Шестая жизнь Дэйзи Вест

«Нет, не надо».

«Ты же Маргаритка, вот они к тебе и лезут». [2]

«Обещаю отписаться дважды на этой неделе. Я тут спальню себе обустраиваю. Попозже пообщаемся, ладно?»

«Ладно. Люблю тебя до безумия».

«Я тебя еще больше люблю».

Отложив в сторону телефон, беру валик и ведерко с краской.

Кто-то скажет, что глупо делать ремонт в комнате, которую тебе, возможно, скоро придется оставить, но для меня персонализация комнаты, в которой я живу, ключевой момент любого переезда. А что еще мне остается делать? Я живу с секретными агентами, всерьез занимающимися сложной научной проблемой; моя спальня — моя крепость. Учитывая, что в любой момент могут найтись люди, которым захочется на нее взглянуть, я забочусь о том, чтобы интерьер соответствовал моей личности. Он должен выглядеть постоянным.

2

Имя Дэйзи ( англ.Daisy) переводится как «маргаритка».

Первые три дня в Омахе, пока Мэйсон и Кэйси сидят в лаборатории в подвале, я играю в дизайнера из передачи «Квартирный вопрос», создающего идеальный интерьер. Поскольку до дня рождения осталось меньше месяца, я заставила Мэйсона свозить меня в Таргет, где расположен самый большой в Небраске мебельный магазин, и посетила мастерскую, где колеруют краски, и теперь осталось только приложить силы и реализовать свои идеи.

В новом доме у меня возникло желание создать спокойный, идиллический интерьер. Для стен я подобрала серую краску с приятным теплым оттенком, а деревянные полы, давно требующие того, чтобы их отлакировали, постаралась по максимуму прикрыть красивым мягким ковром. Одну стену полностью закрыл длинный белый стеллаж, а белые тумбочка и кровать, приехавшие из Фрозен-Хиллс, расположились в укромном дальнем конце комнаты, выстроенной в форме латинской буквы «L». У самого большого окна я поставила коричневый письменный стол, путешествующий со мной с того времени, когда мне было десять; увидев, что он в интерьер не вписывается, я перекрасила его в цвет лаванды.

Покончив с основой, я занялась нюансами, которые, на мой взгляд, очень важны: рассортировала книги по цвету обложки и разложила их горизонтальными стопками в квадратных ячейках стеллажа. Пожалуй, служащий библиотеки счел бы такое распределение книг настоящим кошмаром. Отобрав черно-белые постеры и вставив их в рамы, я заполнила ими пустые места на стенах; оставшиеся картинки аккуратно свернула, упаковала и сложила под кроватью. Покопавшись в каталогах на сайтах Etsy и Craiglist, я нашла и заказала для одной из стен огромную переводную картинку, зеркало, которое повесила над новеньким черным комодом, прозрачные белые занавески для окон и бескаркасное кресло в серую и белую полоску.

— А где электрический степлер? — спрашиваю я Мэйсона утром, за день до начала учебного года. Завтра мне предстоит отправиться в Виктори Хай Скул, мою новую школу.

Мэйсон сидит в кабинете напротив огромного монитора, погрузившись в работу: подает жестами команды одному из трех портативных компьютеров в доме.

— А зачем тебе? — спрашивает он.

— Хочу заново обтянуть кресло у письменного стола, — объясняю я, избегая упоминания о том, что материалом для новой обшивки послужило старое одеяло, хотя в принципе я даю новую жизнь отслужившей вещи и Мэйсону следует мной гордиться.

— В гараже, — говорит Мэйсон, с усилием потирая лоб. — Третий ящик слева. Только осторожней, пожалуйста.

— Вряд ли я убью себя электрическим степлером.

— Да, наверное, но глаз выбить точно можно.

— Надену очки, — говорю я.

Мэйсон кивает и возвращается к работе. Я иду вниз на поиски степлера.

Покончив с интерьером, сажусь в кресло и минут пять наслаждаюсь достигнутым результатом, после чего мной овладевает беспокойство. Вскочив, бегу вниз, с ходу преодолевая два пролета лестницы, ведущей в подвал, чтобы посмотреть, как там идут дела.

— Ух ты! Круто! — говорю я, щурясь от света мегаваттных флуоресцентных ламп, которыми увешан практически весь потолок.

