Шери и Лари: чёрный охотник
Шрифт:
Внезапно в голову пришла мысль: камень! Тот, что достался от драконихи. Если о нём заботиться, то и камень должен ответить взаимностью. Материализовав из подпространства камень, Даниил положил его на пол. Интересно, а как о нём заботиться? Протирать что ли? Ведь кушать тот не просит. Чувствуя себя очень глупо, он начал рукой тереть камень. Как там дракониха сказала? Может, это было заклинание активации, которое он должен произнести в нужный момент?
«Айликонэ-с-Шерин-хэ» – сказал он. И тут что-то случилось: он как будто стал куда-то проваливаться или даже через что-то проникать. И этим чем-то был камень.
«Господи, дожили, теперь с камнями разговаривать начал», – и убрал руку. На что он рассчитывал, доставая камень? Что оттуда вылетит джин и исполнит три желания?!
Он уже собирался вернуть камень туда, откуда достал, как вдруг случилось нечто настолько неожиданное, что Даниил испуганно замер. Камень шевельнулся! Неужели подействовало? Или на почве фантазий галлюцинации начались? Он всматривался в камень, но тот больше себя не проявлял. И тут в голове что-то возникло: опять какой-то туман. И не своим голосом, каким-то по-змеиному шипящим, повторил: «Айликонэ-с-Шерин-хэ!» Туман отступил, и Даниила прошиб холодный пот. Что это с ним творится? Он как будто говорил с камнем, причём отвечал на некий невысказанный вслух, но прекрасно понятый вопрос. Что ему подсунула дракониха, будь она неладна?
А камень, тем временем, вновь пришёл в движение. И сделал это довольно активно, даже немного откатился в сторону. После этого он начал вибрировать, и будто бы изнутри послышались звуки, похожие на глухой стук. Создавалось впечатление, что кто-то хочет выбраться наружу. И не безуспешно: по камню прошла длинная трещина. А ещё после нескольких ударов тот распался надвое. То, что предстало взору, взволновало Даниила ещё больше.
– Ещё один вещий сон, – пробормотал он.
На месте распавшегося, как теперь выяснилось, яйца, пытался встать на свои неустойчивые лапки золотистый зверёк, в котором Даниил узнал дракончика из своего сна. Вот значит оно как! Гайлин-с-Мар-хан отдала ему своё яйцо. Теперь ясно, почему о нём надо заботиться.
А дракончик продолжал делать неуверенные попытки впервые в своей жизни встать на ноги. И, как и во сне, неотрывно при этом смотрел на Даниила. И опять он прочёл в жёлтых глазах немой вопрос: «Мол, правильно ли я делаю?» Не отводя взгляда, Даниил кивнул, и дракончик ободрённый, предпринял более уверенные попытки. На этот раз успешно.
«Вот это пополнение в семействе! – воскликнул потрясённый Гринг. – Самка дракона по случаю своей кончины перекинула на тебя родительские обязанности?»
«Она говорила, что этот дракончик связан со мной пророчеством», – ответил Даниил.
«Говорить они горазды, когда надо спихнуть ребёнка. Одно слово – женщины!», – пробурчал неугомонный перстень.
«Что, неудачный роман с другим перстнем? – не остался в долгу Даниил. – А где же маленький перстенёчек?»
«Да ну тебя!», – обиделся Гринг. А тот, кто явился поводом столь милой беседы, уже успел сделать несколько шажочков и вновь с надеждой уставился на Даниила. Тот опять кивнул. И малыш, взмахнув крылышками, для равновесия, сделал то, что Даниил успел позабыть. В голове прозвучал тоненький голосок:
«Папа?»
«Я же говорил, прибавление», – заявил довольный Гринг.
«А почему он зовёт меня папой?» – спросил
озадаченный Даниил.«Очевидно, ребёнок успел заметить, что ты не самка человека и, следовательно, сделал вывод, что мамой быть не можешь!» – серьёзным тоном ответил перстень.
Сделал вывод? Новорожденный умеет соображать? Стало понятно, почему в некоторых легендах драконы довольно снисходительно относятся к людям. Будто к низшим существам. Они, оказывается, умеют соображать и общаться прямо с рождения. А потому вправе себя считать высшей ступенью эволюции.
И всё же Даниил повторил свой вопрос, только обращаясь теперь к новорождённому.
«В тебе наша кровь, – просто ответил дракончик. – И мама отдала меня тебе».
Безупречная логика, свойственная только ребёнку. Вот только откуда этому ребёнку известно, что его кому-то отдали? Неужели, будучи в яйце, он всё слышал? Но если он был таким ещё тогда, то…
«Почему твой выход из яйца случился именно сейчас?» – как будто он разговаривал со взрослым. Что на это может ответить ребёнок? Но Даниил был уверен, что ответит.
«Ты разве не знаешь? Чтобы дракон родился, его надо позвать. Ты позвал».
Вот как! Значит это было имя, а не заклинание. И к тому же, малыш всё же разделяет его с драконом. Осталось каким-то образом объяснить, что он не может быть папой для Айликонэ. Именно так сокращённо он решил называть маленького дракона. Только эту процедуру пришлось отложить. За дверью послышались чьи-то шаги, и Даниил поспешил спрятать Айликонэ вместе со скорлупой обратно в подпространственный мешок.
«Прямо как кенгуру, только сумка не на животе!» – мелькнула странная ассоциация.
Тяжёлая дубовая дверь распахнулась, и в комнату вошёл человек. С виду лет сорока, высокий, темноволосый с лёгкой проседью на висках. Одет он был в балахон наподобие тех, в которые были облачены нападавшие. С одним отличаем: на голове не было капюшона.
Подхватив один из стульев, он подошёл к Даниилу и, поставив рядом, сел на него. Даниил ожидал дальнейших действий, спокойно глядя в глаза пристально уставившегося на него гостя. Что-то делать самому – он посчитал тактической ошибкой: пусть обнаружит сначала свои мотивы.
Взгляд у пришедшего человека был тяжёлый. Он как бы давил, принуждал к чему-то. Казалось, что он заглядывает внутрь и видит всю твою подноготную.
«Он пытается воздействовать на тебя, проверяет твою силу», – сообщил Гринг.
«И что он хочет узнать?»
«Насколько ты способен сопротивляться. Но не бойся, маска на твоём лице значительно ослабляет любое воздействие. Он не сможет затуманить твои мозги».
Ах, вот значит, как! Из него что, куклу хотят сделать?! Даниил разозлился. Думают – они лучше? Это мы ещё посмотрим!
Несмотря на внутреннюю вспышку, внешне он оставался спокоен, но Даниил хотел усилить эффект и постарался изобразить скуку.
– Вы закончили, или я красив настолько, что вы глаз отвести не можете? – лениво осведомился он.
Человек в балахоне даже дёрнулся от такой наглости. Зато пронизывать взглядом перестал. Но вместо того, чтобы возмущаться, он спросил:
– Вам никто не говорил, что неприлично разговаривать с людьми с маской на лице? Я вот, своего не скрываю.
Интересный ход. Значит, им действительно любопытна личность охотника.