Шерлок Холмс: прекрасный новый мир

Только сейчас мы вспомнили о нагрудном знаке, виденном нами у «предыдущего» профессора.

— Я оставил её дома. Но символика не так важна. Главное суть.

— Проштите, но миштер Иден отвлёк м-меня. Подайте мне ч-челюшть, — проговорил Черчилль, показывая на стакан.

— Но вы всё равно будете шепелявить, — заметил Холмс. Черчилль протянул руку к моему другу и взял челюсть, не заметив, что медальон упал с живота.

— Вы должны знать. Моя челюшть шохраняет ш-шепелявошть. Шепелявошть — моё ш-шекретное оружие. Его шлышно во время р-р-радиообращений. Проштите, но я лёг на диван прямо в т-тапках. Не могли бы вы мне их шнять? К-Камердинера звать не нужно.

Холмс снял с Черчилля тапки, а я, увидев эту сцену, вспомнил слова Бонда: «Вроде бы, даже зубную пасту на щётку ему выдавливает камердинер».

— Мы хотели бы узнать, как вы смотрите на заточение Его Величества. Не боитесь ли вы, что охранник перейдёт на его сторону?

— Это невозможно. Охранник никогда не п-проникнет в то, что он охраняет. Допуштим, что охранник будет убит ошвободителем Его Величештва. Но тогда на п-пути ошвободителя грудью в-вштанет замок. Вы шлышали о братьях Шварц? Когда-то они изобрели этот замок. Но моё увлечение л-литературой помогло ушовершенштвовать его. Его ш-шекрет в том, что для понимания кода нужно п-поработать головой!

— Вы помните код, мистер Черчилль? — спросил Холмс.

— Не ошкорбляйте меня. Я шам изобрёл эту идею. Л-Литература — мой конёк. Вы, профешшор, напишали з-задачу для определения кода.

— Но мы хотели бы, чтобы вы потренировали свою память. Пожалуйста, сделайте одолжение, — добавил Исаев.

— Вы хотите, чтобы я напишал вам ушловия задачи? Если вы так н-наштаиваете, мне п-придётшя подчинитьшя. Но ваше поведение мне не н-нравится. Миштер Иден, вы начинаете наглеть. Профешшор, п-передайте мне ручку и бумагу. Иначе как я выполню в-вашу прихоть?

Холмс выполнил просьбу, и Черчилль написал несколько строк.

— Спасибо за то, что вы потрудились, — ответил Исаев, кладя лист за пазуху. Лежавший там подарок немедленно занял место в шляпе, лежавшей на столе. Черчилль не заметил этого манёвра, так как вертел пальцами сигару.

— Если вы так обижены, мистер Черчилль, то ответьте на один вопрос, — продолжил Холмс. — Георг Шестой рискует умереть от рака лёгких. У вас у самого плохое здоровье, и вы сами курите. Простите за бестактность, но кто из вас, по-вашему, проживёт больше?

— Конечно, я. Шекрет моего д-долголетия — пять-шешть шигар в день, три-четыре штакана в-вишки и никакой физкультуры!

Я не разглядел выражение лиц Исаева и Холмса, но осознавал собственное удивление по поводу такого секрета долголетия. Но как бы то ни было, Черчилль прожил 90 лет, несмотря на алкоголь и сигары. Георгу Шестому, такому же курильщику, повезло меньше.

Разговор перешёл на бесполезные темы, и надо отдать Исаеву должное, что он перешёл к книгам. Я передал окуляр Бонду.

— Держу пари, что Нострадамус предсказал Уинстона Черчилля.

— Держу пари, что это невозможно, — возразил «профессор».

— Доказательства, доказательства!

— Нострадамус жил задолго до первого премьер-министра Великобритании. У него не было слов, чтобы хоть как то указать на мистера Черчилля.

— Вы не считаете, что он мог использовать иносказание? Америка уже была открыта. Поэтому о табаке и сигарах уже знали.

— Если объект предсказания курит сигары, то почему это должен быть именно Черчилль? Я плохо знаком с творчеством Нострадамуса. Я не советовал бы вам спорить со мной о таких материях.

— Профессор Драйзер, вы планируете применить для изменения истории книгу «О, дивный новый мир». Я готов поспорить, что в ней упоминается сам Черчилль.

— Вы мне льштите, — прервал их Черчилль. — Д-Дейштвие книги проишходит в двадцать шештом веке от Рождештва Христова, и я вряд ли м-могу быть там упомянут.

— Вы не дали нам продолжить спор, — строго заметил «профессор». Холмс обратился к оппоненту: — Вы не считаете, что Нострадамус действительно предсказал победу Нельсона в Трафальгарской битве? Если вы не уверены, я предлагаю сходить к книжным шкафам.

— Вы правы, — ответил Черчилль. — Шверьтешь ш книгами в К-Комнате Кабинета и не зашоряйте мне г-голову вашими шпорами. Кштати, о Нельшоне. Я хотел бы обшудить ш вами ф-фильм «Эта женщина Гамильтон».

— Чем вам так нравится эта тема, сэр? Насколько я знаю историю, леди Гамильтон была женщиной сомнительной репутации. То же самое говорили об Ирен Адлер, но Ирен Адлер, вероятно, куда лучше. Вы поняли?

Я снова взял окуляр. Теперь я видел, как Черчилль удивлённо поднял брови, услышав слова, которые могли исходить только из уст Холмса. К счастью для нас и для последующей истории, Черчилль не придал этому никакого значения.

— Профешшор Д-Драйзер, я хотел бы обратить ваше в-внимание на вашу национальношть. Вы американец. Неужели вы п-подшунули мне фотографию Этель Бэрримор? Я не ошуждаю ваш т-только за то, что вы подарили мне ф-фотографию моей бывшей дамы шердца, но ведь эта шитуация вызвала р-ревношть моей Клемми. Она неверно п-п-поняла то, что я держу в руках фотографию чёрт з-знает какой барышни.

— Почему вы подозреваете именно меня?

— Вы американец. Больше в Лондоне нет американцев. Или может быть, вы п-привезли в Лондон швоего з-знаменитого отца? Или я ошибаюшь? П-Предштавители двух англошакшонских народов не д-должны так отношиться друг к другу. Ладно, идите к книгам и не м-мешайте мне отдыхать.

Черчилль снова сделал жест в виде буквы V, с той лишь разницей, что теперь тыльная сторона ладони была обращена вперёд. Холмс и Исаев покинули Белую Гостиную, направившись в Комнату Кабинета. Через две минуты они вышли на Даунинг-стрит, держа две книги. Мы смело отправились обратно на Бейкер-стрит.

Глава XIV. «Обломки джингоизма»

Ниро Вульф вошёл в гостиную, всем своим видом выражая досаду по поводу столь частого выхода из гостиницы. Он уже использовал рацию, когда Бонд совершил непрошеную выходку с открыткой, но теперь нам могло понадобиться его непосредственное присутствие.

— Черчилль показал вам жест «победа», — вспомнил я вчерашнее зрелище в окуляре шпионского устройства. — Что он имел в виду на этот раз?

— Этот жест отличался от тогдашних, — заметил Холмс.

Бонд объяснил:

— Нет, это не жест «победа». Это был оскорбительный жест. Черчилль всего навсего послал вас на три буквы.

Холмс положил на стол листок бумаги.

— Мы вынудили Черчилля передать код замка людям, которых он принял за своих союзников. Теперь мы должны разгадать эту головоломку.