Шито-крыто!

Ну а так как у подружек и у самих было рыльце в пушку, то они не стали преследовать Лисицу и читать ему нотации тоже не стали. Они даже сунули в дверь ванной комнаты его банное полотенце и забытый им второпях халат.

Лисица даже насторожился:

– Что-то вы сегодня больно со мной добренькие. Признавайтесь, случилось чего?

– Нет, нет! Все в полном порядке.

– Мойся себе спокойно.

– Завтра поговорим.

И назавтра, пока Лисица не узнал, как они развлекались в его отсутствие, подруги пораньше встали и пораньше отправились на встречу с Князькиным.

Бывший помощник осветителя нынче был не у дел. Сидел сиднем дома и поэтому с плохо скрытым восторгом согласился встретиться с подругами.

– Приезжайте прямо ко мне домой! – так и заявил он им еще вчера вечером. – Чего стесняться-то? Надеюсь, сумму вам озвучивать не надо?

– Сумму чего?

– Ну, вы даете! – неприятно заржал Князькин. – Сумму моего вознаграждения, разумеется!

– Вознаграждения?

– А вы что думали, я буду за бесплатно раскрывать вам тайны «Олигарха»? Не-е-ет, дорогие мои! Ничего бесплатного в этом мире не бывает. За все приходится платить.

Короткий торг с Князькиным дал ясно понять подругам, что им придется иметь дело с человеком корыстным, наглым, циничным и вообще крайне неприятным.

Договорились они на пять тысяч рублей. Сначала Князькин просил пятьдесят, намекал на некий эксклюзив, который он может поведать подругам. Но Кира не очень-то ему верила. Какие там особые тайны могут быть известны простому осветителю, а тем более его помощникам? Ясно, что Князькин просто набивает себе цену.

– Я заплачу вам сначала пять, – сказала она. – А если информация будет того стоить, еще пять. Но это все! Если не хотите, мы найдем других людей, которые не будут столь жадными.

Дураком Князькин точно не был. Поэтому он быстро смекнул, что лучше жирная синица в руках, чем сомнительный журавль в небе. И согласился.

И вот теперь подруги ехали к этому Князькину, чтобы получить некую ценную информацию, которой он располагал. На душе у них было чуточку тревожно. Они с утра позвонили Князькину, чтобы подтвердить свою вчерашнюю с ним договоренность, но он почему-то не снял трубку.

Впрочем, возможно, что восемь утра – это был для него слишком ранний час. Ведь встреча с подругами была назначена на десять. И ехать при этом Князькину было никуда не нужно.

– Дрыхнет небось до последнего, – постаралась успокоить саму себя Леся.

– Лентяй и хапуга! – неприязненно отзывалась Кира, которую страшно раздражала перспектива расстаться с десятью тысячами кровно заработанных рублей.

И добро бы они пошли на благое дело, а то ведь нет же! Их захапает себе какой-то бездельник и плут! Даже по телефону было слышно, какая мутная персона этот Князькин!

– Чего он трубку-то не берет?

– А чего ему? За пять минут до нашего прихода встанет, наспех поплюет на вихры, утрет сопли под носом и будет как огурчик!

– Хорошо мужикам! – невольно позавидовала Леся. – Могут не мыться, не бриться, не краситься и даже не одеваться со вкусом.

– И все равно найдется какая-нибудь дура, которая захочет взяться за них.

Впрочем, Лисица тоже любил поспать до полудня. Да и Цветик любила поваляться в кроватке подольше. И подруги искренне надеялись, что девушка встанет сегодня поздно, уже после того, как они вернутся домой.

Вчера им так и не удалось рассказать Лисице о сватовстве Ванечки. После того как Лисица закрылся от них в ванной комнате, все их попытки выковырять его оттуда не увенчались успехом. Так что, когда подруги в первом часу ночи ложились спать, Лисица еще плескался в горячей водичке.

Подъезжая к дому Князькина, подруги увидели небольшую толпу народа, взволнованно гудящую о чем-то своем. Сердце у обеих тут же тревожно екнуло. Ох, чувствовали они недоброе! Также настораживало и то, что возле нужного подругам подъезда стояли машина «Скорой помощи», а также две пожарные машины. А еще хуже было то, что из окна пятого этажа валили клубы густого дыма.

Подруги, томимые совсем уж недобрым предчувствием, все же подошли поближе к пожару и, высмотрев в толпе пожилую женщину с приятным и располагающим лицом, обратились к ней:

– Скажите, а что тут случилось?

– Ох, случилось! Ох, случилось! Говорить не могу, слезы душат!

И женщина в самом деле отошла в сторонку, пряча лицо в ладонях. За нее ответил какой-то небритый мужичок в домашних трениках.

– Пожар, девки! – обстоятельно разъяснил он подругам. – Сегодня с утра пораньше вспыхнуло! Нас, всех жильцов, пожарные из подъезда эвакуировали. Вот и кукуем тут во дворе. Ждем, когда они огонь потушат.

– А чья это квартира?

– Да Лешкина!

– Алексея? – затаив дыхание, переспросила Кира. – Алексея Князькина?

– Ага. Его самого. Князькина!

– А… А он сам? Жив?

– Какое там! – махнул рукой сосед. – Так полыхает! Сгорел небось заживо!

У подруг вырвался стон. Какой удар! Князькин, их дорогой и единственный пока что свидетель, сгорел на пожаре!

– Да как же это? – воскликнула Кира. – Разве такое возможно?

– А чего невозможного-то? – огрызнулся мужичок. – Квасил Лешка по-черному! Как его с киностудии за пьянку поперли, так и вовсе в расход пошел. Денег-то ему на киностудии платили изрядно. Вот его обида и точила, что он тех денег по собственной дури лишился. Только и слышно от него было, что он эту студию подожжет, взорвет и вообще уничтожит. А теперь вон оно как повернулось. Сам Лешка и сгорел!

– А что за киностудия? – прикинулась Кира дурочкой.

– «Олигарх» вроде.

И, сплюнув сквозь зубы, мужичок отвернулся в сторону. Но Кира от него не отставала. Пусть Князькин сгорел и теперь ничего не сможет им рассказать лично, но ведь есть же другие люди.

– А что там произошло, на киностудии этой?

– Девок снимали разных, – нехотя ответил ей мужичок, с тревогой следя за действиями пожарных, которые в этот момент сматывали свои шланги. – Красивых. Наш Лешка к одной такой подкатывался, да от ворот поворот получил.

– А что за тайну узнал Князькин?

– А откуда вы взяли, что он что-то узнал?

И мужичок, опасливо покосившись на них, потрусил обратно в дом, благо, пожарные уже сняли оцепление с дома и жильцы тонкими струйками двинулись к своему подъезду.

Подруги остались во дворе. Такого разочарования им не приходилось испытывать уже давно.

– Нет, ты можешь себе представить! – с досадой воскликнула Кира. – Был у нас один свидетель, да и тот сгорел!

– Как ты думаешь, это связано с тем, что знал Князькин?