Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!) - 2

— Всё хорошо?

— Да, — лёгкая, благодарная улыбка. — Всё хорошо…

Не до конца поверив, он всё же притянул девушку к себе. Вера положила голову ему на плечо и легонько прижалась, позволяя увлекать себя в медленном движении. От близости и доступности вожделенного кровь ударила в голову. Одновременно хотелось утащить это сокровище куда-нибудь, в укромный уголок, для логического продолжения, и с другой стороны — наоборот, было желание, чтобы это состояние блаженства и неопределённости, предвкушения чего-то прекрасного, продолжалось и продолжалось.

Ничего вокруг для Валеры сейчас не существовало. Звуки аккордеона, слова какой-то песни звучали фоном, доходили до сознания будто сквозь какую-то завесу, так же как обрывки разговоров и мелькающие вокруг тени людей. Танцевать парень никогда не умел, тем более не представлял, как делали это в старину и под такую музыку. Но сейчас было достаточно просто медленно перетаптываться, как на школьной дискотеке.

— Эй, а медляк-то кончился! — голос Ромы выбился из общего фона и заставил обратить на себя внимание — махнуть рукой. Отпускать из ладоней внезапно угодившее в них воплощение неземного счастья не было ни сил, ни желания.

Они продолжили кружиться, не обращая внимания на то, что совершенно не попадают в ритм. Валера осторожно, с готовностью в любой момент отступить, начал поглаживать Верины спину и плечи, сознательно не опускаясь ниже. Она опять легонько задрожала, но при этом ещё теснее прижалась, возбуждённо дохнув в шею…

Было очень тревожно переступить некую черту, за которой можно невольно причинить боль. Но если какие-то проблемы и имели место — девушка либо уже справилась с ними, либо старалась не показывать этого внешне. Слишком уж недвусмысленно она вела себя… Или — Валера вообще ничего не понимал в женщинах.

И как он ни старался сдерживаться, остатки осторожности и здравого смысла просто смывало, сметало мощным потоком желания. Музыка играла, Семён Павлович пел, а они всё кружились и кружились. Только одна назойливая мысль на задворках сознания не отпускала Валеру, и даже заставила в какой-то момент легонько, про себя, усмехнуться — что слишком всё замечательно, чтобы быть правдой. По закону подлости, всегда так. Когда тебе очень хорошо, и кажется, что вот он рядом, тот неземной кайф, ради которого можно и умереть — в самый ответственный момент возвращаются родители, девушка закатывает истерику, переливается ванная, случается ещё что-нибудь… Список напастей и неожиданных "радостей" у каждого свой.

Но, с другой стороны — должно же когда-то быть иначе? "Может будет хоть день, может будет хоть час, когда нам повезёт?"… Будто вторя этим мыслям — раздался тихий Верин шёпот. Таким чувственным голосом, от которого будто ток прошёл по телу, а волосы зашевелились:

— Пойдём к тебе…

Никаких слов, никаких сомнений: на такие предложения не принято возражать. Валера просто молча взял девушку за руку и повёл за собой. Веселье вокруг уже достигло своего апогея, но никакого сожаления по поводу того, что приходится уходить, не было.

Оставив позади спёртую атмосферу, наполненную запахами спиртного и застолья, они вышли в "предбанник", где Вера накинула на плечи плащ, а уже оттуда — на улицу. В лицо ударила мелкая водяная морось и ночная прохлада. Валера почувствовал, что его спутница чуть дрожит, и крепко прижал её к себе — чтобы хоть как-то согреть.

Быстро оставив позади двор, где мрак кое-как разгоняли украшенные гирляндами капель фонари, они нырнули во тьму подъезда. И только дверь за спиной закрылась — Вера резко развернулась и буквально набросилась на слегка опешившего парня, не обращая внимания на свой упавший на пол плащ. Её жадные губы, с лёгким послевкусием выпитого алкоголя, впились в его, а руки, будто слепо тыкающиеся во всё подряд незрячие щенята, хаотично заскользили по поверхности защитного комбинезона.

