Шиповник-твикс

— Ты цел?! В сознании?! — испугалась Дики.

— Мне страшно, — прошептал малый.

— Всем страшно, это нормально. Соберись, будет драка.

— А как? Руки же стянуты, — в глазах Стивена Кольта промелькнула искра возвращающейся жизни.

— Руки — не первое дело. Сначала думаем. Не трусь, освободимся.

Рядом неловко присел Рич.

— За дверью коридор. Дверь заперта, она средней офисной надежности. Можно подпереть-забарикадировать столом. Но надолго не поможет. Они взрослые, сильные. В здании тоже есть, слышны голоса. На втором этаже, там что-то ценное загружают. Кондиционеры, что ли.

— Не отвлекайся. Вывод?

— Попробовать открыть внутреннюю дверь и спрятаться на этом этаже — тут должно быть довольно много помещений. Если телефон оживет, вызовем помощь.

— Безнадега! Они точно знают, что сотовая не работает. У тебя даже смартфон не забрали. Совсем за людей не считают. Ну, суки! — Дики сплюнула под дверь.

— Тоже верно. Но здесь повыше, может, пройдет сигнал. Второй вариант — ищем оружие.

Вот это другое дело! А то эта святая вера братца в бытовые достижения технического прогресса, она разве до чего разумного доведет.

— Это офис, на столах и в столах наверняка ножницы, канцножи…

— Ага, твое любимое… — Рич осекся на полуслове.

Дики тоже услышала — по лестнице поднимались, шумное железо скрипело даже сквозь шум дождя.

— Быстрее режь!

Надо отдать должное, в решительный момент Рич не колебался — извернувшись, втиснул ладонь в карман сестрицыных джинсов, выгреб монетки.

— Вот она! — зашипела Дики.

Резать пришлось на ощупь, Дики подставляла кисти, чувствуя, как монетка цепляет и кожу. Плевать, вот только ладони будут скользкие.

Тяжелые шаги мучили металл ступеней уже на третьем пролете. Еще три дюжины ступеней. Слишком тяжело идут. Похоже, Черный не один.

Стив тихо заскулил.

— Спокойно! Это бой! Если будет рукопашка, кусай его под колени — там слабое мясо. Затем на тебе будет помощь с баррикадой, — лихорадочно зашептала Дики и тут же почувствовала свободу рук.

— Готово! — Рич мгновенно, как кот перевернулся и подставил кисти. — Режь!

Дики подхватила монетку, но пальцы были влажные, липкие. Проглотив ругательство, девочка стиснула маленький кругляш и принялась пилить неподатливый пластик. Эх, тот бы резачок… гадский Тоцик.

Шаги ближе — один пролет и еще несколько секунд на открытия замка. Успеем!

Затупилась монетка, но если чуть повернуть…

— Откатись! — шепнул брат, вырывая руки.

Клацал-хрустел ключ в замке.

Дики перекатилась на бок подальше к столу, скинула с головы бейсболку. Знала, что все же не успели. Чуть-чуть. Не порвется у брата стяжка. Проклятье, вот не держат этого гадского пластика в хороших мирах, и это правильно. Все, долой лишние мысли.

Распахнулась дверь, ворвался густой шум дождя, громоздились черные фигуры в дождевиках, мелькнул длинный оружейный ствол…

— Сидят, бэби, сохнут, та? — хихикнул Черный Спасатель, расстегивая разбрызгивающий воду плащ.

— Вот ты наловил! — кажется, с восхищением, пробасил второй и включил фонарь.

Близнецы зажмурились — после почти полнейшей тьмы яркий узкий луч фонаря почти выжигал глаза. Дики крепче сплела влажные и горящие пальцы за спиной, шагнула вперед — нужно увести свет хотя бы от брата.

— Сэр, вы повезете нас домой?

Великан хрюкнул:

— А она милашка. Совсем беленькая.

— Давай, отвези ее домой, бро. Только без особого визга, — хихикнул Черный Спасатель. — И выключи фонарь, слепит.

— Э, я хочу получше запомнить красотку, — великан, завозился, доставая из кармана смартфон.

Глаза слезились, но теперь Дики его видела: не такой уж крупный, просто толстый, в спортивной, насквозь промокшей ветровке. В руках дробовик — короткий-ублюдочный, с пистолетной рукояткой. Морда под капюшоном черная — маска или нет, не важно.

Толстяк включил смартфон и вновь поднял фонарь:

— Иди-ка ближе, маленькая мисс.

Дики сделала покорный шажок к нему и заскулила:

— Сэр, я ничего не вижу. Не надо, сэр.

Он хохотнул всем брюхом, как гиппопотам:

— Ближе, бэби, ближе. И снимай эти синие лохмотья, они тебе не идут.

Дики сделала еще шажок и пролепетала:

— У меня руки, сэр.

…Где-то сбоку пискнул Стив — но думать о нем и Черном Спасателе сейчас было никак-никак нельзя…

Толстяк двинулся к девочке, Дики попятилась, не строго назад, а чуть вбок — бегемот должен оказаться слева от брата.

Сэр-бегемот был уже рядом, вот стукнул положенный на стол фонарь, конус луча рассеялся, высветились тени на шкафах с папками и прямоугольнике монитора. Толстяк пристроил на столе включенный смартфон:

— Иди ко мне, бэби.

— Сэр, пожалуйста, не трогайте меня. У нас в субботу футбольная встреча…

— О, да ты из черлидинга? Такая юная, а уже красуешься.

Потная лапа сжала подбородок девочки, ее рассматривали, как курицу перед насадкой на вертел. Но Дики, глядя сквозь ресницы, ощутила почти полное спокойствие: слепящий свет убран, брат уже точно знает план…

— Э, да ты не думаешь ли меня укусить? — утробно заекал-засмеялся бегемот, — глазками-то так и жжешь. А вот взгляни, что у меня есть, и не вздумай злиться.

Он поднес ствол дробовика к лицу девочки — из дула резко пахнуло порохом — недавно стреляли, не чистили. Но держит оружие он подходяще, за цевье.

— Ты догадливая девочка, правда? — бегемотья лапа сжала хвост волос жертвы, потянула к себе и вверх — Дики заскулила уже непритворно.

Она уловила движение брата — тот ударил левой ногой, со всей силы тренированного полузащитника, и точно — под колено врага. Не ожидавший этого бегемот качнулся, но Дики не позволила ему выбора: падать или орать? Схватив дробовик за ствол, она резко выпрямилась-взлетела, врезав макушкой в подбородок врага.

— М-ы! — только и лязгнул-мыкнул толстяк.

Хруста его зубов Дики не слышала — она вырывала дробовик. Бегемот неожиданно легко выпустил оружие — он падал. Дики от неожиданной легкости рывка тоже чуть не села на задницу, но громоздкое оружие было в ее руках. Шаг вперед, опорная нога тверже, вскинуть, целим поверх ствола, только не задеть Сти…

К счастью, Стив был мелок, к тому же его держали прижатым к стулу. Черный Спасатель поворачивал голову — фонарь и смартфон подсвечивали его просто идеально. Дики мимолетно подивилась тому, что она совершенно спокойна, и нажала на спуск.