Шесть

– Всё верно, убийца новичок, - согласился Саймон, помешивая ложкой давно остывший кофе.
– Профессионал никогда не станет так рисковать и убивать тех, кто хоть как-то с ним связан.

– К тому же его импульсивность не играет ему на руку, - добавил доктор и посмотрел исподлобья на детектива.
– Ты считаешь, что Нарбут вышел на след убийцы и тот убил его?

– Если это так, то убийца совершил ошибку и он либо живёт где-то недалеко от того места, где умер Ник, либо назначил там встречу.
– Саймон оставил ложку в покое и откинулся на спинку стула, вновь принявшись наблюдать за садовником, который закончил с кустами и теперь собирался взрыхлить землю в клумбе и добавить в неё удобрений.
– Но тогда получается, что мальчик солгал и на самом деле он ничего не видел. Вопрос - почему? Потому что убийца его запугал или потому что он хотел славы?

– Если первое, то непонятно, почему он не убил мальчика, ведь если он даже не побоялся напасть на полицейского, чтобы замести следы...
– Доктор покачал головой.
– Сомнительно, что он поступил бы столь опрометчиво. К тому же, мальчик наверняка захотел бы большей известности и быстро сдал убийцу властям.

У Саймона поникли плечи. Вэбер говорил правильные вещи и не согласиться с ним было сложно. Хотя это не значит, что с мальчиком не стоит поговорить ещё раз - а вдруг повезёт? Опустив взгляд на руки, Коуэлл провёл большим пальцем по всем остальным и скривился от отвращения - кожа пересохла и ему казалось, что ладони покрыты пылью, от которой сразу же возникло ощущение заложенности носа. Достав из нагрудного кармана упаковку влажных салфеток, извлёк одну и принялся тщательно вытираться. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Саймон поднял глаза и посмотрел на Дэвида, внимательно его изучавшего.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет, - поспешно ответил Дэвид и вновь уткнулся в бумаги, но немного погодя добавил: - Просто аматофобия ещё никого до добра не доводила.

– О чём это ты?

– Боязнь пыли, - Вэбер указал на влажную салфетку в его руках, - аматофобия. Я уже давно заметил у тебя её признаки.

– А, ты об этом.
– Саймон облегчённо вздохнул и фальшиво рассмеялся.
– Нет, у меня нет никакой фобии. Здесь просто пыльно.

– Не буду спорить, но всё же предупрежу - если не лечить её, она может доставить много хлопот.
– Дэвид вернулся к прерванному чтению.
– Так что было бы лучше избавится от этой гадости до тех пор, пока ты ещё не боишься пылевых клещей.

– Пылевых... клещей?
– настороженно переспросил Саймон.

– Именно, - беззаботно ответил доктор Вэбер, - это паукообразные, живущие в подушках, матрасах, наволочках, да и ещё много где. Питаются омертвевшими частичками кожи.

Саймон помрачнел и, скатав салфетку в комок, выбросил её в стоящую рядом урну. Он не любил пыль и беспорядок, это точно, но вот никакой фобии у него точно нет, в этом он был уверен. Ему просто нравится чистота, вот и всё.

– Скажи мне, Саймон, а почему Нарбут решил связаться с тобой по поводу этого дела? Зная твою любовь к "странным" и сложным случаям, я, признаюсь честно, удивлён. Да, несомненно убийство в закрытом изнутри помещении заставляет задуматься, но ведь этого мало, чтобы привлечь твоё внимание. Я не прав?

Он выжидающе уставился на Саймона и тот нехотя кивнул.

– Ты прав, есть ещё несколько странностей.
– Он потянулся к лежащим на столе документам.
– Я не стал говорить об этом Томасу, но... вот, посмотри.
– Он протянул Вэберу листок.
– Это результаты экспертизы. В ранах жертвы присутствует инородное днк, но не человека, а собаки.

– Значит, укусы всё-таки были?

– В том-то и дело, что нет. Только в ранах, оставленных, предположительно, когтями. Ник считал, что укусов нет, потому что собака была выдрессирована поступать именно так. Но и это ещё не всё.
– Саймон вытащил из папки с фотографиями несколько снимков и показал их доктору.
– Обрати внимание на следы лап.

Дэвид несколько минут внимательно изучал снимки, но вынужден был признать своё поражение.

