Шестая организация

– Она живая, Грэд.

Я понял, что одно чувство все-таки жило во мне до этих слов. Надежда.

Кертес говорил что-то, ругался сквозь зубы, я не слышал - тупо плелся за ним. В лифте он не выдержал и, схватив за плечи, сильно тряхнул меня.

– Эй, Грэд! Приходи в себя! Все же было нормально, помнишь?

– Все в порядке, я просто... до сих пор не верится.

Эшу докладывал тоже Кертес, я просто стоял за его спиной, отмечая какие-то совсем, совершенно не важные детали: окурки в пепельнице, пятна на ковре, зализанные назад волосы Эша, отсутствие пуговицы на рубашке товарища...

Эш молчал довольно долго, а потом махнул рукой, как ни в чем ни бывало, и отправил нас докладывать то же самое Лиосу. Подозреваю, ему просто хотелось без свидетелей постучаться головой об стол. Второй начальник обходился без кабинета, для телефона разговор был довольно серьезный, а потому мы состыковались на плюс втором уровне и отчитывались в лифте.

Гартман почти не изменился в лице, только чуть нахмурился, очевидно, не доверяя нашим словам, и быстро зашагал к кабинету партнера. Не зная, что делать, мы отправились за ним, обратно.

– Это правда?
– распахнув дверь, громко спросил Лиос.

Поднявшаяся из-за стола в приемной Цое застыла в нерешительности. Эш молчал с сигаретой в зубах, исподлобья глядя на Лиоса... на мгновение прикрыл глаза, и Гартман вздохнул.

– Нам придется рассказать все Беате.

Эш отложил сигарету с необычайной аккуратностью, что выдавало степень его взволнованности, а потом выругался звенящим голосом, выражая все свое отношение к предложенной идее.

– Придется, - еще спокойнее произнес Лиос, присаживаясь на стул.

Кертес даже не собирался уходить, я, все еще пребывая в некой прострации, остался за компанию, а Цое только злобно зыркнула в нашу сторону - ей самой было интересно.

– Мы уже скрыли существование зомби, - судя по недовольному голосу, прошлый спор Лиос проиграл и теперь не собирался уступать.
– Который все еще здесь, хотя должен бы уже исчезнуть с глаз!

– Пусть останется, - внезапно сказал Эш.
– Вы двое, прошли сюда и закрыли дверь. В конце концов, это они занимались вампирским кварталом, - объяснил он.

Лиос был против. Можно сказать, что Эш являлся приверженцем довольно-таки свободных порядков для руководителя такой организации: он заставлял в первую очередь думать самому, обрабатывать полученную информацию, прежде чем идти к начальству, а Лиос - ровно наоборот, это он придумал "правило пяти секунд".

– Крылатые забирают у нас лучших сотрудников, а мы не в курсе и половины их дел, - было понятно, что Эш говорит скорее для нас, а партнер слышит все это не в первый раз.
– Кто спонсировал первые проекты по междумирным перемещениям? Сестра императора! Мы копили деньги на собственный проект, у техников были планы, и что? Опыты запретили, а наши ведущие специалисты ушли к Крылатым! Почему, спрашивается? Зачем они там нужны со своими планами, если идею отвергли? И сейчас... сейчас у нас есть возможность найти новый способ перемещений, без тех машин!

– Но она ничего не знает, - счел нужным добавить я.
– Она помнит только свою смерть.

– Ей так кажется, - сузив глаза, возразил Эш.
– Вы недостаточно покопались в ее памяти. Совместить глубокий транс и тренажеры формирования реальности наших те...

– Нет, - твердо сказал Лиос.

– Подобные опыты не проводятся без согласия.

– Она согласится!
– горячо возразил Энтони.
– Она ведь хочет узнать, почему попала сюда!

Вот что меня поразило - никто из них не подверг сомнению наши выводы. Видимо, идеи оказались более живыми, чем мне всегда казалось.

– А если ее заберут Крылатые, мы так и не узнаем, дала она свое согласие на опыт, или нет! Ее увезут, ничего не объяснив, и мы опять останемся простыми мусорщиками!

– Такие и нужны этому городу, Энтони, - помолчав, произнес Лиос.
– Нужен кто-то, чтобы просто выполнять свою работу. Поэтому я против. И ты обещал мне: я молчу про мертвеца, а ты не споришь со мной в следующий раз... Как сейчас.

Лиос поднялся и ушел, мы с Кертесом тоже встали, только я вернулся от двери.

– Вы ведь понимали, что он не согласится, - сказал я.
– Тем более, раз прошлый раз договорились с таким трудом...

Эш знакомым широким жестом едва не смахнул на пол папки со стола и жестко взглянул на меня.

– Нужно было, чтобы я это слышал, так? Мы с Максом на эту тему говорили. Я не уйду.

– Макс не ушел, - качнул головой Эш.
– Когда Лин наконец-то начала попадать в мишень из пистолета, ему предложили вернуться. Но - не ушел. Может, мне удалось развить у вас чувство долга?

– Может, - согласился я и достал телефон.
– Я верно понял, сейчас Лиос звонит Крылатым?

– Скорее всего.

Нельзя отрывать врача от операции, потому я набрал номер Макса.

– Лин может сейчас говорить?
– спросил я требовательно, не давая ему произнести ни слова.
– Это очень срочно!

Лин отозвалась в ту же секунду, коротко и грубо.

– Сколько нужно времени Тамаре, чтобы восстановиться после операции? А, неважно! Лин, очень скоро обо всем произошедшем узнают Крылатые, и Тамару просто заберут, ясно? Не будет ни времени, ни возможности узнать больше о ее переходе! Поэтому придумай что угодно, чтобы задержать ее здесь!

Послышались гудки. Эш смотрел на меня с одобрением.

– Максимум день, - припечатал он.
– Потом ее заберут в любом случае. Не успеем поставить опыт, но можем расспросить.

Операции по вживлению переводчика сложны, но только в первый раз, дальше их можно менять, как карты памяти в фотоаппарате, но Тамаре нужно время, чтобы прийти в себя психологически. На это и напирала Лин, воюя с Лиосом и представителем Крылатых, явившимся буквально через час после звонка Гартмана.

Официально Тамара получила время до вечера "на адаптацию", фактически его не было. Очнувшись, Тамара прорыдала около часа, и в ее всхлипах слышалось что-то про родителей, брата и друзей. Не было человека, который бы не сочувствовал ей, и тут неожиданно сыграло на руку появление Крылатого - Тамару заверили, что вскоре ей подробно расскажут про место и время, в котором она оказалась. Страх перед неизвестностью постепенно исчезал, а видя вокруг себя нормальных и доброжелательно настроенных людей (я наблюдал за всем через камеру вместе с Граем), девушка постепенно успокаивалась, а может, просто устала от вполне оправданной истерики.