Шифр Шекспира

Изнутри кабинет (по первоначальному замыслу — уголок отдыха основателей библиотеки, Генри и Эмили Фолджер) напоминал елизаветинскую гостиную или салон — прямоугольные дубовые панели стен, потолок с нависающими балками, паркетный пол и глухие окна матового стекла в свинцовом переплете. Посередине стоял длинный резной стол в окружении стульев, чуть более изящных в сравнении с прочей обстановкой, а на почетном месте красовался превосходный портрет Елизаветы I.

Атенаиды нигде не было.

Пока Бен проверял комнату, я смотрела на королеву. Платье из красного бархата и стеганого шелка цвета слоновой кости, расшитое золотом и жемчугами, оттеняло ее светлую кожу, темно-рыжие кудри и черные глаза. В одной руке у нее было сито — символ королевы-девственницы, как она себя именовала. Стараниями живописца ее лицо выглядело величественным и в то же время грозным.

Бен осматривал двойные филенчатые двери, ведущие в тесный каменный коридор, когда в левом углу что-то оглушительно хлопнуло. Мы разом обернулись.

Из закутка в углу, где, как оказалось, была еще одна дверь, вылетел доктор Николас Сандерсон, местный библиотекарь, с рыхлой папкой машинописных листов в руках.

— Это надо бы… — начал он и вдруг осекся, замер как вкопанный, глядя на нас через стол, а через миг проронил сдавленным шепотом: — Доктор Стэнли?

Сандерсон — невысокий проворный южанин, смуглый и гладкокожий, как обкатанный голыш, — славился любовью к галстукам-бабочкам (сейчас на нем была красная с «огурцами») и лаковым туфлям, которые цокают при ходьбе. На лице его выделялись острый нос и темные, как у лани, глаза, а лысую макушку почти по-шекспировски обрамляли курчавые седины.

— Они, то есть фэбээровцы, сказали, что вы можете прийти. Как вам удалось сюда проникнуть?

— Пешком.

— Что ж, вряд ли они будут рады это услышать, — сухо сказал библиотекарь.

— По мне, лучше бы и не слышали. Доктор Сандерсон, я пришла попросить у вас помощи.

Он заложил руки за спину, разглядывая меня.

— Полагаю, вы поймете мою нерешительность, доктор Стэнли. В последнее время повсюду, где вы ни появись, редчайшие книги сгорают прямо в хранилищах. Досадная тенденция.

Я старалась сохранять спокойный тон:

— Те фолио не сгорели. Их украли.

— Что?!

— Семьдесят девять, верно? — тихо вклинился Бен. — У вас ведь именно столько экземпляров?

Сандерсон повернулся к нему:

— А вас как называть?

— Холл, — мигом отозвался Бен, предваряя мой ответ. — Джуд Холл.

Я вся съежилась, но, судя по выражению лица, имя не вызвало у Сандерсона ни малейшей ассоциации. Впрочем, он не слышал парного псевдонима — Сьюзен Куинн.

— Совершенно верно, мистер Холл, — произнес библиотекарь, чей тягучий акцент только усилился от негодования. — И сохранение подобного фонда — задача весьма ответственная.

— А вы давно их пересчитывали? — спросила я.

Сандерсон вспылил:

— Если вы предполагаете, что книга могла исчезнуть без нашего ведома, смею вас разуверить: мы очень требовательны к своему персоналу, даже в спокойные времена!

— О «Глобусе» и Гарварде можно сказать то же самое, — возразила я.

— Тем более сейчас, после введения строжайшего охранного режима, — продолжил Сандерсон, — и в присутствии ФБР двое суток кряду.

— Но мы же пробрались, — заметил Бен.

— Возможно, выйти отсюда вам будет труднее, — парировал доктор Сандерсон. — Однако я возьму ваши слова на заметку — сейчас же пойду и пересчитаю все сам.

— Подождите, — спохватилась я, а Бен преградил библиотекарю путь к угловой двери.

— Почему же вы меня останавливаете, — удивился Сандерсон, переводя взгляд с Бена на меня, — раз так заботитесь о сохранности наших фолио?

Я оперлась ладонями на спинку одного из стульев.

— Мне нужно увидеть бумаги Делии Бэкон.

Библиотекарь едко усмехнулся:

— Стало быть, я старался вовсе не для миссис Престон? — И, шагнув вперед, он положил на стол принесенную каталожную папку.

«Делия Бэкон, — прочла я. — Документы».

— К сожалению, читальный зал вот-вот закроется на конференцию, и если вам нужен доступ к хранилищу, мой ответ отрицательный. Обратитесь к старшему персоналу.

— Но вы и есть старший персонал!

— Чтобы я собирал за вас материал? Еще чего! — Его голос сорвался от негодования. — Спасибо, вы и так предельно разъяснили мою нынешнюю задачу — пересчитывать книги.

— Есть кое-что поважнее!

«Слова Роз». Меня осенило прежде, чем я успела договорить.

Его брови взметнулись на лоб.

— Поважнее, чем сохранность семидесяти девяти фолио?!

— Да. Одна рукопись.

Сандерсон насторожился:

— Какая рукопись?

— Шекспировский подлинник.

Он охнул, как будто я ударила его в грудь.

— Не круто ли забираете, доктор Стэнли? — Сандерсон мельком глянул куда-то мне через плечо. — А вы похожи, знаете ли… — Он махнул рукой в сторону портрета Елизаветы. — Великая была королева. А еще она могла лгать в глаза, чтобы добиться желаемого.

Я вцепилась в злополучный стул.

— Мне пришлось загнать себя в ловушку, чтобы просить вас о помощи, доктор.

— Полагаю, это не совсем так, поскольку ваш мистер Холл явно при оружии. В любом случае, коль скоро вы утверждаете, что невиновны, то и ловушка не вам предназначена. Хотя, по-моему, эти поиски определенно связаны с уничтожением — или, если хотите, кражей — фолио.

— Я их не брала и не поджигала. Однако преступнику нужно то же, что и мне, только я хочу добраться до цели раньше. Я не прошу вас рисковать ради меня или нарушать правила. Все, что мне нужно, — напасть на след одной женщины.