Шестая компаньонка для наследницы

Сольгу и Молли Гарт снова отправил к карете, чтобы быть на подхвате у лекаря. И всем запретил покидать место происшествия. Яд – это не шутка. Теперь все, кто был в этом кортеже будут подвергнуты тщательному досмотру и допросу. Но говорить об этом заранее совсем необязательно. Незачем поднимать панику и настораживать отравителя. Отдав необходимые распоряжения, Гарт взметнулся на коня и через мгновенье уже скрылся вдали.

Лекарь склонился над девушкой, больше не обращая внимания на окружающих. Он не обманул Гарта: девица была при смерти, но её ещё можно было вернуть. Вначале Моран надрезал едва заметную венку на запястье девушки и заставил кровь стекать тонкой струйкой в подставленную мензурку. Нужно было точно определить яд и в то же время вывести хотя бы его часть его из организма.

Послав импульс магии по венам, он начал вытягивать частицы яда, которые уже распространились повсюду. Времени от момента отравления прошло немного и Моран надеялся, что яд ещё не начал впитываться в органы, а остаётся в крови. В этом случае его ещё можно собрать и вывести из организма без особых последствий. Но сил это потребует много.

С другой стороны, нельзя допустить большой потери крови, тогда и магия не поможет. Кровь – это живая сила, если её будет не хватать, тело погибнет. Да и при большой потери крови восстановление девицы пойдёт гораздо медленнее. Поэтому всё делаем осторожно, напомнил сам себе Моран и продолжил спасение.

Моран быстро прочёл заклинание вывода ядов и усилил немного отток крови. Вытекающая из раны жидкость сменила цвет на голубой, затем на синий, а через некоторое время опять на голубой, затем опять на красный.

– Уф-ф! – Моран отёр пот со лба. – Кажется, основное вывели. Но больше через кровь нельзя, – доложил он Гарту, который уже вернулся и стоял рядом с ними, наблюдая за процессом. – Давай кристалл, начну лечение.

Гарт молча отдал накопитель магии и сел напротив. Да, уж, «весёлое» приключение с шестой компаньонкой случилось!

Моран, превозмогая усталость, вновь забормотал заклинания и начал вливать силу в неподвижное тело. Но сколько бы он не старался, отклика не получал. Девушка по-прежнему не реагировала ни на эликсиры, которые он в неё вливал через специальную полую трубку, ни на магию, которая щедро истекала из накопителей. Яд продолжал покидать тело несчастной теперь уже через поры кожи, но девушка не приходила в себя.

Наконец, лекарь догадался взглянуть на девицу магическим зрением и замер: тело было пусто! Душа покинула его и пробуждать было некого. Он сколько угодно может поддерживать жизнь этого тела: сердце будет биться и кровь будет струиться по жилам, но пока в теле не будет души, оно останется пустым сосудом. Однако вернуть ушедшую душу не так-то просто.

– Гарт, – обернулся лекарь к хозяину. – Она ушла. Нужен зов, может, ещё вернётся.

Гарт стукнул кулаком по борту кареты, выказывая немалое раздражение. Ну, что за невезение! Самый удачный экземпляр! Столько надежд на него и вдруг – смерть! Ну, нет! Не для этого он мучается уже два месяца с этими кудряшками и бантиками, притаскивая их в Брамбер. Зов, так зов!

– Давай! – приказал он Морану. – Сделай всё, что можешь! Я помогу, поделюсь!

Для зова нужна живая энергия другой души, нужно истинное желание вернуть ушедшего. Справятся ли они, мелькнула у лекаря тревожная мысль, но ему и самому стало жаль эту несчастную девицу, которая ещё и не жила толком, так рано оставив мир в угоду неизвестным врагам.

Моран вздохнул и внимательно вгляделся в лицо девушки. Что может её вернуть? Ради чего она может откликнуться из своего далека? Тридцать лет, магесса, артефактор, не замужем, но есть семья – младший брат. Младший брат… Попробовать? Ну, начали!

