Шип и хаос. Факультет отверженных

Знаками указав всем готовиться, Гас чуть сдвинул портьеру. За ней сбоку открылся жарко пылающий камин, где над огнём чёрными бабочками порхали обгоревшие фрагменты бумаг, они же грудой громоздились на пылающих кристаллах, служащих для поддержания пламени в камине.

Увидели мы и сгорбленную над столом фигуру Америуса, перебиравшего папки, некоторые он не глядя кидал в камин, какие-то наполовину опустошал и отдельные листы складывал в небольшой ящик.

— Берегите документы, как собственную жизнь, — довольно грубо бросил он вглубь кабинета.

Там в недоступной для наших взглядов части комнаты находилась охрана ректора. А кто же ещё?! Америус трясся за собственную безопасность, поэтому не побежит без надёжного сопровождения. Сколько воинов оберегали покой главы Совета, сразу сказать было невозможно.

Продолжая общаться с нами при помощи знаков и коротких приказов, Гастон определил тактику. Я вытянула нити хаоса, собрала вместе и положив ладони на грудь любимого, чтобы напитать его силами. После, повинуясь взгляду Гаса, отступила ближе к выходу.

Фейри, выглядевший чуть ли не младше Лиля, выставил ладони перед собой и прислонил к ткани, за которой скрывалась комната. Серебристые искры ореолом вились вокруг коротких волос юноши. Мальчишка прикрыл глаза, а через мгновение показал Гастону три пальца. Должно быть, охранников у Америуса трое.

Щиты хаоса укрыли всех. Гастон кивнул, воины взялись за рукояти мечей, я и второй хаотик снова принялись вытягивать нити магии, чтобы скопить побольше чародейской материи, а фейри словно засветился изнутри: светлая кожа засияла, источая магию, сгустившись тончайший аромат цветов проник за портьеру и потёк прямиком к стражникам.

— Выходим. Берите ящик, — скомандовал Америус. — Не спите, болваны! Живо за дело!

Вместо ответа, раздался грохот, усиленный тремя падающими телами в защитных латах.

— Какого демона!

Не дав ректору поразмыслить, Гастон сорвал кусок ткани и стремительным чёрным облаком налетел на врага. Нити и жгуты, сплетённые из чистого хаоса, охватывали высокую фигуру, трепетали отростки, похожие на щупальца невиданной подводной твари. Немного и они дотянутся до ректора, опутают и задушат, но Гас не подступал слишком близко.

Вспомнила, какое омерзение вызвал во мне такой же облик Свана, а сейчас я в восхищении следила за движениями Гастона. Он быстро перемещался вокруг одной точки пространства, где стоял Америус, не захватывая, но то и дело касаясь жгутами хаоса тела стихийника. От каждого прикосновения яркий дар в груди Америуса притухал, а пламя темнело.

Наши воины обошли ректора со спины и занялись охраной — всех разоружили. Фейри держался в стороне, но зорко отслеживал происходящее. Меня немного пугало, что всё сложилось как-то слишком просто. Безвольная стража. Поникший Америус с растерянным лицом и круглыми от испуга глазами.

Так неправдоподобно…

Ректор переступал с ноги на ногу, стараясь поворачиваться вслед за мельканием огромной кляксы: не желал показывать спину. Америус кривился и морщился, когда магия хаоса соприкасалась с его магией.

— Ты пойдёшь с нами или умрёшь. — Остановившись, Гастон возвысился над коренастым и круглоголовым ректором.

Я не сразу заметила, что неистовый танец вокруг Америуса происходил не просто так. Пространство уплотнилось, загустело от материи хаоса, и ректор увяз в ней серой, неприветливой мухой.

— Уф-ф, умаяли старика, — выдохнул Америус. — Признаю, поймали, а я проиграл.

Наши воины опустили оружие, а стихийник расслабил руки, сложенные для заклинания. Я переглянулась с Терезием, вторым магом хаоса, не веря, что всё вышло так просто. Насупившись, тот продолжал вытягивать материю хаоса, готовил чары. Последовав его примеру, я сделала то же самое. Запас не будет лишним. Похоже, и Гастон не очень доверял игре Америуса.

— Вытяни руки, чтобы я видел, — приказал Гас.

— Я совсем старик и так устал. — Америус озирался по сторонам, словно не верил, что находится у себя в кабинете. — Обычный чиновник, исполняющий свою работу. — Он повёл плечами. — Чувствуете, как тянет холодом?

Изо рта ректора вместе с дыханием вылетело облачко пара. Ломкий, хрустальный треск разорвал секундную тишину.

Всё случилось одновременно: хаос вокруг Америуса застыл, покрылся трещинами и осыпался, ректора заволокло белой пеленой. Она тут же завернулась спиралью, ударила в потолок и разошлась мощной волной.

— Держитесь! — заорал Гастон.

Поздно.

Тело потеряло вес, дыхание перебило. Меня подбросило и отшвырнуло, ударив об стену. В кабинете ректора будто разом погасли все лампы. Во мраке я слышала лишь тоненькое завывание ветра, странное потрескивание и звон.

— Меня зовут Дедушка Зима! — громыхнул сверху глас Америуса. — И вы узнаете почему!

— Он идёт к тайной двери! — Голос Гастона совался и захлебнулся в кашле.

Пытаясь цепляться за стену, я поддёрнула собственное тело вверх, привалилась спиной. Холод пробирал до позвоночника. Перед глазами поплыли тёплые огоньки, осели на лицо и плечи. Вблизи мелькнуло сосредоточенное лицо юного фейри. Я совсем забыла, как его зовут.

Лекарская магия поддержала, прояснила взор, и я рассмотрела, насколько плачевно наше положение. Глупые, мелкие мошки, посмевшие выйти против гигантского паука. Дедушка Зима…

Хаотик Терезий не поднялся. Он так и остался лежать у стены. Из груди выпирал обломок расколотой деревяшки. Вся комната будто расширилась и наполнилась мелким и крупным сором, словно каждую вещь перемололо огромными челюстями. Ноздреватая, искрящаяся белым, снежная губка покрыла пол и стены, припорошила всё вокруг, камин потух и над кристаллами хаотита нависали ледяные шапки. Лампы мерцали.

— Гас, — позвала я, озираясь, и покачнулась.

Под ногами треснуло, пол пошёл молниями разломов, раскрывая тёмную и страшную воду. Откуда она здесь? Какая сильная магия!

Я вскинула голову, чтобы увидеть, как Гастон, потерявший облик чистого хаоса, тянет к себе не человека — стихию. Метель била в лицо, жилы на шее вздулись от напряжения — он одной рукой удерживал толстый жгут, свитый из хаоса. У Гаса носом шла кровь.

— Совет готов к переговорам! — прокричал он, рвущемуся на волю снежному вихрю. — Сдайся!

— Дураки! Они всегда были слабыми, — прогудело из глубины ледяной воронки.

Воронка закручивалась всё сильнее и тянула Эссара к маленькой двери. Гастон упирался ногами, обвязав часть хаотического жгута вокруг торса. Я покачнулась, когда ноги Гаса почти соскользнули с обломка льда. Нас разделало несколько таких островков.