Шип и хаос. Факультет отверженных

— Манекен! — рявкнул Эссар, чёрной тенью переместившись с пути Глунадр.

Он успел подхватить меня под руки и дёрнул на себя. Я ощутила, как заваливаюсь назад, земля заскользила под ногами и будто подпрыгнула вверх. Падая навзничь, я увидела, как иллюзия в щепки разносит тренировочную куклу, клочки мешковины и солома кружат в воздухе.

Перед глазами всё поплыло. Я представила, что Глунадр вместо бездушного чучела разорвала на части противного мага. Яркое воображение мигом нарисовало кровь и ошмётки тела. Меня замутило, а во рту пересохло.

Не этого я хотела, а всего лишь проучить зазнайку.

Чёткость сознания вернулось через минуту. Безумная богиня расправилась со вторым манекеном и добралась до третьего. Что случится, когда чучела закончатся?

Я лежала на Гастоне, а он прижимал меня к себе, обхватив за талию. Наше замешательство длилось пару мгновений. Не поднимаясь, Эссар щёлкнул пальцами и скомандовал:

— В бездну!

И о чудо! Наша кукла послушно распалась на тысячи нитей хаоса, которые тут же впитались в пустоту.

Я взбрыкнула вырываясь. Эссар продолжал держать меня одной рукой. Он выдернул меня из-под удара иллюзии, но это не даёт ему права…

— Что у вас в голове, Кирстен?! — в замешательстве прошипел декан, сбивая с мысли. — Вы всех чуть не отправили к демонам хаоса.

Подбежал Лиль, протянул руку и помог подняться. Эссар сам встал на ноги и одёрнул сюртук с налипшей грязью. Взгляд мага пылал холодной яростью. Я не знала, как ответить на справедливое обвинение и упрямо молчала. В груди ворочался клубок из ужаса, чувства вины и упрямства. Не признаваться же, что Гастон прав и «безголовый болван» — это я?!

Я в упор смотрела Эссару в лицо. Однако мне удалось вывести из равновесия эту «ледяную крепость». Пламя хаоса металось в груди декана, как и сердце в моей собственной.

— Вам следует принести извинения перед своими товарищами, Кирстен Шип, — заявил Эссар.

— Согласна. — Я кивнула, но головы не опустила.

— Я подумаю, как вы отработаете провинность, — продолжил декан более спокойным тоном. — Урок окончен. Разберём технику и ошибки завтра.

Эссар развернулся, чтобы покинуть тренировочную площадку. Казалось, буря улеглась, но бушевавший тёмный огонь всё-таки вырвался, опалив меня:

— Будь я вашим отцом, выпорол бы! — бросил он через плечо.

Меня словно ударили. Больно и унизительно. Кровь немедленно прилила к лицу, руки похолодели.

— Будь ты моим отцом, я бы плюнула тебе в лицо! — не помня себя, выкрикнула я. — Предатель! Как скоро ты предашь снова и отправишь студентов на смерть в подземелье?! Вместо борьбы, ты выбрал тёплое местечко и согнутую перед стихийниками спину.

Все притихли. Лиль обхватил меня за плечи, не пустив наброситься на декана с кулаками. Эссар остановился и резко развернулся. Его взгляд сделался страшным и тёмным, красиво очерченные губы дрожали. Они будто шептали: «Да что ты знаешь о жизни, девчонка…».

Маг не произнёс ни слова. Несомненно, мой удар достиг цели, причинив Эссару настоящие страдания. Не стоило ему упоминать моего отца: ещё одного предателя.

Он всё же собирался что-то сказать, но мы услышали другой голос

— Как чудесно, что я попал на занятие! Здесь есть на что посмотреть!

Мы обернулись на радостный возглас, раздавшийся от края площадки. Только ректора Америуса нам и не хватало!

21.

Со стороны ректор Америус казался милейшим пожилым мужчиной, но на турнире я убедилась, что за приветливым и восторженным настроением скрывается нечто иное. Настоящее лицо главы магического совета вызывало невольную дрожь.

Америус с широкой улыбкой посмотрел на студентов и декана факультета отверженных, взгляд светлых глаз был холодным и цепким.

— Идите, Кирстен, — велел Эссар; у него нервно дёрнулся уголок рта.

Лиль хотел увести меня к остальным, но я заупрямилась и будто приросла к тому месту, где стояла. Появление Америуса странным образом лишило меня воли.

Рука с меткой послушания ныла после магической вспышки. Во время атаки иллюзорной богини я испытала сильную боль. Что-то пошло не так. Хотя я и желала проучить предателя, не подумала о цене, которую придётся заплатить, но, кроме моей ошибки, было нечто скрытое, пока непонятное мне.

Ректор, одетый в серый сюртук из дорогой и добротной ткани, неторопливо приблизился. На лацкане сверкал гранями драгоценный камень, венчавший золотую булавку, на пальцах были кольца попроще и бросался в глаза массивный перстень с таким же бриллиантом. Америус был не прочь украсить собственную персону всеми возможными способами.

Остановившись, глава совета опёрся на тонкую трость с золотой инкрустацией и приплюснутой головой змея вместо набалдашника. Вроде бы ректору не требовалась дополнительная поддержка при ходьбе, но он обращался с тростью привычно и изящно.

— Как приятно, что на занятии царит атмосфера свободы. Я сам поощряю в молодых людях самостоятельность, творческий поиск и прямоту, — беззаботно проговорил Америус, обращаясь к Эссару. — Всё это прелестно, дорогой Гастон! Но не забывайте, с кем имеете дело.

Он выразительно и грубо ткнул концом трости в мою сторону.

— Юные хаотики нуждаются в твёрдой руке. Эти камни требуют более тщательной огранки, чем отпрыски стихийных магов. Вам ли не знать, насколько диким и необузданным может быть хаос. Вы проделали огромную работу над собой, чтобы подняться до уровня посредственного стихийника, способного держаться в обществе, а эти экземпляры слишком примитивны.

Я прикусила язык, чтобы не выплеснуть на ректора вспыхнувший во мне гнев. Америус легко унижал магов хаоса, между делом, словно говоря о погоде. Если бы не Лиль, поддержку которого я чувствовала у себя за спиной, дело могло закончиться нехорошо. Я уже достаточно отличилась сегодня.

— Благодарю за совет, — процедил сквозь зубы Эссар, будто не заметив оскорбления. — Наставники факультета справляются со своими обязанностями. Путь бывает трудным, но итог всегда один.

Америус наслаждался властью над нами. Улыбка стала напоминать оскал зверя, наметившего добычу:

— Я вижу, что в этой студентке много дерзости и энергии, которая хорошо послужит Совету магов. Стоит приспособить её для особого дела. Вы понимаете, о чём я говорю?

— Дар студентки не созрел. Вы могли в этом убедиться на турнире, — с расстановкой ответил Гастон.

Я стояла рядом и ловила каждое слово, понимая, что ректор видел и слышал слишком много, чтобы суметь сделать определённые выводы. На этот раз я не отделаюсь уборкой кладбища. Лиль удерживал меня сзади за предплечья, будто опасаясь, что я способна наброситься и на самого Америуса.