– Взываю к душе Ники Донелли… взываю к душе Ники Донелли, – начал речитативом проговаривать Моран.

Он заблаговременно достал из своего саквояжа порошок горного можжевельника и насыпал его вокруг неподвижного тела, а теперь показал знаком Гарту, что порошок необходимо поджечь, но тот и сам знал это, так как уже видел подобный ритуал.

Запах можжевельника окутал внутреннее пространство кареты. Говорят, он помогает телу открыться и принять вернувшуюся душу или удержать уходящую. Между зубами девушки Моран вставил небольшую деревянную трубку, которой обычно слушал плод у беременных, чтобы душа смогла проникнуть обратно в тело, а сам продолжал тягуче выговаривать имя несчастной:

– Ника Донелли… Ника Донелли, вернись, тебя здесь ждут…Брат, вспомни брата, он ещё мал… Ника, вернись… Ника…

Результата не было и Гарту казалось, что лекарь зовёт как-то не так, слишком спокойно, мягко. А надо просто приказать! Должна же эта девица понимать сколь многим людям она оставит проблемы в случае своей смерти?! А как же Алиша?! А сам Гарт, вложивший столько нервов в эти поиски?! Да и, действительно, брат этой несчастной на самом деле ещё мал. Ему только шестнадцать. Нет, надо звать решительнее, требовательнее, жёстче!

Отодвинув Морана, он встал рядом с девицей в облаке можжевельника и практически зарычал:

– Ника Донелли, немедленно вернись! Струсила?! Не хочешь биться за права брата?! А обещала помочь в обмен на мою помощь! Ты не сдержала слова! Вернись! Вернись и выполни долг! Тебя призываю я, Гартнер Ромер, твой сюзерен! Ника, вернись!

Гарт приостановился, переводя дыхание. Всё это время он вместе с Мораном вливал свою силу в тело девчонки. А Моран ещё и подложил ей под нос тряпку, пропитанную грогом – вонючей маслянистой жидкостью.

Мужчины устали. Лекарь был опустошён полностью и, присев на соседнее сиденье, склонился, положив руки на колени. Казалось, их усилия были напрасны. Но неожиданно веки несчастной дрогнули, и она открыла глаза…

***

Вероника медленно приходила в себя, но ни пошевелиться, ни сказать что-либо не могла. Даже веки не поднимались, но сквозь них она уже чувствовала дневной свет. А над головой раздавались чьи-то голоса и ощущалась немалая суматоха.

«Скорая, наверное, подъехала, – лениво шевельнулась мысль. – Господи, кто там так орёт? Ой, как мне плохо», – пожалела себя Вера, вспомнив, что попала под машину. И вновь её накрыла темнота.

Но даже сквозь эту тьму пробивались настырные мужские голоса, которые требовательно призывали её куда-то вернуться, что-то выполнить и звали её при этом Никой, чего она терпеть не могла. Но первый голос был мягче, терпимее и звал её спокойно. Вспоминал какого-то брата и её чувство долго. А второй был нервным, резким, не желающим ждать. Он приказывал вернуться. «Господи, что ж ты так орёшь-то?! – опять пришла в себя Вера. – Помереть спокойно не дают», – ворчала она про себя.

Но тут рядом раздался женский голос, и Вера успокоилась: «Больница… вылечат…» Но женщина говорила какие-то странные слова, совсем не связанные с больницей.

– Ну, же, леди, давайте приходите уже в себя! Столько сил на вас потратили, обидно будет, если помрёте. Ох, ты, матушка-заступница, что же делать с тобой, милая? На-ка, выпей!»

Ей приподняли голову и влили в рот сладковатую жидкость. Но, когда Вера с трудом проглотила её, то почувствовала обжигающую крепость напитка. «Не водка, что-то другое», – машинально оценила она. Но странно, ей стало легче.

Это горячий глоток как будто что-то пропихнул внутрь, что-то поставил на место и как-то запустил все связи в организме. «Хорошо!» – с блаженством потянулась Вера и тихо попросила: