Шепот лесных сирен

Все еще что-то бурча себе под нос, Саманта накинула на плечи платок и вышла, скрипнув дверью и не заметив лукавую усмешку Джеймса.

Деревенька Хайвертон напоминала расходящуюся спираль. В самом центре деревушки находилась главная площадь, на которой располагались продовольственные лавки, несколько пабов с местами для ночлега, а так же дома самых зажиточных в Хайвертоне жителей. От площади лучами расходились дома. На самой окраине же находились пастбища, главный сад, взращенный усилиями нескольких жителей и превратившийся в местное достояние, и самые бедные жилища.

Лавка трав тоже находилась на окраине, неподалеку от сада – в нем Джеймс выращивал некоторые лекарственные растения, чтобы при необходимости не искать их по всему лесу. Пройдя через нестройные ряды деревьев, Саманта вышла на узкую улочку и свернула направо, стремясь как можно дальше обойти большой, двухэтажный бревенчатый дом, после чего прошла через проулок меж двух домов и оказалась в дальнем краю центральной площади. Шла она медленно, потому, когда она очутилась напротив таверны, солнце уже поднялось высоко над горизонтом.

Массивное с виду деревянное здание окружали несколько яблонь. Справа от входа располагались конюшни, и из распахнутых дверей доносилось конское ржание. По другую сторону стояли несколько выскобленных столов, за которыми постояльцы обедали в теплую погоду.

Толкнув тяжелую дубовую дверь, Саманта вошла в сладко пахнущий выпивкой зал. Запах эля и медовухи разливался в воздухе тягучей волной, кружа головы и туманя разум. Коротко кивнув хозяину трактира, Саманта оглядела комнату и, заметив у окна знакомую светлую шевелюру, направилась к столику.

– Где ты пропадала вчера? – воскликнул Кайл, когда Саманта села напротив. Лидия рядом с ним улыбнулась уголком губ.

– Мы заходили вечером, думали позвать тебя к нам на ужин, – добавила она.

– Сэмми, ты в порядке? – спросил Кайл. Саманта скривилась.

– Я просила меня так не называть. Терпеть не могу эти ласковые имена, с самого детства…

– Прости, вырвалось, – он неловко помолчал. – Так что, хотя бы сегодня мы сможем наконец прогуляться? Лотти вряд ли сможет подойти, но Майкл придет обязательно. Погуляем по саду, поговорим… А то ты все в своих травах да кореньях, вон бледная какая, тебя и не видно почти…

– Джеймс тебя, поди, совсем загонял, – подхватила Лидия.

– Вот и не угадали. Как раз на сегодня он меня отпустил, если не сказать – выгнал.

– Вот и отлично, – обрадовалась Лидия. – В таком случае я побегу домой, потороплю Майкла, корзинку соберу. Встретимся в саду через два часа.

– Только давайте не в саду, – попросила Саманта. – На опушке. Там не менее красиво.

– Хорошо, давайте там, – недовольная промедлением Лидия вскочила из-за стола, махнула на прощание рукой и умчалась. Кайл проводил ее улыбкой и встал сам, вызвав удивленный взгляд Саманты.

– Пойдем, пройдемся, – предложил Кайл. Саманта пожала плечами и встала.

До сада они дошли чересчур быстро – Саманта чувствовала, что Кайлу хотелось бы продлить этот момент. Она знала его дольше и лучше, чем кого бы то ни было. Долгие годы кроме него у нее никого не было, но потом в ее жизнь ворвались новые люди – Лидия, Майкл, Шарлотта, Джеймс – и Саманта как-то незаметно для себя поняла, что они с Кайлом не одни в этом мире. С того времени, когда они оба, маленькие и беспомощные, пытались выжить в забитом битком сиротском доме, когда люди голодали, а на улицах не раздавалось ни звука, ни плача, ни даже собачьего лая – с этих времен прошло уже много лет. Но боль была по-прежнему сильна.

После того, как их выгнали из приюта, Саманту устроил у себя Джеймс. Кайла же приютил хозяин таверны, позволив тому работать и жить под своей крышей. Однако видеться молодые люди стали намного реже, что без ножа убивало Кайла изнутри.

– Слушай, прости за то прозвище, – извинился Кайл. Шедшая между деревьями Саманта удивленно остановилась. – Вроде бы и времени много прошло, но…

– Ничего, – мягко прервала его Саманта. – Иногда мне тоже не хватает этих моментов. Но все же у меня больше плохих воспоминаний о приюте, чем у тебя.

– Я помню, как ты игнорировала смотрительницу, когда она звала тебя «Сэмми», – засмеялся Кайл. Саманта с чувством пихнула его локтем, отчего он захохотал еще пуще. – Вот ей ты тоже так сопротивлялась.

– Зато ты не сопротивлялся, а потом, когда я сидела наказанная в запертой комнате, носил мне ужин. – Саманта заулыбалась, но улыбка была грустной. – Ты поэтому никогда ни с кем в приюте не спорил?

– Из нас двоих хоть один должен был сохранять самообладание. К тому же, если бы нас запирали обоих, ты бы уже давно умерла с голоду где-нибудь в подвале.

Саманта помолчала, сквозь крону деревьев глядя на солнце.

– А я злилась, что ты никогда меня не поддерживал, – вдруг призналась она. Кайл вопросительно поднял бровь. – Только теперь понимаю, что ты единственный, кто всегда был рядом…

– И всегда буду, – ответил он, остановившись напротив. Саманта прислонилась к стволу дерева и склонила голову набок.

– Я знаю.

Еще мгновение посмотрев ей в глаза, Кайл сделал было шаг ближе к ней, но Саманта его опередила.

– Скоро Лидия вернется. Нам пора.

Кайл с сожалением кивнул, и Саманта почувствовала стыд. Не замечать его чувств она не могла, но сама относилась к нему лишь как к другу и старшему брату. И Лидия, и Шарлотта не уставали говорить ей о том, что время не вечно, что пора задуматься о семье, детях и муже, но Саманта не представляла для себя такого будущего, где ее мужем мог быть Кайл.

На опушке они оказались раньше друзей. Пока Кайл высматривал Лидию и ее непутевого братца, Саманта вошла под сень деревьев и вдохнула прохладный, пахнущий свежестью воздух. Ей нравилось проводить свободное время на этой опушке, в тени деревьев или у реки. Холодные воды уносились далеко к горам, и порой Саманте хотелось узнать, где же заканчивается эта река. Кристально чистая вода всегда манила ее, тихонько нашептывая ей свои тайны. Но всякий раз, когда Саманта думала, что знает об этом лесе почти все, находилось что-то новое, что потрясало ее до глубины души.

Присев под кроной векового дуба, она закрыла глаза и прислушалась. Где-то неподалеку шуршали в траве мыши-полевки, на ветках громко переругивались сойки, а ярко-рыжая лисица сидела в своей норе, высунув наружу напряженно подергивающийся нос, и наблюдала за безрассудным серым зайцем.

В остальном в лесу царила тишина. Среди деревьев всегда было необыкновенно тихо, словно лес чувствовал настроение своих обитателей и подстраивался под него, не решаясь разрушить их спокойствие.

Погрузившись в раздумья, Саманта не сразу поняла, что кто-то эту тишину все же нарушил: где-то среди деревьев слышались тихие рыдания. Она поднялась и пошла на звук, чутко прислушиваясь к малейшим шорохам и настороженно вглядываясь в сгущающуюся чащу, как вдруг плач прекратился, а ей навстречу из-за близко растущих сосен вышла девушка. Саманта припомнила, что пару раз видела ее в деревне, но имени ее не знала.