Шесть к одному – против

Он дважды перекатился два раза и сел. Попытка сделать вдох отозвалась болью во всей груди. Сползший в грязный поток вороной безуспешно пытался подняться. В следующий момент три или четыре лошади перелетели через подстриженный участок и, с большим или меньшим изяществом приземлившись слева от Гидеона, помчались дальше. За первой группой последовала вторая, и когда уже казалось, что несчастная его судьба не вызывает ни у кого ни малейшего сочувствия, два или три всадника осадили лошадей и вернулись на берег.

— Вы целы? — крикнула незнакомая женщина, с трудом удерживая разгоряченного, храпящего мерина.

Гидеон кивнул. Дыхание уже вырисовывалось ясной перспективой недалекого будущего, а вот дыхание все еще отставало. Он махнул рукой в сторону барахтающегося Дрозда.

— Не беспокойтесь, о нем позаботятся, — бросила она через плечо. — Вам нужен доктор?

Гидеон покачал головой, набрал воздуха на четверть легких и просипел:

— Просто дыхание сбилось.

— Ну, если вы так уверены… — Женщина явно проигрывала схватку со своим конем, и как только Гидеон снова покачал головой, парочка рванула вдогонку за основной группой, обдав несчастного комками глины.

Он попытался встать, но свалился, успев заметить, что левый бок перепачкан грязью. Со второй попытки Гидеон поднялся на корточки, задержавшись в этой позе ровно настолько, чтобы сделать еще вдох. Больше всего злила неспособность подойти к лошади.

Впрочем, Дрозду уже помогали. Два человека, спешившись, спустились к речке, третий остался держать коней.

— Гидеон! Как ты? Я видела, что случилось.

Пиппа соскочила с Жаворонка и бросилась к нему.

— Со мной порядок. Как там Черный Дрозд? Ты видишь?

— Сейчас его сдвинут чуть ниже, туда, где больше гравия, и где ему будет на что опереться. Тебе помочь? — Она протянула руку.

— Спасибо.

Поднявшись на ноги с помощью Пиппы, он увидел, что лошадь, рванувшись изо всех сил, вскарабкалась по скользкому склону и отряхнулась, обдав своих спасителей грязной водой. Ощутив под ногами твердую почву, Черный Дрозд заржал и попытался вырваться, готовый продолжать погоня.

— По-моему, с ним все в порядке, — сказал подошедшему Гидеону мужчина, державший вороного под уздцы.

— Спасибо. Сам бы ни за что не справился.

— Не за что, — ответил мужчина. — Но в следующий раз… я бы на вашем месте держал курс. Флажки, они, знаете ли, не просто так установлены.

— Да, знаю. Но в меня врезался какой-то парень. Вы бы ему объяснили…

— Врезался? Что ж, бывает.

— Да. Еще раз спасибо. Не стану задерживать, вы же хотите догнать остальных.

Конечно, они этого хотели, а потому, еще раз терпеливо осведомившись, как он себя чувствует, продолжили путь.

Гидеон успокоил Дрозда, который, обнаружив, что другие лошади исчезли, принялся кружить на месте, и попытался вытереть седло рукавом. Оба стремени остались на месте, поводья тоже были в целости. Сокрушительное падение, похоже, никак не отразилось на самочувствии вороного, а потому Гидеон решил, что и у него нет никаких оснований отказываться от продолжения.

— Уверен, что выдержишь? — с сомнением спросила Пиппа. — Если хочешь вернуться пешком, я тебя провожу.

— Нет, я прекрасно себя чувствую, да и Дрозду полезнее пробежаться, чтобы не замерзнуть.

Забраться в седло оказалось делом не совсем простым, но дальше было легче. Седло промокло, но не сломалось, а плетеные кожаные поводья не выскальзывали из пальцев. На ушах и в гриве вороного остались комочки грязи и трава, но бежал он легко и свободно, держась рядом с жаворонком.

— Тебя столкнул какой-то парень? — озабоченно спросила Пиппа.

— Можно и так сказать, — хмуро ответил Гидеон, наклоняясь вперед, чтобы убрать комочек мха с гривы лошади.

— И он не остановился?

— Нет. И если у него еще осталось что-то в голове, не остановится, пока не доберется до соседнего графства. Помнишь того грубияна у фермы?

— Так это был он? А ты уверен, что он нарочно блокировал тебе путь?

— Уверен!

— Ну, это уже бог черт знает что! Одно дело потолкаться да себя показать, и совсем другое устроить такое! Это же опасно. Ты точно уверен? Может, он просто не смог свернуть? Не справился с лошадью?

— Ну, я тебе так скажу, если он и не справился, то не сильно по этому поводу горевал. Совсем даже наоборот.

Выслушав рассказ о случившемся, Пиппа решительно заявила:

— Ты должен все рассказать Ллойду.

— Может быть, позже. Да и что сделает? Свидетелей нет, а мое слово его не перевесит.

До конца второй полосы было около мили, и когда Пиппа и Гидеон добрались туда, егерь, гончие и участники погони уже двинулись дальше. На месте осталось трое всадников, в том числе Пенни, седоволосая леди с белой повязкой на руке, обязанности которой заключались, в частности, в том, чтобы указывать менее подготовленным участникам короткий путь к началу последней полосы.

Увидев их, она помахала рукой.

— Привет, Пиппа! У вас все хорошо? Я слышала, кто-то упал… О! — Пенни скользнула взглядом по Гидеону, и глаза ее озорно блеснули. — По крайней мере вы нашли мягкое место!

— Могло бы быть хуже, — согласился Гидеон. — Спасибо, что дождались.

— Никаких проблем. Что ж, если хотите, следуйте за мной, я провожу вас к следующей остановке. А потом объясню, как вернуться на ферму, если, конечно, вы не захотите продолжить.

— Может быть, — сказал Гидеон. — Мы в порядке.

— Закончить на высокой ноте дело хорошее. Ну, тогда слушайте.

Они проехали вдоль пашни, свернули на разбитую просеку и оказались на высоком, открытом поле с видом на прилегающие пейзажи. Здесь они остановились и ждали до тех пор, пока лошади не напряглись, почуяв приближение охоты.

— Вон они. — Пиппа протянула руку, указывая на вырвавшуюся из-за рощи и покатившуюся через поле свору гончих. Целью их были с полдюжины спрессованных и закованных в пластик скирд сена, которые псы и окружили, толкая и отпихивая друг дружку в борьбе за лучшую позицию.