Шесть дней Ямады Рин

– Позвони ему, - просит Томоэ.
– Порешаем все по-быстрому.

Ага! Оторви я дядю от той девахи, и завтра он мне точно голову оторвет.

– Куда-то торопишься?
– любопытствую я.
– Да так, что утра не можешь дождаться?

Я угадала, но "дракон" не хочет признаваться и отступается.

– Ладно, но предложение действительно до трех пополудни.

Вот и договорились.

Возвращаемся к машинам. "Дракон" не пытается изображать джентльмена, и слава всем Богам. Галантность у повелителя всех шлюх специфическая -- липкая какая-то.

– Говорят, ты сегодня блистала в брендовом наряде, хотел бы я глянуть на тебя в юбке...

– Нагло врут.

– Жаль, - мурлыкает этот блудливый кот и тут же показывает когти, обмениваясь с Рё жесткими взглядами.

Воздух между ними прямо искрится от злобы. Отчего бы это вдруг? Так-так!

Ронин ни слова не сказал, ни о чем не спросил. Что ж, умение держать язык за зубами нынче в большой цене. Я всё жду, что он снова свое нахальное: "Возьми меня в клан, Хозяйка Рин", повторит, но Рё лишь на дорогу смотрит. Даже как-то обидно.

– Ты тоже какое-то время постарайся не высовываться, - говорю я на прощание.
– Сам видишь какие у нас тут дела.

– Постараюсь, - сухо отвечает он. И не попрощавшись уезжает.

На часах половина второго ночи, мне как-то не до перепадов настроения отдельно взятого бродяги-наперсточника, мне бы до кровати добежать и лицом в подушку упасть. Третье правило Красавчика Тана гласит : "Нечем заняться -- ложись спать".

– Явилась, шалавень?
– перекрикивая сопение, хлюпанье и страстные вопли, приветствует меня Сяомэй. Он, как обычно, порнуху смотрит.

– Иди ты...
– шепчу я, скидывая туфли и на полусогнутых вползая в гостиную.

– И куда же?

Показываю на экран. В самый центр композиции, так сказать.

– Прямо вот туда, скотина бесчувственная.

Ками сладостно хрюкает, отправляя в рот горсть чипсов. Он сегодня в четырех халатах один другого роскошнее. Нижний -- снежно белый, следующий - с голубым узором, затем -- цвета морозного неба, и, наконец, аспидно-синяя парча. Совсем сдурел.

– Пиво будешь?

Кто ж откажется? Но сначала -- в душ, под горячие струи.

Моюсь, вообще с закрытыми глазами. Что-то я устала сегодня, просто вот хоть на пол ложись и засыпай. Тяжелый был день. Но у меня есть проверенное средство от всех печалей -- моя любимая желтая пижамка. Подарок Красавчика. Я ныряю в неё, как птенчик под бок к мамочке. Мяконькая, тепленькая, уютненькая пижамка. С капюшончиком.

– Пиво!

Сяомэй мне уже и баночку открыл. Холодную, всю в капельках конденсата. Нет, ну точно у ками сегодня праздник какой-то. Стотысячное ругательство каркнул что ли?

Я делаю глоток, потом второй, плюхаюсь на диван и моментально погружаюсь в блаженную прострацию. Боги, как же хорошо!

Ками садится рядом и переключается на канал с мультиками. Да, да я помню, что у духов очень тонкое чувство гармонии. Я и моя пижамка идеально сочетаемся с глазастыми мультяшными монстриками.

– Может, плохое что случилось?
– спрашивает Сяомэй.

– Плохое? Что у меня сегодня случилось плохого?
– тяну я, пытаясь сгенерировать хотя б одну мысль, но мозг стремительно растворяется в пиве, глаза слипаются.
– Да фиг его знает... О! Я сумочку у дяди забыла... Цвета малинового мус-с-с-с... хррррррр!

Сплю.

День четвертый

Опять утро. Снова резкий и долгий звонок в дверь.

Да что ж такое делается, а? Я заставляю себя открыть глаза и тут же зажмуриваюсь от яркого света, бьющего в панорамное окно. И первая, на грани панической атаки, мысль: "Где я?", которая возникает всегда стоит мне проснуться не в собственной кровати. Я уже говорила, что регулярно хожу к мозгоправу -- к доктору Сано? Учусь справляться с детскими травмами, типа. Дядя затею эту считает капризом избалованной девчонки и пустой тратой денег. А я ему, в ответ на все упреки, обычно припоминаю показательную казнь предателя совершенную прямо на моих глазах. Отличный педагогический прием для восьмилетнего ребенка, чего уж там. Чувака закопали живьем, а я после этого полгода писалась в кровать. Зачем я все это рассказываю? Чтобы понятно было -- я из настоящего гангстерского клана, а не из клуба озабоченных домохозяек. У меня очень нервная жизнь и нездоровые рабочие отношения. Поэтому не нужно пугаться, если я, разбуженная ни свет ни заря, ору от злости:

– Какого черта? Кого принесло?! Пошли все в жопу!

Распахиваю дверь и вижу мужика в снежно-белом костюме. Как будто смутно знакомого.

– Ты кто такой, хрен морозный?

А если бы не ходила к психотерапевту, то просто выстрелила бы ему в голову. Чувствуете разницу? Вот!

– Хм...
– невольно пятится назад сбитый с толку мужик.
– Я... как бы... хозяин жилого комплекса, мисс Ямада.

О! Теперь я его вспомнила. Это же господин Ким!

– Чем обязана столь ранним визитом?

Ким вытягивает шею и пытается заглянуть вглубь квартиры. Что он собирается там увидеть? Головы замученных жертв?

– Да вы проходите. Не обращайте внимания на беспорядок. Я все равно уже проснулась. Хотя обычно встаю на три часа позже, - вещаю я голосом настолько медовым, что только глухой не услышит в нем отчетливый привкус дёгтя.

– Когда вы вселялись, мисс Ямада, то обещали избегать неприятностей. Клялись, что будете жить тихо и незаметно.

И на цыпочках крадется в гостиную. Вестимо, боится разбудить десяток пьяных бандитов.

Вообще-то, когда я вселялась, он ползал на коленях и благодарил за вызволение старшего сына-игромана из лап одного из клановых букмекеров.

– Я так и живу. Ухожу рано, возвращаюсь поздно. Вечеринок не устраиваю. Неужели поступили жалобы от соседей?

– А вы как думаете, мисс Ямада?

Я-то? Я думаю, что может дядя прав, и я зря отлежала на кушетке у мозгоправа столько часов, если от желания спустить незваного визитера с лестницы аж пальцы сводит.

– Откуда же мне знать? Я ни с кем так и не успела познакомиться.

– Ваша... хм... работа, мисс Ямада, неожиданно привлекла повышенное внимание СМИ. Соседей беспокоит количество репортеров, - бормочет арендодатель.

А сам зыркает вокруг, ищет к чему придраться. И не находит ничегошеньки. Квартиру каждые три дня убирает приходящая тетенька, а на кухне я появляюсь крайне редко. И даже сейчас Сяомэй успел спрятать все пивные банки. О том, что тут проживает живой человек напоминает только смятый плед на диване... Ох! Это, что же, ками меня укрывал ночью? О как! Но на господина Кима почти стерильная чистота действует парадоксально -- он начинает наглеть: