Шиншилла

– Он слишком много знает, пытался убить Шиллу и, если мы его отпустим, то попытается убить нас. Или посадить за решетку. Он полицейский из более серьёзных органов, чем участковые и ведет за мной охоту уже больше двух лет.

– Вот как? – ХеРин опять опустила лицо к нему, убрав с его лба челку, лезущую ему в глаза. Связанный по рукам и ногам он не мог сам даже сесть, тем более что ему мешала нога ХимЧана. – И что же, обезвредить его можно только смертью? Это ужасно, я не верю, что вы решитесь на такое…

– Решимся-решимся! – мелко закивала я.

– А ты предпочтешь, чтобы он погубил всех нас? – презрительно покосился Красная маска на лежачего.

– Нет, но… должен быть иной выход! – растерянная ХеРин пришла в полное замешательство. Хотя она и знала, что ХимЧан делал темные дела, и что он убивал когда-то, она так же, как и он, хотела очистить его руки и совесть от подобных злодеяний. И ей не нравилось, что я подбиваю на крайние меры, что выражалось в её недовольном взгляде на меня. Пекинес выбежал из-за её спины и бросился в лицо ЁнГука, принявшись облизывать его.

– Фу, блин, уберите свою живность! – парень перекатился на живот, и ХеРин увидела его окровавленную руку.

– О, Боже! Вы что, били его?

– Да он тоже не Робин Гуд, - ХимЧан взял меня за запястье и продемонстрировал мою забинтованную руку. – Он резал Шиллу, чтобы она сказала, где я и кто я. А если его отпустить, то он как-нибудь схватит тебя и сделает то же самое.

– Вы изверг! – отстранилась от него ХеРин и поднялась на ноги, отходя.

– Нет-нет-нет! – заверил ЁнГук, поднимаемый Красной маской и усаживаемый на прежнее место. Видно он почувствовал, что единственный, кто тут способен на сострадание к нему – это хозяйка дома. – Я лапочка, честное слово, но это всего лишь моя работа и я добросовестно её выполнял.

– Не заговаривай тут нам зубы. – прошипел ХимЧан, едва сдерживаясь, чтобы не отмутузить легавого.

– Скорее бы его пристрелить. – скрестила я руки на груди, мечтая о полной безопасности для себя и друзей.

– Мы должны как-то бескровно это решить. – настаивала ХеРин, встав напротив меня.

– Эй, Красный, - ЁнГук с издевкой повел бровью, указывая ХимЧану на нас. – Они у тебя как ангел и демон на правом и левом плече. Славный гарем ты тут себе завел.

Размахнувшись кулаком, брат был остановлен сестрой, удержавшей его руку.

– Перестань, он же специально тебя заводит, чтобы ты лишний грех на душу взял. Успокойся и оставь его в покое, пока не остынешь. Холодной головой всё решишь.

– ХеРин, Вы моя спасительница и защитница. – ЁнГук послал ей воздушный поцелуй без участия ладони. Она вспыхнула и, отвернувшись, шагнула в сторону кухни.

– Не смейте вести себя со мной так! – она зашагала дальше, крича уже из-за угла.
– Я хотя бы обработаю ему рану. Я не могу смотреть на это всё… а потом поужинаем.

– А меня накормите? – обратился ей вдогонку ЁнГук. ХимЧан воспользовался отсутствием сестры и отвесил ему оплеуху. – Уж и спросить нельзя…

– Тебе что, совсем не страшно? – посмотрела я на его сияющее лицо. Сначала я думала, что это бравада, но всё больше убеждалась, что он абсолютно не трусит, и застрели мы его сейчас, он умрет со смелостью в очах и с улыбкой на губах. Мне бы такую выдержку!

– А чего бояться? – парень пожал плечами. Это одно из тех движений, которые он мог себе позволить. – Убьете, так убьете. Захотите помучить – так тому и быть. По-моему, уже не в моей воле что-либо изменить, но унывать и выглядеть жалким сдавшимся идиотом не в моем стиле.

ХеРин вернулась с бутыльком спирта, бинтом, йодом и ещё какими-то мелочами, должными помочь в её мягком обхождении с ближним.

– Напрасно приводить его в порядок, он нежилец. – отчеканил ХимЧан и у меня мороз пошел по коже.

– Каждый человек до последнего имеет право на человеческое обращение. – она села на колени рядом с ним.

Мы все на какой-то миг потеряли бдительность и в тот же момент ЁнГук, подскочивший на ноги, вывел руки из-за спины, умудрившись каким-то образом избавиться от наручников – впрочем, он же спецагент, и в этом не должно было быть ничего удивительного, – и бросился на ХимЧана, выхватывая у того пистолет. Оба вцепившиеся в оружие, они упали на пол, повалившись кубарем по прихожей. ХеРин вскрикнула, а я пригнулась, примериваясь, чтобы броситься в свалку и помочь откинуть ЁнГука. Револьвер был ещё в руках ХимЧана, но битва за него шла основательная. Парни перекидывали друг друга на лопатки, вытягивая и выкручивая руки, лягаясь, пинаясь и толкаясь. Хватаясь за куртки друг друга, воротники и рукава, они уперлись в стену, не сильно даже избивая противника, потому что всё стремление их шло к пистолету, а лупасить врага можно было лишь отпустившись от него. Но это было бы и главной ошибкой. Додумавшись до того, что может быть слабым местом ХимЧана, ЁнГук вдруг схватился за маску и, резко дернув и порвав крепление, за которое она держалась на голове обладателя, молодой человек замер над лицом, которое стало всплывать в его памяти. Когда-то он его уже видел… Дерущиеся уставились друг на друга, не двигаясь.

– Подожди-подожди… ХимЧан, кажется? – сын прокурора прищурился. – Ты же… точно! Ты проходил свидетелем после того изнасилования, которое организовал Красная маска. Ты же нашел жертву утром… ты… ты же дружил с той девчонкой, которая совалась в расследование? Я видел тебя у неё в больнице… Черт!

ЁнГука явно охватил такой вихрь мыслей, что он онемел, не успевая произносить всё, что сходилось у него в голове. Казалось, там распутался огромный узел. ХеРин внимательно прислушивалась к тому, что он бубнил. Не выдержав, она подошла к ним и, схватившись за оружие, вырвала у них его, как игрушку у маленьких детей. Я не знала, что это можно сделать так просто, побоялась бы попасть под пулю, а она взяла и исполнила наше общее желание. ЁнГук понимал, что она ничего ему не сделает, а ХимЧан часто попадал под полное влияние сестры, поэтому они остались держать друг друга за руки, чтобы другой не бросился за пистолетом, одумавшись. Но они, кажется, и не собирались делать этого. Каждый был рад, что смертельная опасность устранена и создавал видимость, что исключительно это мешает ему расправиться с противником. На самом деле, мне думалось, что оба заинтересовались в живом присутствии оппонента, чтобы поговорить и всё выяснить.

– Может, наконец, настала пора рассказать и мне всё? – отойдя на безопасное расстояние, спросила ХеРин.

– Разве что за ужином.
– продолжая попытки производить положительное впечатление, бросил ей через плечо ЁнГук.

– Только если ты дашь себя связать. – уточнила я, подходя к нему с шарфом.

Поймав момент, ХимЧан заломил ему больную руку и, оседлав сверху, победно перенял у меня средство для связывания, начав затягивать хитрые и прочные узлы. Юрист, обреченно выдохнув, позволил после этого поднять себя и в третий раз усадить на пуф. ХеРин, с укором посмотрев на парня, принялась обрабатывать пулевое отверстие в его ладони. Мы стали мирно готовиться к вечерней трапезе.

Глава 20. "Очевидное"

С завязанными за спиной руками и привязанный к стулу, ЁнГук сидел с нами четвертым за столом и поглядывал, как мы кушаем. Это походило на сцену из плохого фильма. Чем дольше тянулось всё это, тем сильнее я нас почему-то чувствовала отвратительными, а ЁнГука пострадавшим. Но это же неправда! Он чуть не убил меня. И хочет посадить ХимЧана за решетку. Ну и что, что за убийства людей – это не делало ХимЧана злым гением. Он был хорошим, я знала это, и плевать, сколько гадов он пристрелил, в его душе был свет, за который он сам боролся и держался. А что хорошего когда-либо сделал этот тип, сидящий с нами? Вряд ли хотя бы в благотворительности участвовал, не говоря уже о том, чтобы проучить насильников или бандитов, заботиться о бездомных животных и по-человечески относиться к низам в иерархии общества, вроде меня. Я смотрела на него и совершенно не держала в голове то, что мы спали. Вот об этом-то я недавно и подумала: становится настолько всё равно, с кем трахаешься, что не придаешь этому значения, не сближаешься с мужиками, с которыми имела дело.