Широки врата

Когда прошли их первые восторги, он рассказал ей об Альфи. Быстро, вкратце, чтобы облегчить ее тревогу. Потом уже в деталях, потому что для неё это была самая замечательная антифашистская история. Она была той, кто мог по достоинству оценить это лучше всего, той, кому он больше всего хотел об этом рассказать. Его достижения принесли ему двойное удовлетворение, во-первых, помощь Альфи и его семье, а во-вторых, возможность рассказать эту историю Труди. Она будет жить каждым моментом, дрожа от страха при опасностях, а затем, прижав его к своей груди, чтобы убедиться, что он избежал опасностей, и был жив и здоров.

Такова жизнь женщин во время войны, мечущихся между этими двумя крайностями печали и гордости. Они посылают своих мужчин вперед выполнять свой долг, а затем хватают их за руки и тащат их обратно. «Ланни, останься хоть на немного на этот раз!» — воскликнула эта «подпольщица». — «Останься и будь хоть немного счастлив!» Но только через минуту или две она заплачет: «О, бедная Испании. Её спасут, Ланни? Я не вынесу, когда убивают людей!»

Они выбрали плохое время, чтобы родиться.