких случаях говорит, будто я отгораживаюсь чёрной скорлупой от мира. Пусть. Мне-то уютно и хорошо. Мир без меня как-нибудь проживет, я думаю.

Взяв в руки горячую чашку, я поднесла её к лицу. Ах! Как же хорошо стоять перед тёмным окном с горячей чашечкой травяного чая, смотреть на проглядывающие сквозь разрывы в тучах звёзды, и не думать ни о чем. Просто созерцать и наслаждаться.

Приятный вкус чая, что собирала сама Кирана, успокаивал душу и наполнял силами тело. Впервые за несколько дней я, наконец, расслабилась. Сейчас для меня не существовало никаких проблем. Сплошное спокойствие… если б не этот взгляд в спину.

Что такое? Таня решила-таки со мной поболтать по-дружески? Или мои извинения за грубые магические действия не приняты?

– Я не в настроении. Может, потом? – Не оборачиваясь, промолвила я.

Взгляд уколол какой-то насмешкой. Передёрнув плечами, я развернулась и окаменела.

Прямо передо мной парила вытянутая сероватая тень, состоящая будто бы из клоков тумана и пыли. От неё исходили страшные волны голода, которые, в свою очередь, будили во мне дикий ужас. Гость уставился на меня бесцветными почти белыми глазами. Вместо рта, как и в прошлый раз, зиял чёрный провал. Теперь я разглядела и руки призрачной фигуры. Они казались неестественно белыми и тонкими, словно кости скелета, обтянутые бумагой.

«Земная, сыграем? – Донеслась до моего сознания холодная мысль первого. –Выиграешь ты – Круг твой. Я – мой. Смотри, я даже дал тебе фору. Трое из пяти живут с тобой бок о бок. И тот, чья кровь такая сладкая, тоже с тобой».

Вёрс, Кирана! Где же вы, когда так нужны?

От бессильного ужаса всё моё тело онемело. Даже сердце забыло, как стучать и гнать кровь по артериям и венам.

Края туманной фигуры снова развевал нездешний ветер.

«Сегодня ты сделала свой ход. – Его костлявый палец едва не коснулся моего лица. – Теперь моя очередь. Чую, игра будет полной чувств… как танец. Станцуем, земная?»

С этими словами не-людь растаял в воздухе, как клок тумана. Моё сердце ожило и, будто стремясь загладить вину за простой, с бешенной силой заколотилось где-то у самого горла.

Не разжимая сведённых судорогой пальцев с чашки, я бессильно сползла по стене, при этом больно ударившись локтем о подоконник. Из глаз полились безмолвные слёзы. Что ж такое? Я ведь обещала себе больше не плакать? Не жаловаться… Не сдаваться.

– Вёрс! Кирана! – Просипела я пропавшим голосом. – Вёрс!!! Кирана!!! – Закричала уже в полное горло… Но никто не появился. Ни через минуту, ни к полуночи, ни к рассвету.

6

Абсолютная тьма заполняла комнату. Ни проблеска из-под опущенных штор, ни щёлочки света от двери. Даже где эта самая дверь – не ясно.

В руках я сжимала диск, и без всяких плейеров и наушников в моё сознание лилась музыка. Эта не знакомая мне композиция вселяла покой и уверенность. Наверное, Дмитрий использовал её, как я свечу, как маяк – гарант безопасного движения к цели. Или иначе?

Музыка кружила, вела меня куда-то, пока, наконец, не стихла. Тогда я осталась одна. Снова в кромешной тьме. Снова в холоде. Но тут всё стало меняться. Медленно, осторожно в мире проявились краски. Сначала тусклые, потом они разгорались всё ярче. Чуть погодя, я увидела грунтовую дорогу, покрытую снегом со льдом. По бокам её тянулись небольшие саманные дома. Один, перед которым я стояла, выделялся ярким голубым цветом, новенькой крышей и железным синим забором. На доме значилось «Первомайская 7».