Шериф

Один талантливый дед припёрся с парой бурёнок на верёвке. С одной стороны, я его понимаю, он ухаживал за ними годами. С другой стороны, на что он, блин, рассчитывал?! Что у нас тут будет фура?

Я запрыгиваю в машину вездесущего Бранои вместе с товарищами и прикрываю глаза. Наконец-то этот день заканчивается. Негромкий звук издаёт мой старый трансивер.

“Мы с тобой ещё не знакомы, Егерь, но вскоре непременно узнаем друг друга поближе. Поскольку ты твёрдо вознамерился стать занозой в моей заднице, я привлеку все доступные мне ресурсы, чтобы оказать тебе ответную любезность. Я недооценил тебя в последний раз. Подобное больше не повторится”.

— Ты чего улыбаешься? — подозрительно спрашивает Накомис.

— Похоже, я реально допёк Самеди. Он мне СМС-ки начал строчить.

Полицейская испускает тяжёлый вздох.

— Ты же не будешь его провоцировать? Ведь не будешь?

— Я? Никогда! — удивлённо отзываюсь, набивая ответное сообщение.

“Это правда, что ты сидел за скотоложество? Я, конечно, человек широких взглядов, но совсем не обязательно было подставлять свой зад коням. Или я путаю тебя с другим Самеди, который обманывал старушек по интернету, представляясь нигерийским принцем? В любом случае, как только тебе надоест рассылать своих слабаков-шестёрок и ты решишь вытащить свой раздолбанный зад из Фритауна, дай мне знать. У меня как раз завалялась пуля с твоим именем на ней. Доброй ночи”.

Я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза в самом лучшем расположении духа.

[1] Художник — Livius Rejman.

[2] Художник — GuoJie Wu.

Глава 20

Я сжимаю пистолет и собираюсь убить человека.

Надеюсь, что моя рука не дрогнет в самый ответственный момент. Нужные навыки нам вбили в головы ещё в армейке, но стрелять в живое существо прежде не доводилось. Сегодня это изменится.

Стоя в проулке напротив нужного мне здания, втягиваю в себя холодный зимний воздух. Пронзительный ветер задувает с порта, принося с собой морскую сырость. Руки, сжимающие наградной пистолет, промерзают даже в перчатках. Однако не дрожат, и это радует.

Внутри меня всё соответствует окружающей действительности. Эмоции, словно сковало льдом. Они угасли. Я действую на автомате, забыв о последствиях, рациональности и собственном будущем. Просто хочу убить одного конкретного человека.

Потому что так надо.

Очередной покупатель, часто подёргиваясь всем телом, выходит из здания. Его в спину подталкивает крепкий невысокий мужик. Имени его не знаю, но тот отвечает за охрану и первоначальный отсев клиентов. Тех, у кого туго с наличкой, внутрь даже не пускают.

Где-то в двухэтажной постройке скрывается барыга — Валерий Сазонов, он же Валера-Холера. Персона довольно известная в Ново-Архангельске. Погоняло он получил не за какую-то склонность к болезням или биографию, связанную с данным конкретным недугом, а за зловредный и мстительный характер.

Валеру-барыгу я не знаю, а вот Валерку-пацана прекрасно помню. Учились вместе в одной школе, правда, в разных классах. Держался всегда наособицу, всегда сам по себе. Из хорошей семьи, родители не то врачи, не то учёные, уже не помню. Хрен знает, как он ступил на эту кривую дорожку, но, когда я уходил в армию, Холера уже был известен на районе, как человек, который может достать, что угодно. И речь шла вовсе не о редких марках.

Рассказывали про него, что какой-то торчок подстерёг Валеру в подъезде, приставил нож и отобрал дурь. Так того доходягу потом нашли с двумя дюжинами колотых ранений по всему телу. Неизвестный преступник бил на эмоциях, но стараясь не задеть жизненно важных органов, чтобы убитый помучался. Это была лишь одна из множества историй, окружающих Холеру.

Однако умереть он должен был не из-за своего прошлого или скотского характера. А потому что продавал наркотики Лёшке. И за его смерть ублюдок ответит, даже если я останусь в том здании.

Тем временем счастливый клиент нетвёрдой походкой покидает мою видимость. Пора. Надвинув шапку пониже, бреду к металлической двери и трижды быстро стучу. Мне же надо скорее внутрь, скорее купить яд. Меня же плющит, чего ты так копаешься? Пытаюсь войти в образ в меру своих скромных сил.

— Чё надо? — вежливо приветствует меня охранник, открыв узкое смотровое окошко.

— К Холере.

— Я тебя раньше не видел, — с прищуром замечает собеседник.

Я демонстрирую мятую пачку купюр и слегка подёргиваю головой.

— Мужик, мне к Холере надо! — вкладываю в последнее слово всю одержимость того, кто целенаправленно сжигает себя с каждой дозой.

Хмыкнув, амбал закрывает окно и… открывает дверь.

Ныряю внутрь и тут же упираю ствол в его левый моргающий глаз. Свободной рукой с силой отгибаю указательный и средний палец назад вдоль запястья. Боль вытряхнет из его головы лишние мысли.

— Руки! Руки! — мой свистящий шёпот плывёт в тесном коридоре.

Охранник со стоном ошарашенно вскидывает свободную конечность к потолку.

— Мужик, ты чего?! Подожди, ты хоть знаешь, кто крышует…

— Заткнись!

Давление на пальцы усиливается, и он приглушённо стонет.

— Сколько человек в здании? — я держу краем глаза весь коридор. — Где сидит Холера?

— Два. Ааа! Сука! Три! Три! Петька дежурит у кабинета!

— У кабинета Валеры?

— Да.

— Где?

— Второй этаж. Направо от лестницы.

— Ааааа! Сука! Да направо! Не вру я!

— Спасибо.

Резко отдёргиваю оружие и вбиваю его пистолетной скобой в горло отзывчивому охраннику. Тот хрипит, схватившись за шею, и я трижды прикладываю его рукояткой по лицу. После третьего раза свет в его глазах гаснет, и без сознания крупное тело рушится на пол.

Хочу направиться дальше, но, сделав два шага, разворачиваюсь. Рисковать нельзя. Может очнуться и помешать моим планам. Выхватив нож, без замаха дважды бью его по горлу. Стараюсь стоять так, чтобы меня не зацепило пролитой кровью.

Безымянный мужчина умирает, так и не придя в сознание. Вот и всё. Первая душа на моей совести. Утешаю себя тем, что он знал, на кого работал. Знал и был готов получать кровавые деньги.

Допускаю, что покойный соврал, поэтому иду быстро, на случай если крики услышали, но аккуратно, чтобы не нарваться на пулю. Пока не исполню задуманное, умирать рано.

Первый этаж попытались привести в порядок, но всё равно обстановка оставляет желать лучшего. Осыпавшаяся побелка, грязь, неаккуратные следы разогреваемой пищи.

Добравшись до лестницы, прижимаюсь к стене и, держа проём на мушке, тихо поднимаюсь по ступенькам. Также беззвучно выглядываю из-за угла и в восхищении матерюсь про себя. Потому что тот самый Петька мотает с закрытыми глазами головой под орущую в наушниках музыку. Шикарная охрана. Отряд спецназа может залететь, а этот недоумок всё пропустит.