— Нужно видеть, что делаешь, — комментирует Кэйси.

— Дело сделано, — рапортую я.

Мэйсон тихонько хихикает, а я с интересом разглядываю просторное помещение. Конечно, с большой лабораторией в Вирджинии его не сравнить, и все же оно производит впечатление. В лаборатории две рабочие станции, состоящие из тех же миниатюрных компьютеров с огромными мониторами, что и в кабинете Мэйсона наверху. На полу стоит аппарат для полимеразной цепной реакции, секвенирования ДНК и картирования генов, похожий на факс, скрещенный с небольшим холодильником. Есть центрифуги, виброустановки, ротаторы и гомогенизатор, или смесительная установка для тканей. Имеется устройство для разогрева и ящик с сухим льдом, ванна с водой и весы. И конечно же десятки пищащих лабораторных крыс.

Все Апостолы занимаются исследованиями, но не всем нужна такая лаборатория, как в домах, где живем мы. Область их интересов широка: от мониторинга научной работы над проектами, подобными «Воскрешению», в других странах до совершенствования нашей собственной технологии, контроля за своевременной редислокацией групп и наружного наблюдения в целях обеспечения безопасности.

Агенты, работающие в крупных лабораториях, занимаются непосредственно «Воскрешением» — тестируют новые компоненты и их сочетания, а такие как Мэйсон и Кэйси следят за здоровьем и состоянием тех, кому была сделана инъекция оригинального состава. В рамках программы мои Апостолы постоянно занимаются изучением поведения и анализов, взятых у детей из «автобусной группы»; но для окружающего мира Мэйсон — психолог, а Кэйси — домохозяйка.

Как всегда, ультрасовременная, обустроенная по последнему слову техники лаборатория, спрятана во внешне заурядном подвале.

— Я смотрю, тут у вас все замечательно, — говорю я.

— Спасибо, — улыбаясь, отзывается Мэйсон. — Здесь больше места, чем в Мичигане, это удобно.

— Да уж, — говорю я, еще раз оглядывая помещение. Удовлетворив любопытство, снова смотрю на Мэйсона. — В общем, я закончила с комнатой и хочу выйти на улицу.

— Тебе что-то нужно? — спрашивает Мэйсон, приподняв брови.

— Нет, ничего особенного, — говорю я. — Хотела записаться в библиотеку. Посмотреть, есть ли в Омахе хорошие обувные магазины. Может быть, в кино схожу. В общем, нужно что-то делать, чтобы почувствовать себя дома. Завтра в школу, я еще ничего не знаю о городе.

Мэйсон, слегка склонив голову, думает.

— Ладно, — говорит он, вставая и вытирая руки об джинсы, — я тебя отвезу.

Кэйси бросает на него неодобрительный взгляд: Мэйсон уходит, а значит, заканчивать обустройство в лаборатории придется ей одной.

— Пошли вместе, — предлагает Мэйсон. — Дэйзи права: нам всем полезно посмотреть Омаху.

Кэйси смотрит на него сердито, но через пару секунд соглашается. В конце концов, Мэйсон ее начальник.

— Дайте мне хотя бы пару минут, чтобы переодеться.

Через час я стою посреди пустыни, пытаясь представить, каково это — быть выброшенным на берег после кораблекрушения без питьевой воды.

— Как ты думаешь, «Воскрешение» помогает, если человек умер от обезвоживания? — спрашиваю я Кэйси вполголоса, глядя в верхнюю точку крыши Пустынного купола в городском зоопарке.

— Думаю, да, — отвечает Кэйси, не отрывая взгляда от кактуса. — Мы проводили опыты с крысами в состоянии обезвоживания. В семидесяти двух процентах случаев эксперимент оказывался успешным.

— Это лучше, чем умереть от удушья, — говорю я.

— Или от попадания воды в легкие, — подхватывает Мэйсон.

Слово «вода» напоминает мне о том, куда я хотела попасть, придя в зоопарк.

— Хочу посмотреть аквариум, — заявляю я.

— Встретимся у входа в три часа, — решает Мэйсон, направляясь к вольеру с летучими мышами. Кэйси, похоже, увлеклась созерцанием кактуса, поэтому я отправляюсь на экскурсию в подводный мир в одиночестве.