Шифер зашуршал

– Борн, Ясная сразу в XXI век попала, право слово, - молвил восхищённо Шатров. Гукнул согласием...

Около правления встретили взъерошенного станичного атамана - Громова Василия Павловича. Атаман пыхтел, как три паровоза. Он, оказывается, пробил шину кабриолета, а как менять на запасное колесо, запамятовал. Запаску на авто установили, с божьей помощью, и доехали дальше, до железнодорожной станции.

Туда подкатили, как раз к приходу дачного поезда из Ростова, утрешнего шестичасового. Сашу мы, расплатившись по-царски, отпустили, а сами стали рассматривать приезжих.

Из четырёх вагонов, стилизованного под старину, состава выходили, галдя и гомоня, десятков семь разного народа. Вид - отдыхающий и вид - работающие в сфере услуг, развлечений и рекреации. Коммивояжёры, торговцы, казаки, почтенные семейства и не пойми сразу кто. Это потому, что в нашу сторону направилось сразу десять дамочек. Разъезжать почти голыми тут ещё "мода" не позволяла, но. Короче, шесть первых были больше раздеты, чем одеты. Командовала шестёркой миловидная дева в строгом дорожном платье, но с непорядочным декольте.

– Моё почтение. Не подскажите, господа, как нам попасть в клуб "Лупанарий"?

– Салют, барышни. Работу ищем? Знатных стриптизёрш и прочее, - влез Шатров. Вот его просили!

– Хам! Я к Мелиссе Марвелус еду, она сестрица моя, - рассерчала смазливая.
– Сутенёр-шмаровоз мне не нужен. Так кто нам подскажет дорогу?

Остальные мисс захихикали. И глазками застреляли, очень даже профессионально.

– Так вам надо на водном такси добраться до гавани Фонвьей, - пришёл на помощь Шатрову Громов.
– А там до клуба пять минут пешком. Спросите, если что.

– Спасибо, ол, - от миловидной.
– Пошли, putas. И шестёрка девиц прошагала мимо нас.

– Вот это да!
– глаза у атамана станицы стали по пять копеек.
– Фокус-покус!

Тыл платьев у пятёрки барышень лёгкого поведения был в мелкую сеточку, и показывали нам стринги и танга. А девы показывали нам юркие язычки. Крутились барышни, ибо, и шустро катили свои чемоданы-тележки.

– Это самое, прибыло пополнение. Прости хосподи, грехи наши тяжкие.

Девицы продефилировали в сторону причала - "Восточная пристань станции Ясная" - с несколькими скоростными посудинами.

– Хай, котик, это мы работу ищем...

Это пришло мне обращение от других, четвёрки разбитных по виду девах. Изъяснялась со мною знойная брюнетка в джинсовом костюмчике, в облипончик. При этом мой автоответчик секунд десять думал, как перевести предложение жгучей латинос. Секси, конечно, присутствует, но плечи у дамочек, как у пловчих экстра-класса, и костяшки рук имеют такие тренированные натоптыши. Да и глазки неглупые и даже очень цепкие. Вообще-то, девушки все были брюнетками. Годков так одвадцати-двадцати двух.

"Вот и думай кто это"? И мысля у меня скакнула.

– Я, вообще то, телохранителей собирался подыскать для себя, - моя фраза отдавала барством, потому что Шатров фыркнул.
– Я барон Борн.

– Неужели! Девочки нам, сразу крупно повезло!
– глазки у брюнетки загорелись огнями доллара в квадрильоне.
– Давайте доставайте рекомендации, для барона.

– Ага, давайте сразу и реноме и портфолио...

Ляльки стали выуживать из сумочек бумаги. А я сперва осмотрел их багаж: скромные чемоданы-тележки и привязанные к ним тубусы.

"И чьто там, а?" Бамс. Рекомендации, что подали мне чернявенькие, были от генерала Муравьёва.

– Да ну на, - ляпнул Шатров. Заглядывал он в бумаги тоже.
– Откуда он их знает?
– Девушки, после авто перевода фразы Шатрова, потупили глазки.
– И чего, Борн, это они застеснялись, а?

– Ну, позвони, дяде центральному жандармополицаю, узнаешь, чего, - предложил тёзке. Тот и позвонил.

– ... с чердака спустились? ... саблями махали? ... трое порезанных, шесть вырубленных?
– донеслось до меня. Хоть Шатров и отошёл от нашей группы, но у меня был жеж, чудо-приборчик, от Мелехова. Да встроенный в мой авто переводчик.
– Да, согласен, их только Борн, может обуздать.

– Короче, Борн, даже не знаю, как тебе и сказать, в общем, бери их...

– Беру. Становись. Равняйсь. Смирно. По порядку номеров рассчитайсь, - строго скомандовал. Белоручка чё...

Барышни, непонятно каких народов и рас, чётко, в три секунды, выстроились, замерли и ясно произнесли: "Сэр, Рия, сэр. Сэр, Дея, сэр. Сэр, Трея, сэр. Сэр, Чия, сэр". 1, 2, 3, 4.

– Вольно, бойчихи. Значит, так, номерные мои....

– Эх, - завидовал Шатров.
– Новую моду ведь заводишь. Может и мне таких же бедовых подыскать?

Покивал тёзке и отправил "девичий спецназ" домой. А станичный владетель одобрительно кивал всем моим командам...

– Слушай, атаман, - обратился тёзка к Громову, - чего-то в станице не хватает?

– Так, наш собор Александра Невского "уехал" в станицу Атаманскую, - пояснял атаман, - в двадцати вёрстах теперя от Егорлыцкой.

Дальше атаман тихо забормотал свои недовольства, за такой вот непорядок. И до нас донёсся недовольный голосище начальника станции. За такой же непорядок, только на вверенной ему по чину территории: "Какая, падла, стибрила, пи-пи-пи, тупик? Я у вас спрашиваю, лентяи, пи-пи-пи, куда делся тупик?

– Эва, как могёт, - прямо запылал завистью Громов.
– За что это он их? За тупик? Досье центрового матерщинника станицы нужно пополнить сими руладами. Ласково просимо, составьте мне, господа, компанию...

Пошли слушать рулады, трели, и пассажи непечатных речений. Репертуар у Матюгина Серафима Ионовича был шикарный. Где-то тысячи три суждений. Плюс голос посильней, чем у Борисова. Тройка его работников вяло отбивалась от бегемотского напора начальника станции.

– Это, пи-пи, отговорки. Засужу, пи-пи-пи и премии лишу, пи-пи, - бушевал Серафим.

– Могет енти рэльсы домовые станции узяли, ол начальник?
– ответ пролетариев. А Серафим неистовствовал:

– Почему спил у рельсов свежий, пи-пи-пи? А, пи-пи-пи?..

Это продолжалось до тех пор, пока Шатров не заметил туман на востоке.

– Тихо!
– рявкнул.
– Туман сюда валит! Валим отселя!
– Мы отбежали. Раз, и густой туман правильно повис над свежим спилом рельсов.
– Ну, вот жди теперь чего-то, пи-пи-пи-пи. Загиб у Шатрова тоже был шикарным.
– Надо звонить начальству...