Шесть дней Ямады Рин

Тут как раз заканчивается операция, Мо выходит из-за ширмы, швыряет окровавленные перчатки в мусорный мешок, вытирает пот шапочкой и говорит:

– Твоему братцу ничего больше не грозит, Хозяйка Рин. Молодой, сильный, он выкарабкается.
– врач, точно строптивый кошак, вырывается из моих объятий и уворачивается от поцелуев.
– Всё, хватит слюни по мне размазывать, выметайся.

Доктор Мо суровый человек и великий хирург, доктор Мо однажды спас моего Красавчика. От инфаркта, не от пули. Он же вытащил с того света Мелкого три года назад. Я с ним по гроб жизни не расплачусь, хотя плачу ему регулярно и без торга.

– Переоденься сначала, у тебя вся одежда в крови, - говорит он и вручает мне зеленые штаны с рубахой -- хирургическую униформу. И резиновые шлепанцы.

Какая теперь разница, а в шлепанцах, по крайней мере, не так больно ходить.

– Ты всё такая же тощая, Рин. Смотри, ребра так и торчат.

– Я - стройная, - смеюсь в ответ.

Мо - единственный мужчина, видевший меня совершенно голой. Когда вырезал мне аппендикс. Я отказалась ехать в обычную больницу, побоялась оказаться беспомощной среди чужих людей.

Домой мы возвращались как компания безумных фриков: Рё в "благоухающем" помойкой спортивном костюме, Мелкий в заскорузлой от крови майке, Макино-младший в дорогущем костюме и я - в зеленой медицинской форме.

– П-почему мы к тебе едем?
– заплетающимся языком спрашивает Кохей, на несколько мгновений покинув мир волшебных грёз, где нет ни одного микроба.

– А куда тебя девать прикажешь?
– фыркает Мелкий. Ему совсем не хочется возиться с "драконом", но делать нечего. Это ведь Кохей завалил того мужика в ресторане. С первого выстрела, между прочим.

Ронин в квартиру подниматься не хочет, он предлагает отогнать машину в мойку и как следует почистить. Даю ему кредитку на расходы.

– Я не беру денег с женщин, - усмехается Рё, но от кредитки не отказывается.
– Будем считать, что это в долг.

– Сначала купи себе нормальную одежду, - прошу я.
– И не исчезай.

– Я обещал, что буду где-то рядом.

Согласна, но почему, черт возьми, ты оказался на задворках "Аромата сливы"? Опять совпадение?

Мне бы полежать в собственной кровати, подложив под ногу подушечку, и подумать о событиях прошедшего дня -- спокойно. И без визга Сяомэя!

– Ты совсем охренела, ссыкля малая? Навела полный дом мужиков! Нюх потеряла!

Добро пожаловать домой, Ямада Рин! Тут тебя ждет прекрасный ками -- дух священного кедра, чей изысканный слог ласкает тонкий девичий слух.

– Кобыла ты, а не тонкая дева!
– ярится Сяомэй.
– Ты кого в дом приволокла?

И пока мы с Мелким укладываем сонного Кохея на диван, да пока я моюсь в душе, да пока там же возится Мин Джун, я слушаю и слушаю многоэтажный многовековой мат в исполнении ками. Сольный концерт без заявок слушателей. Его въедливый резкий голос, его скандальные интонации, они меня убаюкивают, словно колыбельная, будто мерный перестук часов-ходиков на маленькой кухне у Красавчика, где прошли лучшие часы моего детства. Он забирал меня из школы, кормил лапшой, включал какой-нибудь кровавый боевик по телевизору, и пока я, затаив дыхание, смотрела на перестрелки бандитов и полицейских, штопал порванные в очередной драке колготки. Ах, дом, милый дом.

Я ложусь в постель, накрываюсь одеялом и... Не тут-то было!

– Слушай меня сюда, поганка, - говорит Сяомэй прямо в лицо.