Валера опомнился быстро, прижал девушку к стене — и тут же обеспокоенно отстранился: она опять тихонько застонала. Увидел закрытые в экстазе глаза, блеснувший белыми зубками требовательно приоткрытый ротик… И успокоился — нет, тут всё в порядке. Можно продолжать.

И он продолжил, накинувшись на неё, как голодный зверь, уже без оглядки и не в силах сдерживаться, заставляя Веру стонать вновь и вновь. А потом просто подхватил на руки и побежал наверх, спасибо новым способностям — и выносливости, и ночному зрению.

Незапертая дверь распахнулась пинком. Тень, спавший в прихожей, выбежал, помахивая хвостом — но сейчас было не до него. Парочка ввалилась в спальню. Щёлкнула щеколда, запирая любопытному псу путь внутрь. Вера, поставленная на ноги, вновь кинулась, исступлённо целуя и гладя, и одновременно неловко пытаясь избавить Валеру от комбинезона. Повинуясь лёгкому нажатию хозяина, великодушно пришедшего на помощь красавице, его чудесная одежда опала. Платье девушки, стянутое через голову, тоже полетело на пол, следом — бельё. Блеснувшее в темноте белизной тело предстало во всей красоте, в таком виде, в каком и запомнилось парню по их совместному пути из логова демонов. Да, пусть тогда она была истощена, кожа исцарапана — но даже в тот раз казалось, что нет никого прекраснее. Всё внутри опять сжалось, от переполняющего желания уберечь, спасти, отмотать назад и отменить все те ужасы, что девшке пришлось пережить…

Тем временем, они переместились на кровать. Вера ловко извернулась, не дав подмять себя. Легонько толкнула Валеру на подушки, оказавшись сверху… И в руке её сверкнул нож.

Глава 5

Два бледных пятна света колебались на потолке, причудливо играя тенями. Ураганные порывы ветра нещадно мотали тоскливо скрипящие фонари, где-то там, на улице, барабанили в окно дождём, тоскливым зверем завывали в вентиляции. Даже не капли — настоящие потоки воды стекали по оконному стеклу, сплошными волнами. Погода разошлась не на шутку, и в такой момент казалось настоящим чудом, что есть где укрыться от такого её буйства.

Вера вся поникла, будто сдувшийся воздушный шарик. Плечи опустились, спина сгорбилась. От былой неистовой распущенности и отчаянной чувственности не осталось и следа. Сейчас девушка явно стеснялась своей наготы — хотя и понимала, что поздно с этим что-то делать. Просто старалась стать меньше, сжаться в точку, будто невзначай, незаметно прикрывалась руками.

— Ну и как это понимать?

Ресницы её задрожали, на щеках появились два тоненькие мокрые дорожки. Валера отбросил нож в сторону, резко сел, одним движением оказавшись рядом, и крепко прижал горемыку к себе. Утёр пальцами слёзы, поцеловал в лоб. Наклонившись, внимательно вгляделся в глаза. Совершенно нормальные сейчас, если не считать цвета.

— Так и будешь молчать?

Вместо ответа, девушка спросила сама:

— Это был подкроватник?

— Да.

— Не думала… Такой страшный…

— Жутковат. Сам, когда увидел — чуть кирпича не отложил.

— В детстве боялась… Что под кроватью… Со светом засыпала. Сейчас… Как в детство снова… Будто маленькая… Так страшно…

Валера молча слушал, не торопил. И не напоминал, что спрашивал совершенно другое. В нём не было сейчас ни злости, ни обиды, разочарование от неудачно завершившегося вечера он просто запинал сапогами в самый дальний уголок сознания. Остался только растущий с каждым подобным эпизодом счёт. Счёт к тем, кто сотворил всё это. И желание разобраться, что же всё-таки случилось.