– Я не вижу, чтобы с ними было что-то не так.

Саймон усмехнулся и ткнул пальцем в отпечатки следов.

– Лапы. Везде отпечатки только задних лап. Ты где-нибудь встречал собаку, которая ходит только на задних лапах?

Брови доктора поползли вверх.

– Оу... Только не говори мне, что убийство было совершено в полнолуние.

– Зрите в самый корень, доктор Вэбер, - усмехнулся Саймон.

– Как я уже говорил - я неплохо тебя знаю, - улыбнулся в ответ Дэвид и заинтересованно спросил: - И что же, ты думаешь, здесь поорудовал оборотень?

– Ага, а жертва написала цифру "666", но две последние цифры залило кровью.
– Видя странный взгляд доктора, он пояснил: - Это предположение записал Ник в своём блокноте. Это из того немногого, что я смог разобрать в его записях.

– Ну, он поддерживал твоё увлечение странными делами. Ты-то сам как считаешь?

Саймон сложил руки на груди и обвёл задумчивым взглядом посетителей кафе, которых к концу дня становилось всё меньше.

– Я думаю, мой брат прав и убийца всё подстроил, чтобы увести расследование в другую сторону. Как он это сделал отдельный вопрос.

Они замолчали. Доктор Вэбер медленно допивал остатки чая, параллельно продолжая изучать записи детектива, в то время как Саймон не мог найти себе место от ощущения того, что он что-то упустил. Он ёрзал на стуле, постоянно оглядываясь вокруг, снедаемый предчувствием чего-то важного, особенного, но никак не мог понять, чего же именно. Из поисков его вырвал вновь заговоривший Дэвид.

– Знаешь, наблюдая за своими пациентами, я заметил, что они обнаруживают обыкновенно наибольшее возбуждение перед наступлением гроз и в период первой четверти луны. Виду того, что душевнобольные во многом сходны с преступниками, они очень чувствительны к температурным и барометрическим колебаниям и фазам луны, очень возможно, что это свойственно и преступникам, учитывая, что зачастую у них также присутствуют какие-либо отклонения. Я это к тому, что близится новое полнолуние и убийца вновь может испытывать потребность в убийстве.

Легче от слов доктора Саймону не стало. За эти два дня он значительно продвинулся в расследовании, но всё же недостаточно далеко, чтобы попытаться предотвратить - будь таковое - новое преступление "вервольфа".

Его внимание вновь привлек садовник - в перепачканном костюме он ползал по клумбам и старательно рыхлил землю. Вроде бы ничего обычного, но его действия чем-то заинтересовали Саймона. Дэвид продолжал что-то говорить, но он его уже не слушал. Поднявшись, он вышел из-под навеса уличного кафетерия и направился к поглощенному своим делом человеку. По мере приближения детективу открывалось всё больше новых деталей: кепка с эмблемой крайтбольной команды, красная тележка с удобрениями, от которой веял специфический запах, грязная рука с желтыми ногтями, сжимающая инструмент, без устали впивающийся в землю и поднимающий облачка пыли. Саймон остановился и, словно завороженный, наблюдал за его монотонными и чётко выверенными действиями, пока шестерёнки в его голове вращались, заставляя мысли носиться с бешеной скоростью, в то время как сердце начинало биться всё медленнее и медленнее. Наконец все окружающие звуки умерли, оставив его наедине с сотканным из всего синего пространством - синими были дома, деревья, земля, небо и даже садовник казался воплощением синего сияния. Всё вокруг было пронизано синими потоками чистейшей энергии, но Саймон не обращал внимания на поглотившую его галлюцинацию - он смотрел только на делающего свою работу садовника до тех пор, пока наконец не понял, что именно привлекло его внимание.

Словно бы выйдя из транса, он моргнул несколько раз и мир вернулся в прежний вид. Саймон потряс головой и, решительно подойдя к садовнику, обратился к нему:

– Извините, можно вас на секунду?

– Да?
– тот поднял голову и поправил кепку, чтобы лучше рассмотреть говорившего.
– Слушаю?

– Скажите пожалуйста, что за инструмент вы держите в руках?

Садовник недоуменно уставился на садовый инвентарь и улыбнулся:

– А, вы про это! Это "крот".

– Крот?
– заинтересованно переспросил Саймон.