Он решительно материализовался, но при этом завис в воздухе надо мной, лицом к лицу и локтями уперся в подушку, чтобы я голову не смогла отвернуть. Хорошо хоть сверху не лег и горло не сдавил для пущей доходчивости.

– Ну? Чего ты хочешь, старый извращенец?

– спрашиваю.

– Цыц ты. Еще разбудишь своих грязных мужиков. Мысленно отвечай. Знаешь такое? Это мозгом делают, тем самым, с которым у тебя, коза, проблемы всегда были. Усекла?

"Хорошо, - отвечаю я мысленно, то бишь мозгом, которого у меня как бы и нет.
– Я внимательно тебя слушаю. Говори и дай мне поспать"

– Во-первых, зачем ты сняла мои амулеты, дубина? Кто тебе разрешал?

Блин! Я их действительно сняла вместе со старой одеждой. Да, согласна, это прокол.

"Извини, так получилось. Случайно"

Сяомэй гневно цыкает зубом и прожигает мне переносицу взглядом, способным пробурить бетонную стену.

– Какая же ты безмозглая... Ладно, поехали дальше. Значит, во-вторых и в-главных, твоя задача достойно похоронить дядю. Соблюсти все традиции от и до. И тут же... Запомни, дырявая голова, не на следующее утро, не через пару деньков, а сразу же, немедленно провести ритуал избрания главы клана.

"А иначе что случится?"

– Пусть тебя это не колышет. Я сказал -- делай и не рассуждай.

"Ишь, раскомандовался. Мы не в армии, Сяомэй, - огрызаюсь я.
– Объясни нормально, отчего такая спешка и что такого ужасного мне грозит. Братва не поймет, если я начну торопиться".

– Тьфу на тебя, паршивка! Сто раз тебе говорил, что духовные сущности не могут напрямую вмешиваться в жизнь людей. Я не могу раскрыть тебе карты. Это запрещено. Точка.

"А Чэнь смог!" - напоминаю я обиженно

– Твой Чэнь заплатил за это удачным перерождением, между прочим. Очень уж хотел сыновей защитить. И то, если бы не я...

"Так-так, продолжай..."

– Я, к твоему сведению, согласился подпустить его к тебе только в обмен на обещание предупредить об грозящей опасности. Чтобы ты, срань мелкая, ушки на макушке держала, вот зачем. А не затем, чтобы разбрасывалась моими драгоценными амулетами.

"Торгаш паршивый!"

– У тебя научился. Так ты всё поняла? Хоронишь дядю, становишься Мастером Горы и дальше живешь преспокойно.

Я ничего мысленно не спрашиваю, но меня терзают сомнения, причем такие смутные, что по спине мурашки бегут. Не люблю я страшные мистические тайны, а это как раз она самая и есть.

– Хорошо, - сдается Сяомэй.
– Даю прозрачный намек: Мастер Горы не просто красивое прозвище лидера клана, придуманное для понта бандитского, это еще и весомый титул в мистическом плане. Сила, если угодно. Или броня. Для тебя -- и то, и другое.

На идеальном лице у ками появляется мечтательное выражение: шелковые ресницы трепещут, в глубине черных глаз таится алмазный блеск, маленькие губы тронула легкая, как лепесток жасмина, улыбка. Сяомэй, определенно, задумал феерическую гнусь.

– Втяни свои убогие мыслишки обратно в жопу, засранка, - напевно, словно мантру, молвит ками, не размыкая век.
– Дай мне хотя бы помечтать о могуществе и власти, которых с тобой, такой конченой идиоткой, мне не видать, как своих ушей.

– Да мечтай сколько влезет, только слезь с меня!
– взрываюсь я.

В спальню тут же врывается Мелкий с пистолетом. Естественно, никто он, кроме меня, безмятежно лежащей под одеялом, не видит.

– Извини, приснилось что-то, - успокаивающе бормочу я и переворачиваюсь на бок, а заодно даю пинка развалившему рядом Сяомэю. Жаль, через одеяло не попала туда, куда очень хотела бы попасть. Ну и ладно, в следующий раз попаду обязательно.