Шипы молчания
Шрифт:
Пока Феникс глубоко спала, я не спеша осматривал ее комнату. Стены ее были увешаны листами нот — Бетховена, Чайковского, Баха.
Ее комната была простой, но элегантной. В отличие от сестры, Феникс предпочитала комфорт. В ее гардеробе было полно футболок и повседневных шорт, но были и девчачьи платья и юбки для прогулок с девочками. На ее косметическом столике было небольшое количество продуктов, хотя ей что-то и не требовалось. От девушки с голым лицом захватывало дух, а что-нибудь еще, и она вызывала бы сердечные приступы, куда бы она ни пошла.
Мой взгляд остановился на необычном флаконе духов. Я распылил его,
Тихий стон снова привлек мое внимание к кровати, и я наклонил голову, наблюдая за ней, как гад. Она перевернулась на спину, ее колени раздвинулись, и мой член напрягся.
Она снова трахается со мной? Но ее глаза оставались закрытыми, а дыхание ровным.
Досада и разочарование вспыхнули в моей груди. Она еще раз тихо вздохнула и слегка подвинулась. Если судить по ее раскрасневшимся щекам, ей снились интересные сны.
— Ты мечтаешь обо мне? — прохрипел я. «Лучше тебе быть, иначе мне придется проникнуть в твою голову и убить мужчину твоей мечты».
Еще один тихий стон разнесся по комнате, звук захватывающий и красивый. Я бы воспринял это как да, иначе я не мог бы нести ответственность за все, что последовало за этим.
Я собирался уйти, когда ее телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Я подошел к нему и остановился, когда увидел имя на экране. Имя мужчины. Батист. Чертов Батист был бы мертв, кем бы он ни был.
Я разблокировал телефон без особых усилий, годы взлома оказались полезными для разнообразия. — Посмотрим, что скажет чертов Батист? — прошептал я себе под нос.
Я нашел нам место в Сфере. 20:00. Увидимся там?
«Сфера» была романтическим местом в городе, известным тем, как здесь обслуживали влюбленных, отмечающих юбилеи и особые случаи. Я сильнее сжала телефон, заставив его в знак протеста треснуть. Ублюдок. Между этими двумя не было бы никакого романа, если бы я имел к этому какое-то отношение.
Бля, какой это был день? Я пролистал ее сообщения с Батистом, который скоро умрет, но там не было ни одного упоминания о свидании. Черт побери! Возможно, мне следует установить в ее телефон чип или трекер, который сможет отслеживать все ее сообщения. Слишком? Неа.
Возможно, мне стоит просто отправить сообщение, что что-то произошло. Женщины постоянно меняют свое мнение о свиданиях, верно? Но, черт возьми, если бы я это сделал, они могли бы просто перенести встречу.
Черт возьми. Она уйдет, а я буду сразу за ней. Поэтому я напечатал ответ, стуча по экрану с излишней силой.
Не могу дождаться.
«О, она может подождать», — пробормотал я, удаляя его сообщение и «ее» ответ. Никаких доказательств переписки не будет. — И ты будешь ждать этого свидания целую вечность, Батист.
Я уже обдумывал, как сорвать их маленькое свидание, и выбирал место его захоронения. Убедившись, что пузырьков, сигнализирующих о новом входящем сообщении, нет, я вернул телефон на ее тумбочку.
Я полез в карман джинсов и вытащил слегка раздавленный одуванчик, а затем положил его на ее тумбочку вместе с запиской.
«У нас будет хорошее свидание, не так ли?» Я усмехнулся, убрав ее волосы с ее шеи, затем наклонился,
чтобы прижаться ртом к ее чувствительной плоти и пососать ее. Сначала осторожно, потом сильнее. Она застонала, но не проснулась. Я выпрямился, увидев свою прекрасную работу. Это нельзя было принять ни за что, кроме засоса. «Посмотрим, как это понравится Батисту».
«Ты когда-нибудь хотел чего-то настолько сильного, что у тебя мурашки по коже?» Я спросил своего брата.
После небольшого выступления Никса я разыскал Амона. Конечно, он был в офисе нашего клуба, сидел за столом, сосредоточившись на своем ноутбуке. Он был трудоголиком, особенно когда что-то было у него на уме.
Ну, мне тоже что-то пришло в голову. Никс лежала на кровати, стонала и тяжело дышала. Я почти мог представить, как она посмотрит на меня покорными глазами. Волнение сошло с моих плеч, я ненавидел то, что не могу получить то, что хотел. И я никогда, черт возьми, не хотел этого с женщиной. Не с момента похищения.
"Что вы хотите сейчас?" — спросил Амон, сосредоточив внимание на экране.
Я испустил сардонический вздох, не в силах признать это вслух. Пока я не закрепил ее за собой.
"Ничего."
Это привлекло ко мне внимание моего брата. — Очень сомневаюсь, что тебе ничего не нужно.
— Я хочу тебя ударить, — сказал я, ухмыляясь и желая сменить тему. «Хочешь помочь мне осуществить это?»
Он провел большим пальцем по подбородку, обдумывая мои слова. Черт возьми, если бы. Нам нравилось боксировать на ринге, чтобы выпустить пар, но мы редко наносили удары. Мы оба были слишком хороши, чтобы позволить сопернику нанести удар.
«Для раунда уже слишком поздно», — невозмутимо сказал он, но следил за мной острым взглядом. — Ты чувствуешь, что тебе это нужно?
Именно так я сохранял рассудок. Моя ярость и эпизоды, как он их называл, были на коротком поводке только в том случае, если я выпускал пар с помощью драки или пыток. Секс, к сожалению, не был одним из способов снять стресс, поскольку мой член отказывался твердеть. До настоящего времени.
Никс Ромеро, кажется, была для меня женщиной.
Мне просто нужно было быть осторожным, чтобы не позволить ей увидеть все, что со мной не так. Всю свою жизнь я боролся, чтобы избежать того дерьма, которое со мной творилось. Все началось с того, что отец взял меня в свой самый дорогой публичный дом, когда мне было пятнадцать, и настоял на том, чтобы я потеряла девственность. Он хотел, чтобы я стал мужчиной. Амону удалось этого избежать, поскольку он решил оттрахать какую-нибудь старшую девчонку в нашей школе и покончить с этим.
В моей памяти вспыхнуло то время.
Пальцы отца впились мне в лопатки, пока он смотрел, как шлюхи выстраиваются перед нами.
Я не хотел этого делать.
«Выбери ту, которую хочешь трахнуть», — потребовал он.
Я покраснела, мой взгляд метнулся к женщинам. Это было неправильно. Я видел, что Отец сделал с Матерью, и слышал ее крики. Я не хотел быть похожим на него. Нервы скрутили мой желудок, пока я изучал их, желая отказаться.